Неточные совпадения
Однажды, наскучив бостоном и бросив
карты под стол, мы засиделись у майора С*** очень долго; разговор, против обыкновения, был занимателен. Рассуждали о том, что мусульманское поверье, будто судьба человека написана на небесах,
находит и между нами, христианами, многих поклонников; каждый рассказывал разные необыкновенные случаи pro [за (лат.).] или contra. [против (лат.).]
— Ох, не припоминай его, бог с ним! — вскрикнула она, вся побледнев. — Еще третьего дня всю ночь мне снился окаянный. Вздумала было на ночь загадать на
картах после молитвы, да, видно, в наказание-то Бог и
наслал его. Такой гадкий привиделся; а рога-то длиннее бычачьих.
Бальзаминова. Вот какая у нас сторона! Уж самого необходимого, и то не скоро
найдешь! На
картах кто не гадает ли, не слыхала ль ты?
И вот они давай искать, где это Батан, и вчера сознались, что не могут
найти на
карте и просят показать.
Какие бы, однако, ни были взяты предосторожности против падения разных вещей, но почти при всяком толчке что-нибудь да
найдет случай вырваться: или книга свалится с полки, или куча бумаг,
карта поползет по столу и тут же захватит по дороге чернильницу или подсвечник.
За перевалом мы
нашли маленькую горную речку Ку-дя-хе [Гу-цзя-хе — речка семьи Гу.], которая на морских
картах называется Кудия, а у тазов — Кудя-Бязани.
На опушке лиственного леса, что около болота, староверы часто
находили неглубоко в земле бусы, серьги, браслеты, пуговицы, стрелы, копья и человеческие кости. Я осмотрел это место и
нашел следы жилищ. На старинных морских
картах при устье Амагу показаны многочисленные туземные юрты. Старик рассказывал мне, что лет 30 назад здесь действительно жило много удэгейцев, но все они погибли от оспы. В 1870 году, по словам Боголюбского, на берегу моря, около реки Амагу, жило много туземцев.
К полудню дождь усилился. Осенний дождь — это не то что летний дождь: легко можно простудиться. Мы сильно прозябли, и потому пришлось рано стать на бивак. Скоро нам удалось
найти балаган из корья. Способ постройки его и кое-какие брошенные вещи указывали на то, что он был сделан корейцами. Оправив его немного, мы натаскали дров и принялись сушить одежду. Часа в четыре дня дождь прекратился. Тяжелая завеса туч разорвалась, и мы увидели хребет
Карту, весь покрытый снегом.
Наш натуралист Ф. Шмидт отзывается с большою похвалой об его
карте,
находя, что она «особенно замечательна, так как, очевидно, основана на самостоятельных съемках».]
Кое-как узнали, кто из них капитан судна, и когда этому капитану предложили атлас и попросили его указать место крушения, то он долго водил пальцем по
карте и не
нашел Саппоро.
Вы, верно, слышали, что мне из Тобольска возвращено было одно письмо мое к Якушкину, после розысканий о рыбе.Мою
карту, которую мы так всегда прежде называли, туда возили и
нашли, что выражения двусмысленны и таинственны. Я все это в шуткахописал сестре. Кажется, на меня сердится Горчаков, впрочем, этоего дело…
Может быть, оно не верно, но по крайней мере, как говорят, мы все будем в местечке Читинская(
найдите на
карте — это между Иркутском и Нерчинском).
Мать, в свою очередь, пересказывала моему отцу речи Александры Ивановны, состоявшие в том, что Прасковью Ивановну за богатство все уважают, что даже всякий новый губернатор приезжает с ней знакомиться; что сама Прасковья Ивановна никого не уважает и не любит; что она своими гостями или забавляется, или ругает их в глаза; что она для своего покоя и удовольствия не входит ни в какие хозяйственные дела, ни в свои, ни в крестьянские, а все предоставила своему поверенному Михайлушке, который от крестьян пользуется и наживает большие деньги, а дворню и лакейство до того избаловал, что вот как они и с нами, будущими наследниками, поступили; что Прасковья Ивановна большая странница, терпеть не может попов и монахов, и нищим никому копеечки не подаст; молится богу по капризу, когда ей захочется, — а не захочется, то и середи обедни из церкви уйдет; что священника и причет содержит она очень богато, а никого из них к себе в дом не пускает, кроме попа с крестом, и то в самые большие праздники; что первое ее удовольствие летом — сад, за которым она ходит, как садовник, а зимою любит она петь песни, слушать, как их поют, читать книжки или играть в
карты; что Прасковья Ивановна ее, сироту, не любит, никогда не ласкает и денег не дает ни копейки, хотя позволяет выписывать из города или покупать у разносчиков все, что Александре Ивановне вздумается; что сколько ни просили ее посторонние почтенные люди, чтоб она своей внучке-сиротке что-нибудь при жизни назначила, для того чтоб она могла жениха
найти, Прасковья Ивановна и слышать не хотела и отвечала, что Багровы родную племянницу не бросят без куска хлеба и что лучше век оставаться в девках, чем навязать себе на шею мужа, который из денег женился бы на ней, на рябой кукушке, да после и вымещал бы ей за то.
Потому, говорят, папаша тебя в клубе аглицком в
карты тогда проиграл; так я, говорят, несправедливым сие бесчеловечие
нахожу.
— В немецкое, чу, собрание свез. Думал дурака
найти в
карты обыграть, ан, заместо того, сам на умного попался. Он было и наутек, да в прихожей, сказывают, задержали. Что было денег — все обрали!
Я навещал Стерса и
находил в этих посещениях невинное удовольствие, сродни прохладе компресса, приложенного на больной глаз. Стерс любил игру в
карты, я — тоже, а так как почти каждый вечер к нему кто-нибудь приходил, то я был от души рад перенести часть остроты своего состояния на угадывание
карт противника.
Он остановился перед ними и хотел их взять приступом, отчаянной храбростью мысли, — он не обратил внимания на то, что разрешения эти бывают плодом долгих, постоянных, неутомимых трудов: на такие труды у него не было способности, и он приметно охладел к медицине, особенно к медикам; он в них
нашел опять своих канцелярских товарищей; ему хотелось, чтоб они посвящали всю жизнь разрешению вопросов, его занимавших; ему хотелось, чтоб они к кровати больного подходили как к высшему священнодействию, — а им хотелось вечером играть в
карты, а им хотелось практики, а им было недосуг.
— То есть Полуэктова? — рассматривая свои
карты, задумчиво сказал околоточный. И тотчас же повторил: — То есть Полуэктова-вва-ва-ва?.. Нет, не
нашли Полуэктова-вва-ва-ва… То есть не Полуэктова, а того, которого… Я не искал… мне его не надо… а надо мне знать — у кого дама пик? Пик-пик-пик! Ты, Таня, ходила ко мне тройкой, — дама треф, дама бубен и — что ещё?
На стене висела наклеенная на серый коленкор, засиженная мухами
карта России, по которой, от скуки ожидания, я и путешествовал пальцем между надписями: «Воронеж», «Саратов„, «Козлов“ и все никак не
находил Тамбова: его не было. Там, где, по моим знаниям, он должен был находиться, красовался сделанный порыжелыми чернилами треугольник, через который проходили линии железной дороги на Саратов и Рязань.
С тех пор как Бегушев стал поправляться, у него каждый вечер устраивались
карты. Играли он сам, доктор и Домна Осиповна. Последняя
находила, что больного это очень развлекало, развлекало также и ее, а отчасти и доктора. Они обыкновенно всякий раз обыгрывали Бегушева рублей на двадцать, на тридцать.
Обыскали мертвого, но ничего свидетельствующего о личности не
нашли: кожаный потертый портсигар с одной сломанной папиросой, старую, порванную на сгибах
карту уезда и кусок бинта для перевязки — может быть, и Жегулев, а может, и не он. В десятке шагов от землянки набрели на золотые, старые с репетицией часы, но выбросил ли их этот или, убегая, обронил другой, более настоящий Сашка Жегулев, решить не могли.
Я поспешил домой, чтобы поздравить Кокошкина с блестящею будущностью так горячо любимого им Бедринского озера; но, к удивлению моему,
нашел все общество, занятое —
картами.
— Мало ли что вы успеваете! Вы вон и вина не пьете и в
карты не играете — нельзя же требовать, чтобы так жили все. Если вам в тягость ваше свободное время, можете
найти для себя какое угодно занятие, только не быть выскочкою против товарищей.
Услышат ли они немца, плохо говорящего по-русски, — останавливают и поправляют его на каждом слове; заглянут ли в
карты к плохому игроку, — тотчас начинают выходить из себя, критикуя каждый ход его;
найдут ли тетрадку пошленьких стишков, переписанных безграмотным писарем, — немедленно примутся читать ее, преследуя на каждом шагу неправильное употребление запятых и буквы ять.
Глафира. Ты за счастье считай, что я за тебя пошла-то; с тысячами-то я бы в десять раз лучше тебя
нашла. За меня какой полковник-то сватался! Как я была влюблена-то! До самой страсти! Да не отдали, оттого что очень в
карты играет.
Смысл этой игры — глубок. Все
карты — парные, он один — один, ибо его пара до игры — сброшена. Всякая
карта должна
найти свою пару и с ней уйти, просто — сойти со сцены, как красавица или авантюристка, выходящая замуж, — со стола всех еще возможностей, всеможности, единоличных и, может быть, исторических судеб — в тихую, никому уже не любопытную, не нужную и не страшную стопу отыгранных — парных
карт. Предоставляя ему — весь стол, его — своей единственности.
Возвращаюсь я в гостиную и
нахожу, что сынок с матушкой преспокойно совещаются, кого с кем в
карты посадить.
Так играли они лето и зиму, весну и осень. Иногда случались события, но больше смешного характера. На брата Евпраксии Васильевны временами как будто что-то
находило, он не помнил, что говорили о своих
картах партнеры, и при верных пяти оставался без одной. Тогда Николай Дмитриевич громко смеялся и преувеличивал значение проигрыша, а старичок улыбался и говорил...
— Листы-то в литографии какие вдоль печатаны, какие поперек, — объяснил Ермолаев. — Там этого не разбирают, сырыми-то они разными и оказываются… Город Луга? К черту, срезать! Кому нужно, тот и без
карты найдет!.. Казань? Девалась неизвестно куда!.. Вот так
карта, ха-ха-ха!..
В ту зиму уже началась Крымская война. И в Нижнем к весне собрано было ополчение. Летом я
нашел больше толков о войне; общество несколько живее относилось и к местным ополченцам. Дед мой командовал ополчением 1812 года и теперь ездил за город смотреть на ученье и оживлялся в разговорах. Но раньше, зимой. Нижний продолжал играть в
карты, давать обеды, плясать, закармливать и запаивать тех офицеров, которые попадали проездом, отправляясь „под Севастополь“ и „из-под Севастополя“.
Султанов, сердитый и растерянный, сидел у себя в фанзе и искал на
карте станцию Шахе; это была следующая станция по линии железной дороги, но от волнения Султанов не мог ее
найти. Он злобно ругался на начальство.
Словом, настроение его было так взвинчено, что он даже не заметил, как прошло время до второго часа. Почтовая
карта, за подписью девицы Гущевой, звала его в сторону Сергиевской. Он вовсе не давал воли своему воображению, не раздражал его образом той, кого он может там
найти. Он шел точно к добрым старым знакомым: так просто он себя чувствовал, а вместе с тем эта квартира в Сергиевской открывала собою какую-то новую полосу жизни: сегодня, после вчерашней сцены с Аннушкой, еще сильнее, чем в первый раз.
Тут
найдете в экипажах живые колоды
карт, живые корзины с цветами, свежими и поблекшими, простыми и расписными, индейских петухов, ветвистых оленей и прочее и прочее, что и ныне можете
найти на всяком съезде.
«Счастлив в
картах, несчастлив в любви, — часто появлялось в его мыслях. — Несомненно, в Петербурге она не была безгрешна», — вдруг умозаключил он, стараясь, как всегда это бывает, сам
найти доказательство того, чему хотел бы не верить, даже в предрассудках.
— Что меня бесит, Ваня, это то, что ты не хочешь положить
карты на стол. Ты — ревнивец, а все сводишь к принципам!.. Протестуешь из-за высшей морали. И тут у тебя нет искренности. Говори, что ты
находишь в моих поступках… неблаговидного?
Иван Максимович Пшеницын родился в уездном городке Холодне. Вы не
найдете этого города на
карте. Однако ж, для удобности рассказа, я поместил его верстах в ста от Москвы. Хоть эта уловка похожа на хитрость, кажется, страуса, который, чтоб укрыть себя от преследований охотников, прячет свою голову и туловище в дупло, а оставляет хвост наружу, но, несмотря на то, что в вымышленном названии месторождения Пшеницына виден хвост, я все-таки, по некоторым уважительным причинам, прячу лицо в это дупло.