Неточные совпадения
Пришла старуха старая,
Рябая, одноглазая,
И объявила, кланяясь,
Что счастлива она:
Что у нее по осени
Родилось реп до тысячи
На
небольшой гряде.
— Такая репа крупная,
Такая репа вкусная,
А вся гряда — сажени три,
А впоперечь — аршин! —
Над бабой посмеялися,
А водки капли не дали:
«Ты
дома выпей, старая,
Той репой закуси...
Анна была хозяйкой только по ведению разговора. И этот разговор, весьма трудный для хозяйки
дома при
небольшом столе, при лицах, как управляющий и архитектор, лицах совершенно другого мира, старающихся не робеть пред непривычною роскошью и не могущих принимать долгого участия в общем разговоре, этот трудный разговор Анна вела со своим обычным тактом, естественностью и даже удовольствием, как замечала Дарья Александровна.
Колымага, сделавши несколько поворотов из улицы в улицу, наконец поворотила в темный переулок мимо
небольшой приходской церкви Николы на Недотычках и остановилась пред воротами
дома протопопши.
В полтора часа с
небольшим сделали они восемнадцать верст и увидели деревушку с двумя
домами.
У запертых больших ворот
дома стоял, прислонясь к ним плечом,
небольшой человечек, закутанный в серое солдатское пальто и в медной ахиллесовской каске.
Небольшой дворянский домик на московский манер, в котором проживала Авдотья Никитишна (или Евдоксия) Кукшина, находился в одной из нововыгоревших улиц города ***; известно, что наши губернские города горят через каждые пять лет. У дверей, над криво прибитою визитною карточкой, виднелась ручка колокольчика, и в передней встретила пришедших какая-то не то служанка, не то компаньонка в чепце — явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки. Ситников спросил,
дома ли Авдотья Никитишна?
— Не называй ее, пожалуйста, громко… Ну да… она теперь живет у меня. Я ее поместил в
доме… там были две
небольшие комнатки. Впрочем, это все можно переменить.
За церковью, в углу
небольшой площади, над крыльцом одноэтажного
дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «Ресторан Пекин». Он зашел в маленькую, теплую комнату, сел у двери, в угол, под огромным старым фикусом; зеркало показывало ему семерых людей, — они сидели за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
— Вот и Отрадное видать, — сказал кучер, показывая кнутовищем вдаль, на холм: там, прижимаясь к
небольшой березовой роще, возвышался желтый
дом с колоннами, — таких
домов Самгин видел не менее десятка вокруг Москвы, о десятках таких
домов читал.
Среди этих
домов люди, лошади, полицейские были мельче и незначительнее, чем в провинции, были тише и покорнее. Что-то рыбье, ныряющее заметил в них Клим, казалось, что все они судорожно искали, как бы поскорее вынырнуть из глубокого канала, полного водяной пылью и запахом гниющего дерева.
Небольшими группами люди останавливались на секунды под фонарями, показывая друг другу из-под черных шляп и зонтиков желтые пятна своих физиономий.
Дома Лютова ждали гости: женщина, которая посещала его на даче, и красивый, солидно одетый блондин в очках, с
небольшой бородкой.
Город уже проснулся, трещит, с недостроенного
дома снимают леса, возвращается с работы пожарная команда, измятые, мокрые гасители огня равнодушно смотрят на людей, которых учат ходить по земле плечо в плечо друг с другом, из-за угла выехал верхом на пестром коне офицер, за ним, перерезав дорогу пожарным, громыхая железом, поползли
небольшие пушки, явились солдаты в железных шлемах и прошла
небольшая толпа разнообразно одетых людей, впереди ее чернобородый великан нес икону, а рядом с ним подросток тащил на плече, как ружье, палку с национальным флагом.
Оно все состояло из
небольшой земли, лежащей вплоть у города, от которого отделялось полем и слободой близ Волги, из пятидесяти душ крестьян, да из двух
домов — одного каменного, оставленного и запущенного, и другого деревянного домика, выстроенного его отцом, и в этом-то домике и жила Татьяна Марковна с двумя, тоже двоюродными, внучками-сиротами, девочками по седьмому и шестому году, оставленными ей двоюродной племянницей, которую она любила, как дочь.
Небольшой каменный
дом консула спрятался за каменную же стену, между чистым двором и садом.
В
доме поставили мангалы,
небольшие жаровни, для нагревания воздуха.
Центром всего
дома, конечно, была гостиная, отделанная с трактирной роскошью;
небольшой столовой она соединялась непосредственно с половиной Заплатиных, а дверью — с теми комнатами, которые по желанию могли служить совершенно отдельным помещением или присоединяться к зале.
Хиония Алексеевна замахала руками, как ветряная мельница, и скрылась в ближайших дверях. Она, с уверенностью своего человека в
доме, миновала несколько комнат и пошла по темному узкому коридору, которым соединялись обе половины. В темноте чьи-то
небольшие мягкие ладони закрыли глаза Хионии Алексеевны, и девичий звонкий голос спросил: «Угадайте кто?»
От господского
дома до завода было рукой подать, — стоило только пройти
небольшую площадь, на которой ютилось до десятка деревянных лавок.
— Ах нет, зачем же… Мы еще успеем и сегодня сделать кое-что, — упрямился Ляховский и с живостью прибавил: — Мы вместо отдыха устроим
небольшую прогулку, Сергей Александрыч… Да? Ведь нужно же вам посмотреть ваш
дом, — вот мы и пройдемся.
Потолки были везде расписаны пестрыми узорами, и
небольшие белые двери всегда блестели, точно они вчера были выкрашены; мягкие тропинки вели по всему
дому из комнаты в комнату.
Железный ящик, прикрепленный к двери с внутренней стороны, в глазах Луки имеет какое-то особенное, таинственное значение: из этого
небольшого ящика налетают на бахаревский
дом страшные минуты затишья, и Лука с суеверным страхом подходит к нему каждое утро.
Грушенька жила в самом бойком месте города, близ Соборной площади, в
доме купеческой вдовы Морозовой, у которой нанимала на дворе
небольшой деревянный флигель.
Оставил он матушке моей деревянный
дом небольшой и некоторый капитал, не великий, достаточный, чтобы прожить с детьми не нуждаясь.
Как бы то ни было, только в один прекрасный летний вечер Маша, завязав кое-какие тряпки в
небольшой узелок, отправилась вон из чертопхановского
дома.
В ее
небольших, уютных комнатках хорошо, тепло человеку; у ней всегда в
доме прекрасная погода, если можно так выразиться.
Круглые, низкие холмы, распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами; заросшие кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны
небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки; церкви белеют; между лозниками сверкает речка, в четырех местах перехваченная плотинами; далеко в поле гуськом торчат драхвы; старенький господский
дом со своими службами, фруктовым садом и гумном приютился к
небольшому пруду.
Мы вошли в
дом. Молодой малый, в длинном кафтане из синего толстого сукна, встретил нас на крыльце. Радилов тотчас приказал ему поднести водки Ермолаю; мой охотник почтительно поклонился спине великодушного дателя. Из передней, заклеенной разными пестрыми картинами, завешенной клетками, вошли мы в
небольшую комнатку — кабинет Радилова. Я снял свои охотничьи доспехи, поставил ружье в угол; малый в длиннополом сюртуке хлопотливо обчистил меня.
Небольшая гостиная возле, где все дышало женщиной и красотой, была как-то неуместна в
доме строгости и следствий; мне было не по себе там и как-то жаль, что прекрасно развернувшийся цветок попал на кирпичную, печальную стену съезжей.
Итак, наконец затворничество родительского
дома пало. Я был au large; [на просторе (фр.).] вместо одиночества в нашей
небольшой комнате, вместо тихих и полускрываемых свиданий с одним Огаревым — шумная семья в семьсот голов окружила меня. В ней я больше оклиматился в две недели, чем в родительском
доме с самого дня рождения.
Мы все, с
небольшими вариациями, имели сходное развитие, то есть ничего не знали, кроме Москвы и деревни, учились по тем же книгам и брали уроки у тех же учителей, воспитывались
дома или в университетском пансионе.
Она была вдова, и я еще помню ее мужа; он был
небольшого роста, седенький старичок, пивший тайком от княгини настойки и наливки, ничем не занимавшийся путным в
доме и привыкнувший к безусловной покорности жене, против которой иногда возмущался на словах, особенно после наливок, но никогда на деле.
Небольшое село из каких-нибудь двадцати или двадцати пяти дворов стояло в некотором расстоянии от довольно большого господского
дома. С одной стороны был расчищенный и обнесенный решеткой полукруглый луг, с другой — вид на запруженную речку для предполагаемой лет за пятнадцать тому назад мельницы и на покосившуюся, ветхую деревянную церковь, которую ежегодно собирались поправить, тоже лет пятнадцать, Сенатор и мой отец, владевшие этим имением сообща.
Лица были бледны, особенно одушевлены, многие думали о родных, друзьях; мы простились с казеннокоштными, которых от нас отделяли карантинными мерами, и разбрелись
небольшими кучками по
домам.
Приехавши в
небольшую ярославскую деревеньку около ночи, отец мой застал нас в крестьянской избе (господского
дома в этой деревне не было), я спал на лавке под окном, окно затворялось плохо, снег, пробиваясь в щель, заносил часть скамьи и лежал, не таявши, на оконнице.
По другую сторону — гора и
небольшая деревенька, там построил мой отец новый
дом.
Иногда будто пахнёт им, после скошенного сена, при сирокко, перед грозой… и вспомнится
небольшое местечко перед
домом, на котором, к великому оскорблению старосты и дворовых людей, я не велел косить траву под гребенку; на траве трехлетний мальчик, валяющийся в клевере и одуванчиках, между кузнечиками, всякими жуками и божьими коровками, и мы сами, и молодость, и друзья!
Перед
домом, за
небольшим полем, начинался темный строевой лес, через него шел просек в Звенигород; по другую сторону тянулась селом и пропадала во ржи пыльная, тонкая тесемка проселочной дороги, выходившей через майковскую фабрику — на Можайку.
Раз весною 1834 года пришел я утром к Вадиму, ни его не было
дома, ни его братьев и сестер. Я взошел наверх в
небольшую комнату его и сел писать.
Хотя в нашем
доме было достаточно комнат, больших, светлых и с обильным содержанием воздуха, но это были комнаты парадные; дети же постоянно теснились: днем — в
небольшой классной комнате, а ночью — в общей детской, тоже маленькой, с низким потолком и в зимнее время вдобавок жарко натопленной.
В нашем
доме их тоже было не меньше тридцати штук. Все они занимались разного рода шитьем и плетеньем, покуда светло, а с наступлением сумерек их загоняли в
небольшую девичью, где они пряли, при свете сального огарка, часов до одиннадцати ночи. Тут же они обедали, ужинали и спали на полу, вповалку, на войлоках.
В то время больших
домов, с несколькими квартирами, в Москве почти не было, а переулки были сплошь застроены
небольшими деревянными
домами, принадлежавшими дворянам средней руки (об них только и идет речь в настоящем рассказе, потому что так называемая грибоедовская Москва, в которой преимущественно фигурировал высший московский круг, мне совершенно неизвестна, хотя несомненно, что в нравственном и умственном смысле она очень мало разнилась от Москвы, описываемой мною).
Экипаж своротил с большой дороги и покатился мягким проселком по направлению к
небольшому господскому
дому, стоявшему в глубине двора, обнесенного тыном и обсаженного березками.
В Вологде я близко общался лишь с
небольшой группой ссыльных, которая составляла «аристократию», в нее входили и некоторые люди, с которыми я был связан еще по Киеву, особенно с В.Г.Т. Кроме того, я бывал в
доме председателя губернской Земской управы, где иногда встречал и чиновников, скорее либерального направления.
Из маленьких ресторанов была интересна на Кузнецком мосту в подвале
дома Тверского подворья «Венеция». Там в отдельном зальце с запиравшеюся дверью собирались деды нашей революции. И удобнее места не было: в одиннадцать часов ресторан запирался, публика расходилась — и тут-то и начинались дружеские беседы в этом
небольшом с завешенными окнами зале.
Кроме трактира «Ад», они собирались еще на Большой Бронной, в развалившемся
доме Чебышева, где Ишутин оборудовал
небольшую переплетную мастерскую, тоже под названием «Ад», где тоже квартировали некоторые «адовцы», называвшие себя «смертниками», то есть обреченными на смерть. В числе их был и Каракозов, неудачно стрелявший в царя.
Кузнецкий мост через Петровку упирается в широкий раструб узкого Кузнецкого переулка. На половине раструба стоял
небольшой старый деревянный флигель с антресолями, окрашенный охрой. Такие
дома оставались только на окраинах столицы. Здесь же, в окружении каменных
домов с зеркальными стеклами, кондитерской Трамбле и огромного Солодовниковского пассажа, этот
дом бросался в глаза своей старомодностью.
Тот
дом, в котором, казалось мне, мы жили «всегда», был расположен в узком переулке, выбегавшем на
небольшую площадь. К ней сходилось несколько улиц; две из них вели на кладбища.
По городу грянула весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все в глубоком трауре, двинулась к губернатору.
Небольшой одноэтажный губернаторский
дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
Штофф занимал очень скромную квартирку. Теперь
небольшой деревянный домик принадлежал уже ему, потому что был нужен для ценза по городским выборам. Откуда взял немец денег на покупку
дома и вообще откуда добывал средства — было покрыто мраком неизвестности. Галактион сразу почувствовал себя легче в этих уютных маленьких комнатах, — у него гора свалилась с плеч.
Когда
дом и все имущество были описаны, Устенька наняла
небольшую квартиру в три комнаты и переехала в нее с отцом и старой нянькой Матреной.