Неточные совпадения
Соседкам наплела,
Что я беду накликала,
А чем?
Соседка тут подсунулась:
«А ты бы в ноги старосте…»
«Иди домой, Федот...
Хорошо не одевайся,
Добела не умывайся,
У
соседок очи зорки,
Востры языки!
На сходку свекор-батюшка
Отправился, а женщины
К
соседкам разбрелись.
Приезд его на Кавказ — также следствие его романтического фанатизма: я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным видом какой-нибудь хорошенькой
соседке, что он едет не так, просто, служить, но что ищет смерти, потому что… тут, он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал так: «Нет, вы (или ты) этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнется! Да и к чему? Что я для вас! Поймете ли вы меня?..» — и так далее.
«Ступай, ступай себе только с глаз моих, бог с тобой!» — говорил бедный Тентетников и вослед за тем имел удовольствие видеть, как больная, вышед за ворота, схватывалась с
соседкой за какую-нибудь репу и так отламывала ей бока, как не сумеет и здоровый мужик.
Решась кокетку ненавидеть,
Кипящий Ленский не хотел
Пред поединком Ольгу видеть,
На солнце, на часы смотрел,
Махнул рукою напоследок —
И очутился у
соседок.
Он думал Оленьку смутить,
Своим приездом поразить;
Не тут-то было: как и прежде,
На встречу бедного певца
Прыгнула Оленька с крыльца,
Подобна ветреной надежде,
Резва, беспечна, весела,
Ну точно та же, как была.
«Ну, что
соседки? Что Татьяна?
Что Ольга резвая твоя?»
— Налей еще мне полстакана…
Довольно, милый… Вся семья
Здорова; кланяться велели.
Ах, милый, как похорошели
У Ольги плечи, что за грудь!
Что за душа!.. Когда-нибудь
Заедем к ним; ты их обяжешь;
А то, мой друг, суди ты сам:
Два раза заглянул, а там
Уж к ним и носу не покажешь.
Да вот… какой же я болван!
Ты к ним на той неделе зван...
Люблю я очень это слово,
Но не могу перевести;
Оно у нас покамест ново,
И вряд ли быть ему в чести.
Оно б годилось в эпиграмме…)
Но обращаюсь к нашей даме.
Беспечной прелестью мила,
Она сидела у стола
С блестящей Ниной Воронскою,
Сей Клеопатрою Невы;
И верно б согласились вы,
Что Нина мраморной красою
Затмить
соседку не могла,
Хоть ослепительна была.
«Я?» — «Да, Татьяны именины
В субботу. Оленька и мать
Велели звать, и нет причины
Тебе на зов не приезжать». —
«Но куча будет там народу
И всякого такого сброду…» —
«И, никого, уверен я!
Кто будет там? своя семья.
Поедем, сделай одолженье!
Ну, что ж?» — «Согласен». — «Как ты мил!»
При сих словах он осушил
Стакан,
соседке приношенье,
Потом разговорился вновь
Про Ольгу: такова любовь!
Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а
соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку.
«У нас в доме нет даже крошки съестного, — сказала она
соседке. — Я схожу в город, и мы с девочкой перебьемся как-нибудь до возвращения мужа».
Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная
соседка.
Неужли за полёт, голубушка
соседка?
К Крестьянину вползла Змея
И говорит: «Сосед! начнём жить дружно!
Теперь меня тебе стеречься уж не нужно;
Ты видишь, что совсем другая стала я
И кожу нынешней весной переменила».
Однако ж Мужика Змея не убедила.
Мужик схватил обух
И говорит: «Хоть ты и в новой коже,
Да сердце у тебя всё то же».
И вышиб из
соседки дух.
«Прощай,
соседка!» Волк Кукушке говорил:
«Напрасно я себя покоем здесь манил!
«
Соседка, перестань срамиться»,
Ей шавка говорит: «тебе ль с Слоном возиться?
«
Соседка, слышала ль ты добрую молву?»
Вбежавши, Крысе Мышь сказала: —
«Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?
Вот отдохнуть и нам пора настала!» —
«Не радуйся, мой свет»,
Ей Крыса говорит в ответ:
«И не надейся попустому!
Коль до когтей у них дойдёт,
То, верно, льву не быть живому:
Сильнее кошки зверя нет...
Она вот цветов выпросила у
соседки, хотела комнату тебе убрать.
Говоря, он тоже смотрел на Самгина, а
соседка его, сунув и себе за щеку конфету, миролюбиво сказала...
— Вы заметили? — шепнула Климу его
соседка.
Старушка в отчаянии поручила свою больную и ребенка доброй
соседке, а сама собрала кое-какие крохи и полетела в Петербург «хлопотать».
Мамы уже не было у хозяйки, она ушла и увела с собой и
соседку.
Крик, однако, тотчас затих, как вдруг отворилась дверь рядом с моею, от
соседок, и одна молодая, как показалось мне, женщина быстро вырвалась и побежала вниз по лестнице.
Обе
соседки выскочили в коридор, одна, как и давеча, очевидно удерживая другую.
С особенным интересом выслушал Васин, что Стебельков предполагал необходимым поговорить насчет
соседок с хозяйкой и что повторил два раза: «Вот увидите, вот увидите!»
Увидав хозяйку, стоявшую опять у своих дверей, он скорыми цыпочками побежал к ней через коридор; прошушукав с нею минуты две и, конечно, получив сведения, он уже осанисто и решительно воротился в комнату, взял со стола свой цилиндр, мельком взглянулся в зеркало, взъерошил волосы и с самоуверенным достоинством, даже не поглядев на меня, отправился к
соседкам.
«Почему у меня нет ни малейшего негодования на Версилова за историю с
соседкой?» — пришло мне вдруг в голову.
Я проснулся около половины одиннадцатого и долго не верил глазам своим: на диване, на котором я вчера заснул, сидела моя мать, а рядом с нею — несчастная
соседка, мать самоубийцы.
— Однако ж он ужасно набунтовал у ваших
соседок, и Бог знает чем бы могло кончиться.
Мне не то было важно; мне важно было то, что он так озлобленно посмотрел на меня, когда я вошел с
соседкой, так посмотрел, как никогда.
Из-за двери к
соседкам раздавались страшные крики, плач и вой.
Я отворил дверь как раз в ту минуту, когда он выпрыгнул в коридор от
соседок и, кажется, буквально, то есть руками, выпихнутый ими.
Соседки, напротив, всех чуждаются, и даже самой хозяйки.
О иных, но не о других; мне все-таки удалось заинтересовать его рассказами о давешних сценах в коридоре и у
соседок, кончившихся в квартире Версилова.
Он видимо любовался на мой раскрытый от удивления рот. Никогда и ничего не слыхивал я до сих пор про грудного ребенка. И вот в этот миг вдруг хлопнула дверь у
соседок и кто-то быстро вошел в их комнату.
Насчет же посещения
соседок Версиловым он решительно отказался дать заключение.
Вопил, впрочем, один голос, именно пожилой
соседки, а вчерашний молодой голос, который я слишком хорошо запомнил, — совсем молчал; помню, что мне это, с первой мысли, пришло тогда в голову.
К
соседкам, очевидно, сбежались и хозяйка, а может быть, и жильцы.
Признаюсь, я не осмелился войти к
соседкам и уже потом только увидел несчастную, уже когда ее сняли, да и тут, правда, с некоторого расстояния, накрытую простыней, из-за которой выставлялись две узенькие подошвы ее башмаков.
— Пренеприятное и прехлопотливое дело! — ответил он почти злобно, — эта молодая
соседка, про которую вы рассказывали, у себя в комнате повесилась.
Мама тотчас же встала и увела с собой
соседку.
О
соседках Васин сообщил, что живут они здесь недели с три и откуда-то приехали из провинции; что комнатка у них чрезвычайно маленькая, и по всему видно, что они очень бедны; что они сидят и чего-то ждут.
Стебельков, уже давно вскочивший с дивана и с наслаждением прислушивавшийся, так и сиганул к дверям и тотчас преоткровенно выскочил в коридор прямо к
соседкам.
Мгновение он прислушивался у двери, подставив ухо и победительно подмигивая через коридор хозяйке, которая грозила ему пальцем и покачивала головой, как бы выговаривая: «Ох шалун, шалун!» Наконец с решительным, но деликатнейшим видом, даже как бы сгорбившись от деликатности, постучал костями пальцев к
соседкам.
Но его появление в коридоре было ведром холодной воды:
соседки быстро скрылись и с шумом захлопнули за собою дверь.
Все эти наши толки о
соседках я припоминаю ввиду последствий; у самих же
соседок за дверью в это время царствовала мертвая тишина.
Маслова достала из калача же деньги и подала Кораблевой купон. Кораблева взяла купон, посмотрела и, хотя не знала грамоте, поверила всё знавшей Хорошавке, что бумажка эта стоит 2 рубля 50 копеек, и полезла к отдушнику за спрятанной там склянкой с вином. Увидав это, женщины — не-соседки по нарам — отошли к своим местам. Маслова между тем вытряхнула пыль из косынки и халата, влезла на нары и стала есть калач.
Он пришел в столовую. Тетушки нарядные, доктор и
соседка стояли у закуски. Всё было так обыкновенно, но в душе Нехлюдова была буря. Он не понимал ничего из того, что ему говорили, отвечал невпопад и думал только о Катюше, вспоминая ощущение этого последнего поцелуя, когда он догнал ее в коридоре. Он ни о чем другом не мог думать. Когда она входила в комнату, он, не глядя на нее, чувствовал всем существом своим ее присутствие и должен был делать усилие над собой, чтобы не смотреть на нее.