Неточные совпадения
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в
глазах у всех солдатики начали наливаться кровью.
Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы,
нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Он задрожит от гордости и счастья, когда заметит, как потом искра этого огня светится в ее
глазах, как отголосок переданной ей мысли звучит в речи, как мысль эта вошла в ее сознание и понимание, переработалась у ней в уме и выглядывает из ее слов, не сухая и суровая, а с блеском женской грации, и особенно если какая-нибудь плодотворная капля из всего говоренного, прочитанного,
нарисованного опускалась, как жемчужина, на светлое дно ее жизни.
Помню, что она была не особенно красива, под ее
глазами я ясно различал
нарисованные синие круги, лицо было неприятно присыпано пудрой, шея у нее была сухая и жилистая.
Я тогда был плохой ценитель женской красоты, помню только, что у Марьи были густые черные брови, точно
нарисованные, и черные же жгучие
глаза.
На листке альбома красовалась умышленно по-детски
нарисованная фигура девочки, с лицом в профиль, но с двумя
глазами, с ломаными черточками, торчащими вместо ног из-под юбки, с растопыренными пальцами разведенных рук.
Ей за сорок лет, но круглое, неподвижное лицо ее, с огромными
глазами лошади, свежо и гладко, маленький рот кажется
нарисованным, как у дешевой куклы.
Тротуар несся под ним, кареты со скачущими лошадьми казались недвижимы, мост растягивался и ломался на своей арке, дом стоял крышею вниз, будка валилась к нему навстречу и алебарда часового вместе с золотыми словами вывески и
нарисованными ножницами блестела, казалось, на самой реснице его
глаз.
Но перед этими картинами,
нарисованными детской рукой, остановилась Марья Валериановна и не могла более удерживаться. Она закрыла
глаза платком, и Настасья плакала ото всей души, приговаривая: «Да это он, мой голубчик, в именины подарил».
Авдотья Максимовна. Ненаглядный ты мой! Радость, жизнь моя! Куда хочешь с тобой! Никого я теперь не боюсь и никого мне не жалко. Так бы вот улетела с тобой куда-нибудь. (Обнявши его, смотрит ему в
глаза.) Какой ты хорошенький! я таких и не видывала… точно
нарисованный! (Говорит с расстановкой.) Знаешь, что! Давай жить здесь все вместе с тятенькой! Точно бы жила я, как в раю. А то уедешь далеко… тятеньки нет… скучно будет без него.
Черты этого лица, несмотря на некоторую одутловатость щек, были так нежны и тонки, что казались
нарисованными без теней и без красок на прозрачном фарфоре, и тем ярче выступали среди них неестественно большие, светлые, прекрасные
глаза, которые глядели с задумчивым и наивным удивлением, как
глаза у святых девственниц на картинах прерафаэлитов.
Имея в руках Блуменбаха, Озерецковского [Озерецковский Николай Яковлевич (1750–1827) — ученый-путешественник, академик; Аксаков имеет, вероятно, в виду его книгу «Начальные основания естественной истории» (СПБ. 1792).] и Раффа (двое последних тогда были известны мне и другим студентам, охотникам до натуральной истории), имея в настоящую минуту перед
глазами высушенных,
нарисованных Кавалеров, рассмотрев все это с особенным вниманием, я увидел странную ошибку: Махаона мы называли Подалириусом, а Подалириуса — Махаоном.
Это властное «ты», с которым обращался к Настасье Федоровне в грузинском доме только один граф Алексей Андреевич, как бичом ударило гордую экономку. Она даже слегка вздрогнула, и между ее густыми, точно
нарисованными бровями появилась маленькая складка, а в
глазах на мгновение блеснул недобрый огонек.
Быть может издалека, из Петербурга, для
глаз невоенных людей, это и кажется чем-нибудь, как плохо
нарисованная декорация, но здесь, вблизи слишком видна неискусная размалёвка.
Сидевший был брюнет: волнистые волосы густою шапкой покрывали его красиво и правильно сложенную голову и оттеняли большой белый лоб, темные
глаза, цвета, неподдающегося точному определению, или, лучше сказать, меняющие свой цвет по состоянию души их обладателя, смело и прямо глядели из-под как бы
нарисованных густых бровей и их почти надменный блеск отчасти смягчался длинными ресницами; правильный орлиный нос с узкими, но по временам раздувающимися ноздрями, и алые губы с резко заканчивающимися линиями рта придавали лицу этого юноши какое-то властное, далеко не юношеское выражение.