Неточные совпадения
Начиная рассказ, рассказчик не забывал попробовать, действует ли кран большой
бочки, и отходил от него, видимо, с облегченным сердцем, так как невольные слезы чересчур крепкой радости блестели в его повеселевших глазах.
Самгин видел, как отскакивали куски льда, обнажая остов баррикады, как двое пожарных, отломив спинку дивана,
начали вырывать из нее мочальную набивку, бросая комки ее третьему, а он, стоя на коленях, зажигал спички о рукав куртки; спички гасли, но вот одна из них расцвела, пожарный сунул ее в мочало, и быстро, кудряво побежали во все стороны хитренькие огоньки, исчезли и вдруг собрались в красный султан; тогда один пожарный поднял над огнем
бочку, вытряхнул из нее солому, щепки; густо заклубился серый дым, — пожарный поставил в него
бочку, дым стал более густ, и затем из
бочки взметнулось густо-красное пламя.
Они уныло стоят в упряжи, привязанные к пустым саням или
бочке, преграждающей им самовольную отлучку со двора; но едва проезжие
начнут садиться, они навострят уши, ямщики обступят их кругом, по двое держат каждую лошадь, пока ямщик садится на козлы.
Еще с
начала вечера во двор особняка въехало несколько ассенизационных
бочек, запряженных парами кляч, для своей работы, которая разрешалась только по ночам. Эти «ночные брокары», прозванные так в честь известной парфюмерной фирмы, открывали выгребные ямы и переливали содержимое черпаками на длинных рукоятках и увозили за заставу. Работа шла. Студенты протискивались сквозь вереницы
бочек, окруживших вход в общежитие.
Забудется Болгария, забудется война с Сербией, и
начнет Баттенберг переходить из кофейни «Золотого Оленя» в кофейню «Золотого Рога», всюду, где в окне вывешено объявление: «Продается пиво прямо из
бочки».
Всюду эстрады для песенников и оркестров, столбы с развешанными призами,
начиная от пары сапог и кончая самоваром, ряд бараков с
бочками для пива и меда для дарового угощения, карусели, наскоро выстроенный огромный дощатый театр под управлением знаменитого М.В. Лентовского и актера Форкатия, и, наконец, главный соблазн — сотни свеженьких деревянных будочек, разбросанных линиями и углами, откуда предполагалась раздача узелков с колбасой, пряниками, орехами, пирогов с мясом и дичью и коронационных кружек.
— А как же? — оживленно воскликнул Фома и, обратив к отцу свое лицо, стал торопливо говорить ему: — Вон в один город приехал разбойник Максимка и у одного там, богатого, двенадцать
бочек деньгами насыпал… да разного серебра, да церковь ограбил… а одного человека саблей зарубил и с колокольни сбросил… он, человек-то, в набат бить
начал…
Начало светать… На Спасской башне пробило шесть. Фонарщик прошел по улице и потушил фонари. Красноватой полосой засветлела зорька, погашая одну за другой звездочки, которые вскоре слились с светлым небом… Улицы оживали… Завизжали железные петли отпираемых где-то лавок… Черные
бочки прогромыхали… Заскрипели по молодому снегу полозья саней… Окна трактира осветились огоньками…
— Ха-ха-ха! — опять
начала смеяться Анна Юрьевна. — Я все не могу представить себе невестою себя!
Бочка сороковая этакая — невеста!..
Вышвырнув их в окно, я захотел отправить вслед за ними ящик шапок, окно было узко для него, тогда я
начал выбивать косяки полупудовой гирей, но — глухо бухнуло, на крышу сильно плеснуло, я понял, что это взорвалась
бочка керосина, крыша надо мной запылала, затрещала, мимо окна лилась, заглядывая в него, рыжая струя огня, и мне стало нестерпимо жарко.
Он поднял голову, оглянулся, и мне ясно видно стало, что лицо у него в слезах. Вот он вытер их обеими руками, — жестом обиженного ребенка, — отошел прочь, выдернул из
бочки клок соломы, воротился, присел на корточки и стал отирать соломой грязное рыло борова, но тотчас же швырнул солому прочь, встал и
начал медленно ходить вокруг свиней.
Теперь стало светло — гораздо светлее, чем при
начале ночи. Это происходило, конечно, оттого, что они были гораздо ближе к звездам. Звезды, величиною каждая с яблоко, так и сверкали, а луна, точно дно большой золотой
бочки, сияла, как солнце, освещая равнину от края и до края.
В полдень Яков нашел себе тенистое местечко среди груды пустых
бочек, лег там и проспал до вечера, а проснувшись, снова
начал бродить по промыслу, ощущая смутное влечение куда-то.
— Первое дело, —
начал он, — что все состоянием-то как-то порасстроились, да и духу уж такого не имеют; у нынешних господ как-то уж совсем поведенье другое, а прежде жили просто; всего было много: хлеба, скота, винная седка тоже своя, одних наливок — так
бочками заготовлялось, медов этих, браг сладких!