Москва — на окраинах — мало отличалась тогда от нашего Нижнего базара, то есть приречной части нашего города. Тут все еще пахло купцом, обывателем. Обозы, калачные, множество питейных домов и трактиров с вывесками «Ресторация». Это
название трактира теперь совсем вывелось в наших столицах, а в «Герое нашего времени» Печорин так называет еще тогдашнюю гостиницу с рестораном на Минеральных Водах.
Неточные совпадения
Нижняя половина
трактира Бубнова другого
названия и не имела: «дыра».
Кроме
трактира «Ад», они собирались еще на Большой Бронной, в развалившемся доме Чебышева, где Ишутин оборудовал небольшую переплетную мастерскую, тоже под
названием «Ад», где тоже квартировали некоторые «адовцы», называвшие себя «смертниками», то есть обреченными на смерть. В числе их был и Каракозов, неудачно стрелявший в царя.
А над домом по-прежнему носились тучи голубей, потому что и Красовский и его сыновья были такими же любителями, как и Шустровы, и у них под крышей также была выстроена голубятня. «Голубятня» — так звали
трактир, и никто его под другим именем не знал, хотя официально он так не назывался, и в печати появилось это
название только один раз, в московских газетах в 1905 году, в заметке под заглавием: «Арест революционеров в “Голубятне"».
Ружейные охотники — москвичи — сплоченной компанией отправлялись в
трактир «Собачий рынок», известный всем охотникам под этим
названием, хотя официально он назывался по фамилии владельца.
Это —
трактир на Хитровом рынке, известный под
названием «Каторга».
Вдали, сквозь утренний туман, сверкали верхи позлащенных спицов адмиралтейства и высокой колокольни Петропавловского собора; но солнце еще не показалось из-за частой сосновой рощи, и густая тень лежала на кровле двухэтажного дома старинной архитектуры, в котором помещался
трактир, известный под
названием «Руки» или «Средней рогатки».
В дороге он ограничивал свою наблюдательность
трактирами, честолюбие его удовлетворялось
названиями сиятельства и светлости от трактирной прислуги; любознательность не шла далее покроя платья.