Неточные совпадения
Сидит человек
на скамейке на Цветном бульваре и смотрит
на улицу,
на огромный дом Внукова. Видит, идут по тротуару мимо этого дома человек пять, и вдруг — никого! Куда они девались?.. Смотрит — тротуар пуст… И опять неведомо откуда появляется пьяная толпа, шумит, дерется… И вдруг исчезает снова… Торопливо шагает будочник — и тоже проваливается сквозь землю, а через пять минут опять вырастает из земли и шагает по тротуару с бутылкой водки в одной руке и со свертком в другой…
Подмахнул, скорее со
скамейки, с панычевской, уже
на улице у дожидающих его мальчишек… и дует себе в скракли, в свайку и едет торжественно
на побежденных.
Иногда я присаживался
на одну из зеленых
скамеек, что стояли вдоль тротуара главной
улицы, между высокими пирамидальными тополями.
А наши моряки, пообедавшие раньше, вернулись в город и продолжали бродить по
улицам. Небольшая площадь, обсаженная роскошными деревьями, под которыми были
скамейки, представляла соблазнительное место отдыха. Кстати, можно было и полакомиться фруктами, так как
на этой же площади, под навесом из зеленой листвы, были горы всевозможных фруктов, и торговцы-португальцы тут же дремали у своих лавчонок, освещенных фонариками.
Вышел он
на улицу, снял шапку, трижды перекрестился
на церковь, что стояла середь базарной площади, и, широко, во весь рот зевнувши, уселся
на приворотной
скамейке.
Я втащил его в подвал, замкнул дверь. Крутые каменные ступеньки шли вниз. Громоздились до потолка пыльные бочки, деревянная
скамейка пахла керосином. Странно-тихо золотились пылинки в узком луче солнца.
На улице трещали револьверные выстрелы и молниями прорезывали воздух вопли избиваемых.
Уселись
на улице на первую подвернувшуюся
скамейку у ворот. Распили бутылочки. Сильно опьянели. Слюшкин и Буераков пошли домой. А Спирька и Юрка, обнявшись, долго еще бродили по лесу за аптекой. Шли шатаясь, держали в зубах папиросы и сыпали огонь
на пальто. Спирька говорил...
Одна за другою были отрезаны от него конспиративные квартиры, где он мог бы укрыться; оставались еще свободными некоторые
улицы, бульвары и рестораны, но страшная усталость от двухсуточной бессонницы и крайней напряженности внимания представляла новую опасность: он мог заснуть где-нибудь
на бульварной
скамейке, или даже
на извозчике, и самым нелепым образом, как пьяный, попасть в участок.