Неточные совпадения
И теперь, как всегда,
я остаюсь при своем славянском гостеприимстве и ничего другого не понимаю, кроме
разговора по душе…
со всяким встречным, не исключая даже человека, который вот-вот сейчас
начнет меня «облапошивать».
Я понравился хозяевам и быстро подружился
со всеми, щеголяя цирковыми приемами, и
начал объезжать неуков и вести
разговоры с приезжавшими офицерами, покупателями лошадей.
Он наконец плакать перестал, встал с дивана и
начал опять ходить по комнате, продолжая
со мною разговор, но поминутно поглядывая в окошко и прислушиваясь в переднюю.
Сначала она уверяла
меня, что это так, что это ничего не значит; но скоро в ее
разговорах со мной я начал слышать, как сокрушается она о том, что
мне не у кого учиться, как необходимо ученье мальчику; что она лучше желает умереть, нежели видеть детей своих вырастающих невеждами; что мужчине надобно служить, а для службы необходимо учиться…
Тузенбах(очнувшись). Устал
я, однако… Кирпичный завод… Это
я не брежу, а в самом деле скоро поеду на кирпичный завод,
начну работать… Уже был
разговор. (Ирине, нежно.) Вы такая бледная, прекрасная, обаятельная…
Мне кажется, ваша бледность проясняет темный воздух, как свет… Вы печальны, вы недовольны жизнью… О, поедемте
со мной, поедемте работать вместе!..
Как хотите, Лидия Николаевна более чем дружна с Курдюмовым. Она непременно передала ему последний мой
разговор с нею о нем, потому что прежде он
со мною почти не говорил ни слова, а тут вдруг
начал во
мне заискивать.
Признаюсь еще, что
я начал как-то нелепо побаиваться Фомы Магнуса… или и этот страх — один из новых даров моей полной человечности? Но когда он так говорит
со мною,
мною овладевает странное смущение, мои глаза робко мигают, моя воля сгибается, как будто на нее положили неизвестный
мне, но тяжелый груз. Подумай, человече:
я с почтением жму его большую руку и радуюсь его ласке! Раньше этого не было
со мною, но теперь при каждом
разговоре я ощущаю, что этот человек во всем может идти дальше
меня.
Как всегда в
начале посещения,
я был застенчив, ненаходчив, придумывал, что сказать, и сразу чувствовалась придуманность. И Люба смеялась на мои остроты, —
я это видел, — деланным смехом. Сам себе
я был противен и скучен и дивился на всех: как они могут выносить скуку общения
со мной? И стыдно было, — как
я смел сюда приехать, и грустно было, что
я — такой бездарный на
разговоры.
Степа уже заметил во
мне большую перемену. Он почти не вдается
со мною в
разговоры.
Я его было
начала допрашивать о Лизавете Петровне.
Мне хотелось знать его взгляд;
мне хотелось прежде всего говорить об ней как можно больше…