Неточные совпадения
Из конторских книг и разговоров с приказчиком он узнал, что, как и было прежде, две трети лучшей пахотной земли обрабатывались своими работниками усовершенствованными орудиями, остальная же треть земли обрабатывалась крестьянами наймом по пяти рублей за десятину, т. е. за пять рублей крестьянин обязывался три раза вспахать, три раза заскородить и засеять десятину, потом скосить, связать или сжать и свезти
на гумно, т. е. совершить
работы, стоящие по
вольному дешевому найму по меньшей мере десять рублей за десятину.
Сейчас же было заключено условие, и артель Матюшки переселилась
на Сиротку через два дня. К ним присоединились лакей Ганька и бывший доводчик
на золотопромывальной фабрике Ераков. Народ так и бежал с компанейских
работ: раз — всех тянуло
на свой
вольный хлеб, а второе — новый главный управляющий очень уж круто принялся заводить свои новые порядки.
На этом пункте они всегда спорили. Старый штейгер относился к
вольному человеку — старателю — с ненавистью старой дворовой собаки. Вот свои
работы — другое дело… Это настоящее дело, кабы сила брала. Между разговорами Родион Потапыч вечно прислушивался к смешанному гулу работавшей шахты и, как опытный капельмейстер, в этой пестрой волне звуков сейчас же улавливал малейшую неверную ноту. Раз он соскочил совсем бледный и даже поднял руку кверху.
— Ничего я не знаю, Степан Романыч… Вот хоша и сейчас взять: я и
на шахтах, я и
на Фотьянке, а конторское дело опричь меня делается.
Работы были такие же и раньше, как сейчас. Все одно… А потом путал еще меня Кишкин
вольными работами в Кедровской даче. Обложат, грит, ваши промысла приисками, будут скупать ваше золото, а запишут в свои книги. Это-то он резонно говорит, Степан Романыч. Греха не оберешься.
Работа «в горе»,
на глубине восьмидесяти сажен, по всей справедливости может назваться каторжной, чем она и была в крепостное время, превратившись после эмансипации в «
вольный крестьянский труд».
Этот вялый, опустившийся
на вид человек был страшно суров с солдатами и не только позволял драться унтер-офицерам, но и сам бил жестоко, до крови, до того, что провинившийся падал с ног под его ударами. Зато к солдатским нуждам он был внимателен до тонкости: денег, приходивших из деревни, не задерживал и каждый день следил лично за ротным котлом, хотя суммами от
вольных работ распоряжался по своему усмотрению. Только в одной пятой роте люди выглядели сытнее и веселее, чем у него.
Они строили заплату
на заплате, хватая деньги в одном месте, чтобы заткнуть долг в другом; многие из них решались — и чаще всего по настоянию своих жен — заимствовать деньги из ротных сумм или из платы, приходившейся солдатам за
вольные работы; иные по месяцам и даже годам задерживали денежные солдатские письма, которые они, по правилам, должны были распечатывать.
Чаще слышался шум, крик, гам, затевались истории; а вместе с тем, случалось, подметишь вдруг где-нибудь
на работе чей-нибудь задумчивый и упорный взгляд в синеющую даль, куда-нибудь туда,
на другой берег Иртыша, где начинается необъятною скатертью, тысячи
на полторы верст,
вольная киргизская степь; подметишь чей-нибудь глубокий вздох, всей грудью, как будто так и тянет человека дохнуть этим далеким, свободным воздухом и облегчить им придавленную, закованную душу.
— Ну вот, так-то лучше! Чего вы! Вот, бог даст, весна придет,
на волю пойдем… Солнышко…
работа вольная на Волге будет! Что вам печалиться, вы молодой, ученый, у вас дорога широкая. Мне о вас Размоляев давечи рассказывал. Вот моя уж песенка спета, мне и крышка тут!
Зато если ошибались в сигналах — беда. Нос его багровел больше прежнего, ноздри раздувались, и половина взвода назначалась не в очередь
на работу или «удила рыбу». Так называлось двухчасовое стоянье «
на прицелке» с мешком песку
на штыке. Воронов ни разу не был наказан ни за сигналы, ни за словесность, ни за фронтовое ученье. В гимнастике и ружейных приемах он был первым в роте, а в фехтовании
на штыках побивал иногда «в
вольном бою» самого Ермилова, учебного унтер-офицера, великого мастера своего дела.
В той же статье далее говорится:"Что же такое этот"
Вольный Союз Пенкоснимателей", который, едва явившись
на свет, уже задал такую
работу близнецам"Московских ведомостей"?
Прелестная женщина сидела
на бархатном пате, перед раздвижным столиком, а против нее, за тем же столиком, помещался
на мягком табурете ксендз Кунцевич. Пред обоими стояло по чашке кофе, а между чашками — изящная шкатулка губернаторши, очень хорошо знакомая всем ее
вольным и невольным жертвователям «в пользу милых бедных». Ксендз, изредка прихлебывая кофе, очень внимательно выводил
на бумаге какие-то счеты. Констанция Александровна с неменьшим вниманием следила за его
работой.
Случай такой был
на осенних
вольных работах.
Проезжий. А так и быть, что не ходить к нему
на работу да и в сторожа не наниматься, тогда бы земля
вольная была. Земля божья, и люди божьи — паши, сей, убирай, кому нужно.