Неточные совпадения
Душистое мыло и одеколон, присланные мне из Москвы, пошли в
дело. Через полчаса я стоял перед Гаршиным в розовой мужицкой рубахе, подпоясанной моим калмыцким ремнем с серебряными бляшками, в новых, лилового цвета, — вкус моего Васьки — нанковых штанах и чисто вымытых сапогах с лакированными голенищами, от которых я так страдал в жару
на Кукуевке при непрерывном солнцепеке. Старое белье я засунул в
дупло дерева.
— Вот одного разве только недостает вам, — продолжал между тем Глеб, — в одном недостача: кабы каким ни есть случаем… Вот хошь бы как та баба — помнишь, рассказывали в Кашире? — пошла это
на реку рубахи полоскать, положила их в
дупло, — вынимает их
на другой
день, ан, глядь, в дупле-то кубышка с деньгами… Вот кабы так-то… ах, знатно, я чай, зажили бы вы тогда!
Несмотря
на всю ничтожность такой детской забавы, воспоминание о ней так живо в моей памяти, что, признаюсь, и
на шестьдесят четвертом году моей жизни не могу равнодушно слышать особенного, торопливого чиликанья воробья, когда он, при захождении солнца, скачет взад и вперед, перепархивает около места своего ночлега, как будто прощаясь с божьим
днем и светом, как будто перекликаясь с товарищами, — и вдруг нырнет под застреху или желоб, в щель соломенной крыши или в
дупло старого дерева.
На другой же
день добрые поселяне пускали в лес скот, объедавший дочиста молодняк, драли лыко с нежных, неокрепших деревьев, валили для какого-нибудь забора или оконницы строевые ели, просверливали стволы берез для вытяжки весеннего сока
на квас, курили в сухостойном лесу и бросали спички
на серый высохший мох, вспыхивающий, как порох, оставляли непогашенными костры, а мальчишки-пастушонки, те бессмысленно поджигали у сосен
дупла и трещины, переполненные смолою, поджигали только для того, чтобы посмотреть, каким веселым, бурливым пламенем горит янтарная смола.
Ночных же бабочек, кроме отыскивания их
днем в
дуплах дерев или в расщелинах заборов и старых строений, я добывал ночью, приманивая их
на огонь.
Верба подпирает и другую развалину — старика Архипа, который, сидя у ее корня, от зари до зари удит рыбку. Он стар, горбат, как верба, и беззубый рот его похож
на дупло.
Днем он удит, а ночью сидит у корня и думает. Оба, старуха-верба и Архип,
день и ночь шепчут… Оба
на своем веку видывали виды. Послушайте их…