Максим полюбил добрых иноков. Он не замечал, как текло время. Но прошла неделя, и он решился ехать. Еще в Слободе слышал Максим о новых
набегах татар на рязанские земли и давно уже хотел вместе с рязанцами испытать над врагами ратной удачи. Когда он поведал о том игумену, старик опечалился.
До сих пор в густых лесах Нижегородской, Симбирской, Пензенской и Саратовской губернии, некогда непроходимых кроме для медведей, волков и самых бесстрашных их гонителей, любопытный может видеть пещеры, подземные ходы, изрытые нашими предками, кои в них искали некогда убежище от
набегов татар, крымцев и впоследствии от киргизов и башкир, угрожавших мирным деревням даже в царствование им.
Народ сделал около него кружок, ахает, рассуждает; никто не думает о помощи.
Набегают татары, продираются к умирающему, вопят, рыдают над ним. Вслед за ними прискакивает сам царевич Даньяр. Он слезает с коня, бросается на тело своего сына, бьет себя в грудь, рвет на себе волосы и наконец, почуяв жизнь в сердце своего сына, приказывает своим слугам нести его домой. Прибегает и Антон, хочет осмотреть убитого — его не допускают.
Неточные совпадения
Разница была только в том, что вместо сидения за указкой и пошлых толков учителя они производили
набег на пяти тысячах коней; вместо луга, где играют в мяч, у них были неохраняемые, беспечные границы, в виду которых
татарин выказывал быструю свою голову и неподвижно, сурово глядел турок в зеленой чалме своей.
— Ну, ладно, ладно! — сказал Василий ласково. — Спущу сейчас. Смотри, Серко, завтра не выдай!.. В бега его завтра пущу с
татарами. Конек хороший,
набегал я его — теперь с любым скакуном потягается. Ветер!
Оказалось, что в эту ночь
татары предпринимали один из очень смелых
набегов на юрту зажиточного якута, именно в том направлении, куда мы вчера ездили.
С толпой
татар в чужой предел
Он злой
набег опять направил...
Покинув север наконец,
Пиры надолго забывая,
Я посетил Бахчисарая
В забвенье дремлющий дворец.
Среди безмолвных переходов
Бродил я там, где, бич народов,
Татарин буйный пировал
И после ужасов
набега...
Особенно замечателен был тайник, или подземный ход, вокруг всего Кремля, относящийся, вероятно, к XII столетию, времени владычества
татар, и имевший своей целью прикрытие от
набегов этих варваров.
С ними ничего нельзя было поделать, при слабости государственного порядка, при отсутствии границ в степи. К тому же они приносили существенную пользу своею борьбою с
татарами и заселением травянистых пустынь. Вот почему правительство вскоре бросило мысль «казнить ослушников, кто пойдет самодурью в молодечество». Оно стало прощать казакам
набеги и принимало их на свою службу, с обязательством жить в пограничных городах и сторожить границы.
За описываемое нами время внешнее положение Московского государства было следующее: на юге огромными необозримыми степями отделялось оно от исконных злодеев и хищников — крымских
татар; для ограждения от их
набегов на границе были построены крепкие города, остроги и засеки, в которых наготове содержались сильные рати.
Хотя в описываемое нами время «сибирский царь» Кучум и был данником Иоанна IV, но русское господство за Каменным поясом, то есть за Уралом, было слабо и ненадежно. Сибирские
татары, признав московского царя своим верховным властителем, не только неаккуратно и худо платили ему дань, но даже частыми
набегами тревожили стоящую на тогдашнем рубеже русском Великую Пермь.
В самом Кремле скученность построек была еще больше. Громадное пространство занимал один дворец, в котором находились разные палаты и хромины, писцовые и приемные дворы: соколиный, кухонный, мыльный [Банный.], ясельничий [Конюшенный.], службы, кладовые, погреба, запасные подвалы и разные великокняжеские хранилища. Особенно замечателен был тайник, или подземный ход, вокруг всего Кремля, относящийся, вероятно, к XII столетию времени владычества
татар и имевший своей целью прикрытие от
набегов этих варваров.