Неточные совпадения
«И ужаснее всего то, — думал он, — что теперь именно, когда подходит к концу мое дело (он думал о проекте, который он проводил теперь), когда мне нужно всё спокойствие и все силы души, теперь на меня сваливается эта бессмысленная тревога. Но что ж делать? Я
не из таких
людей, которые
переносят беспокойство и тревоги и
не имеют силы взглянуть им в лицо».
Он испытывал в первую минуту чувство подобное тому, какое испытывает
человек, когда, получив вдруг сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он сам нечаянно ударил себя, что сердиться
не на кого и надо
перенести и утишить боль.
Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное
переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов,
не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного
человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев.
— Бедность
не порок, дружище, ну да уж что! Известно, порох,
не мог обиды
перенести. Вы чем-нибудь, верно, против него обиделись и сами
не удержались, — продолжал Никодим Фомич, любезно обращаясь к Раскольникову, — но это вы напрасно: на-и-бла-га-а-ар-р-род-нейший, я вам скажу,
человек, но порох, порох! Вспылил, вскипел, сгорел — и нет! И все прошло! И в результате одно только золото сердца! Его и в полку прозвали: «поручик-порох»…
рекомендую!
Как эдаких
людей учтивее зовут?
Нежнее? —
человек он светский,
Отъявленный мошенник, плут:
Антон Антоныч Загорецкий.
При нем остерегись:
переносить горазд,
И в карты
не садись: продаст.
— Странное дело, — продолжал он, недоуменно вздернув плечи, — но я замечал, что чем здоровее
человек, тем более жестоко грызет его цинга, а слабые
переносят ее легче. Вероятно, это
не так, а вот сложилось такое впечатление. Прокаженные встречаются там, меряченье нередко… Вообще — край
не из веселых. И все-таки, знаешь, Клим, — замечательный народ живет в государстве Романовых, черт их возьми! Остяки, например, и особенно — вогулы…
На
человека иногда нисходят редкие и краткие задумчивые мгновения, когда ему кажется, что он переживает в другой раз когда-то и где-то прожитой момент. Во сне ли он видел происходящее перед ним явление, жил ли когда-нибудь прежде, да забыл, но он видит: те же лица сидят около него, какие сидели тогда, те же слова были произнесены уже однажды: воображение бессильно
перенести опять туда, память
не воскрешает прошлого и наводит раздумье.
Переноси от них зло,
не сердясь на них по возможности, «памятуя, что и ты
человек».
— Да, поэт, фантазер, такие
люди не выдерживают одиночки, — сказал Новодворов. — Я вот, когда попадал в одиночку,
не позволял воображению работать, а самым систематическим образом распределял свое время. От этого всегда и
переносил хорошо.
— Если вы
не исправитесь, я
не отвечаю ни за что! — говорил Ляховский своему зятю. — Вы
не цените сокровище, какое попало в ваши руки… Да!.. Я
не хочу сказать этим, что вы дурной
человек, но ради бога никогда
не забывайте, что ваша жена, как всякое редкое растение,
не перенесет никакого насилия над собой.
Как убежденный церковный
человек и как
человек чести, г. Самарин
не мог
перенести сервилизма.
Перенести я притом
не могу, что иной, высший даже сердцем
человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским.
Он был крайне безобразен, и ни один праздный дворовый
человек не упускал случая ядовито насмеяться над его наружностью; но все эти насмешки и даже удары Валетка
переносил с удивительным хладнокровием.
Около полудня мы сделали большой привал.
Люди тотчас же стали раздеваться и вынимать друг у друга клещей из тела. Плохо пришлось Паначеву. Он все время почесывался. Клещи набились ему в бороду и в шею. Обобрав клещей с себя, казаки принялись вынимать их у собак. Умные животные отлично понимали, в чем дело, и терпеливо
переносили операцию. Совсем
не то лошади: они мотали головами и сильно бились. Пришлось употребить много усилий, чтобы освободить их от паразитов, впившихся в губы и в веки глаз.
Сделалось смятение.
Люди бросились в комнату старого барина. Он лежал в креслах, на которые
перенес его Владимир; правая рука его висела до полу, голова опущена была на грудь,
не было уж и признака жизни в сем теле, еще
не охладелом, но уже обезображенном кончиною. Егоровна взвыла, слуги окружили труп, оставленный на их попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый еще в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину.
Это был кроткий молодой
человек, бледный, худой, почти ребенок. Покорно
переносил он иго болезненного существования и покорно же угас на руках жены, на которую смотрел
не столько глазами мужа, сколько глазами облагодетельствованного
человека. Считая себя как бы виновником предстоящего ей одиночества, он грустно вперял в нее свои взоры, словно просил прощения, что встреча с ним
не дала ей никаких радостей, а только внесла бесплодную тревогу в ее существование.
Земная жизнь
человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа жизнь эта
не была неповторяемым делом спасения, если допустить возможность отложить дело спасения до новых форм существования (метемпсихоз) и
перенести в другие миры.
Религия эстетизма учит утешаться призрачной жизнью, сладостью потери ощущения реальностей,
переносит центр тяжести жизни избранных
людей не в реальную, а в иллюзорную красоту.
На другой день мы пошли протаптывать дорогу налегке. Отойдя немного, я оглянулся и тут только увидел, что место для бивака было выбрано
не совсем удачно. Сверху со скалы нависла огромная глыба снега, которая каждую минуту могла сорваться и погрести нашу палатку вместе с
людьми. Я решил по возвращении
перенести ее на другое место.
Но вот его самообожание выходит из всяких пределов здравого смысла: он
переносит прямо на свою личность весь тот блеск, все то уважение, которым пользовался за свой сан, он решается сбросить с себя власть, уверенный, что и после того
люди не перестанут трепетать его.
Но чуть только он увидит, что его сознательно
не боятся, что с ним идут на спор решительный, что вопрос ставится прямо — «погибну, но
не уступлю», — он немедленно отступает, смягчается, умолкает и
переносит свой гнев на другие предметы или на других
людей, которые виноваты только тем, что они послабее.
Люди, рассуждающие на основании отвлеченных принципов, Сейчас могут вывести такие соображения: «Самодурство
не признает никаких законов, кроме собственного произвола; вследствие того у всех подвергшихся его влиянию мало-помалу теряется чувство законности, и они уже
не считают поступков самодура неправыми и возмутительными и потому
переносят их довольно равнодушно.
— Князь! Многоуважаемый князь!
Не только деньги, но за этого
человека я, так сказать, даже жизнью… нет, впрочем, преувеличивать
не хочу, —
не жизнью, но если, так сказать, лихорадку, нарыв какой-нибудь или даже кашель, — то, ей-богу, готов буду
перенести, если только за очень большую нужду; ибо считаю его за великого, но погибшего
человека! Вот-с;
не только деньги-с!
— И
не стыдно,
не стыдно тебе, варвар и тиран моего семейства, варвар и изувер! Ограбил меня всю, соки высосал и тем еще недоволен! Доколе
переносить я тебя буду, бесстыдный и бесчестный ты
человек!
— Да-с, это звездочка! Сколько она скандалов наделала, боже ты мой! То убежит к отцу, то к сестре; перевозит да
переносит по городу свои вещи. То расходится, то сходится.
Люди, которым Розанов сапог бы своих
не дал чистить, вон, например, как Саренке, благодаря ей хозяйничали в его домашней жизни, давали советы, читали ему нотации. Разве это можно вынести?
— Моя бедная мать!.. Что с нею будет? Она
не перенесет этого унижения… Нет! Во сто тысяч раз лучше смерть, чем эти адские мучения ни в чем неповинного
человека.
Среди русских интеллигентов, как уже многими замечено, есть порядочное количество диковинных
людей, истинных детей русской страны и культуры, которые сумеют героически,
не дрогнув ни одним мускулом, глядеть прямо в лицо смерти, которые способны ради идеи терпеливо
переносить невообразимые лишения и страдания, равные пытке, но зато эти
люди теряются от высокомерности швейцара, съеживаются от окрика прачки, а в полицейский участок входят с томительной и робкой тоской.
Раз мне пришла мысль, что счастье
не зависит от внешних причин, а от нашего отношения к ним, что
человек, привыкший
переносить страдания,
не может быть несчастлив, и, чтобы приучить себя к труду, я, несмотря на страшную боль, держал по пяти минут в вытянутых руках лексиконы Татищева или уходил в чулан и веревкой стегал себя по голой спине так больно, что слезы невольно выступали на глазах.
Этот
человек не переносил скандалов и резких выходок и поэтому скоро довел набоба до того, что тот высказал желание
не только примириться с генералом, но и извиниться.
Так вот он, этакий
человек, всегда таковы
людям, что жизни борения
не переносят, может быть полезен, ибо он уже от дерзости своего призвания
не отступит и все будет за них создателю докучать, и тот должен будет их простить.
— Послушайте, Калинович! — начала она. — Если вы со мной станете так говорить… (голос ее дрожал, на глазах навернулись слезы). Вы
не смеете со мной так говорить, — продолжала она, — я вам пожертвовала всем…
не шутите моей любовью, Калинович! Если вы со мной будете этакие штучки делать, я
не перенесу этого, — говорю вам, я умру, злой
человек!
— Что ж, если я хочу, если это доставляет мне удовольствие? — отвечала она, и когда кушанье было подано, села рядом с ним, наливала ему горячее и переменяла даже тарелки. Петр Михайлыч тоже
не остался праздным: он собственной особой слазил в подвал и, достав оттуда самой лучшей наливки-лимоновки, которую Калинович по преимуществу любил, уселся против молодых
людей и стал смотреть на них с каким-то умилением. Калиновичу, наконец, сделалось тяжело
переносить их искреннее радушие.
Этого волшебного излучения никогда
не могут
переносить люди обыкновенные и обыкновенно настроенные; им становится тяжело, и они невольно отводят глаза, отворачивают головы в первые же моменты взгляда.
К каждому из своих сотрудников он относился, как к близкому и родному ему
человеку, но и церемоний он никаких ни с кем
не соблюдал, всем говорил «ты» и, разбушевавшись, поднимал порою такой крик, который
не все соглашались покорно
переносить.
— Неужели ты
не понимаешь, что из-за этого только одного можно застрелить себя? Ты
не понимаешь, что может быть такой
человек, один
человек из тысячи ваших миллионов, один, который
не захочет и
не перенесет.
Это
не земное; я
не про то, что оно небесное, а про то, что
человек в земном виде
не может
перенести.
«Я
переношу теперь, — писал он, — такие искушения, которые и пересказать
не могу, и из всего того вижу со стороны
человека единую бедность и ничтожество, а со стороны бога единое милосердие».
Перенося все эти лишения, Миропа Дмитриевна весьма справедливо в мыслях своих уподобляла себя
человеку, который стоит по горло в воде, жаждет пить и ни капли
не может проглотить этой воды, потому что Аггей Никитич, несмотря на свое ротозейство, сумел, однако, прекратить всякие пути для достижения Миропою Дмитриевною главной цели ее жизни; только в последнее время она успела открыть маленькую лазейку для себя, и то произошло отчасти случайно.
Бывают примеры до крайности странные: я знавал
людей даже добрых, даже честных, даже уважаемых в обществе, и между тем они, например,
не могли хладнокровно
перенести, если наказуемый
не кричит под розгами,
не молит и
не просит о пощаде.
Чуть только бедный учитель завидел Ахиллу, ноги его подкосились и стали; но через мгновение отдрогнули, как сильно нагнетенные пружины, и в три сильных прыжка
перенесли Варнаву через такое расстояние, которого
человеку в спокойном состоянии
не перескочить бы и в десять прыжков. Этим Варнава был почти спасен: он теперь находился как раз под окном акцизничихи Бизюкиной, и, на его великое счастье, сама ученая дама стояла у открытого окна.
Часто, когда видишь
не только рекрутские наборы, учения военных, маневры, но городовых с заряженными револьверами, часовых, стоящих с ружьями и налаженными штыками, когда слышишь (как я слышу в Хамовниках, где я живу) целыми днями свист и шлепанье пуль, влипающих в мишень, и видишь среди города, где всякая попытка самоуправства, насилия запрещается, где
не разрешается продажа пороха, лекарств, быстрая езда, бездипломное лечение и т. п., видишь в этом же городе тысячи дисциплинированных
людей, обучаемых убийству и подчиненных одному
человеку, — спрашиваешь себя: да как же те
люди, которые дорожат своею безопасностью, могут спокойно допускать и
переносить это?
Среди русского народа, в котором, особенно со времени Петра I, никогда
не прекращался протест христианства против государства, среди русского народа, в котором устройство жизни таково, что
люди общинами уходят в Турцию, в Китай, в необитаемые земли и
не только
не нуждаются в правительстве, но смотрят на него всегда как на ненужную тяжесть и только
переносят его как бедствие, будь оно турецкое, русское или китайское, — среди русского народа в последнее время стали всё чаще и чаще появляться случаи христианского сознательного освобождения отдельных лиц от подчинения себя правительству.
Освобождение происходит вследствие того, что, во-первых, христианин признает закон любви, открытый ему его учителем, совершенно достаточным для отношений людских и потому считает всякое насилие излишним и беззаконным, и, во-вторых, вследствие того, что те лишения, страдания, угрозы страданий и лишений, которыми общественный
человек приводится к необходимости повиновения, для христианина, при его ином понимании жизни, представляются только неизбежными условиями существования, которые он,
не борясь против них насилием, терпеливо
переносит, как болезни, голод и всякие другие бедствия, но которые никак
не могут служить руководством его поступков.
По учению Христа
человек, который видит смысл жизни в той области, в которой она несвободна, в области последствий, т. е. поступков,
не имеет истинной жизни. Истинную жизнь, по христианскому учению, имеет только тот, кто
перенес свою жизнь в ту область, в которой она свободна, — в область причин, т. е. познания и признания открывающейся истины, исповедания ее, и потому неизбежно следующего, — как воз за лошадью, исполнения ее.
Но мало того, что все
люди, связанные государственным устройством,
переносят друг на друга ответственность за совершаемые ими дела: крестьянин, взятый в солдаты, — на дворянина или купца, поступившего в офицеры, а офицер — на дворянина, занимающего место губернатора, а губернатор — на сына чиновника или дворянина, занимающею место министра, а министр — на члена царского дома, занимающего место царя, а царь опять на всех этих чиновников, дворян, купцов и крестьян; мало того, что
люди этим путем избавляются от сознания ответственности за совершаемые ими дела, они теряют нравственное сознание своей ответственности еще и оттого, что, складываясь в государственное устройство, они так продолжительно, постоянно и напряженно уверяют себя и других в том, что все они
не одинаковые
люди, а
люди, различающиеся между собою, «как звезда от звезды», что начинают искренно верить в это.
Но только к тому
человек не привыкнет и того
не перенесет, чего бог
не пошлет!
Федосья как-то смешно фыркнула себе под нос и молча
перенесла нанесенное ей оскорбление. Видимо, они были
люди свои и отлично понимали друг друга с полуслова. Я, с своей стороны, отметил в поведении Пепки некоторую дозу нахальства, что мне очень
не понравилось. Впрочем, Федосья
не осталась в долгу: она так долго ставила свой самовар, что лопнуло бы самое благочестивое терпение. Пепко принимался ругаться раза три.
— Ох, и
не говорите, Татьяна Власьевна! Стыдно сказать, а грех утаить: плачу я от ее языка, слезно плачу… Конечно, про себя
перенесешь — и молчок,
не в
люди же нести свою сухоту. Донимает она меня этим своим язычком, так донимает… А я сама-то стара становлюсь, ну и терпишь.
Гражданин Минин принимал все с равной ласкою, благодарил всех именем Нижнего Новгорода и всей земли русской, и хотя несколько сот рабочих
людей переносили беспрестанно эти дары в приготовленные для сего кладовые на берегу Волги, но число их, казалось, нимало
не уменьшалось.
Великолепный актер, блестящий рассказчик, талантливый писатель, добрый, жизнерадостный
человек, он оставил яркий след в истории русского театра,
перенеся на сцену произведения наших великих писателей, и
не мечтавших, когда они писали, что мысли и слова их, иллюстрируемые живым
человеком, предстанут на сцене перед публикой.