Неточные совпадения
Встает заря во мгле холодной;
На нивах шум работ умолк;
С своей волчихою голодной
Выходит
на дорогу волк;
Его почуя, конь дорожный
Храпит — и
путник осторожный
Несется в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не гонит уж коров из хлева,
И в час полуденный в кружок
Их не зовет его рожок;
В избушке распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
Проходили годы; ничем отрадным не навевало в нашу даль — там,
на нашем западе, все шло тем же тяжелым ходом. Мы, грешные люди, стояли как поверстные столбы
на большой
дороге: иные
путники, может быть, иногда и взглядывали, но продолжали путь тем же шагом и в том же направлении…
Переночевав, кому и как бог привел,
путники мои, едва только появилось солнце, отправились в обратный путь. День опять был ясный и теплый. Верстах в двадцати от города доктор, увидав из окна кареты стоявшую
на горе и весьма недалеко от большой
дороги помещичью усадьбу, попросил кучера, чтобы тот остановился, и затем, выскочив из кареты, подбежал к бричке Егора Егорыча...
Всякий человек в своей жизни находится по отношению к истине в положении
путника, идущего в темноте при свете впереди двигающегося фонаря: он не видит того, что еще не освещено фонарем, не видит и того, что он прошел и что закрылось уже темнотою, и не властен изменить своего отношения ни к тому, ни к другому; но он видит,
на каком бы месте пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту или другую сторону
дороги, по которой движется.
Как
путник в темную ночь, видя впереди огонек и боясь сбиться с
дороги, ни
на мгновение не спускает с него глаз, так и Литвинов постоянно устремлял всю силу своего внимания
на одну точку,
на одну цель.
Чтобы из села Палицына кратчайшим путем достигнуть этой уединенной пещеры, должно бы было переплыть реку и версты две идти болотистой долиной, усеянной кочками, ветловыми кустами и покрытой высоким камышом; только некоторые из окрестных жителей умели по разным приметам пробираться чрез это опасное место, где коварная зелень мхов обманывает неопытного
путника, и высокий тростник скрывает ямы и тину; болото оканчивается холмом, через который прежде вела тропинка и, спустясь с него, поворачивала по косогору в густой и мрачный лес;
на опушке столетние липы как стражи, казалось, простирали огромные ветви, чтоб заслонить
дорогу, казалось,
на узорах их сморщенной коры был написан адскими буквами этот известный стих Данте: Lasciate ogni speranza voi ch'entrate!
К этому присоединялось еще и то, что надежда увидеть где-нибудь выход из лесу
на дорогу долго держалась во всей ватаге
путников, равно, как долго не терялась и уверенность в дальнозоркости передовых людей, взобравшихся
на дерево.
Вскоре все три
путника достигли высокой избы, осененной елкой и скворечницей, стоявшей
на окраине
дороги при повороте
на проселок, и остановились.
Дядя Сысой не ошибся; избранная им
дорога сокращала путь по крайней мере целыми десятью минутами, что, впрочем, в ожидании магарыча не было безделицей. Вскоре
путники наши миновали барский овес, расстилавшийся за ним ельник и вышли
на берег.
Это население юрты, в которой две или три семьи сошлись
на долгую холодную зиму, предупреждало неведомого
путника, едущего мимо по темной
дороге, о том, что они не спят и готовы к защите.
Нам кажется, что благородные юноши, нейдущие по дурной
дороге, а стоящие
на одном месте, прежде всего,
на досуге, должны были бы об этом подумать и сообразно с тем расположить свои действия или по крайней мере свои наставления
путникам, сворачивающим в сторону.
И общая людям наклонность к деятельности выражается в них тем, что они нападают
на несчастных
путников и стараются толкнуть их
на прямую
дорогу.
Перебравшись за Керженец,
путникам надо было выбраться
на Ялокшинский зимняк, которым ездят из Лысково в Баки, выгадывая тем верст пятьдесят против объездной проезжей
дороги на Дорогучу. Но вот едут они два часа, три часа, давно бы надо быть
на Ялокшинском зимняке, а его нет как нет. Едут, едут,
на счастье, тепло стало, а то бы плохо пришлось. Не дается зимняк, да и полно. А лошади притомились.
Путники выходят из деревни и по пыльной
дороге направляются к синеющей вдали графской роще. К ней версты две будет. А тучи уже заволокли солнце и скоро
на небе не остается ни одного голубого местечка. Темнеет.
В большой тревоге я написал своим принципалам все, как случилось, и просил их употребить все зависящие от них меры к тому, чтобы предупредить несчастия, какие могли встретить бедного
путника; но, писавши об этом, я, по правде сказать, и сам хорошенько не знал, как это сделать, чтобы перенять
на дороге Пекторалиса и довезти его к месту под охраною надежного проводника.
Путники, застигнутые ночью или непогодой
на большой
дороге, редкие не знали, что
на ней находится приятный шинок, содержащийся одним жидовином, по прозвищу Загреба, славившимся в то время
на всю окрестность молодой брагой и молодой женой, которая была весела и так же гуллива, как брага и щеки которой были так же пышны и румяны, как поджаренные блины ее мужа.
Но почтовая тройка тронулась, зазвенел колокольчик, и Хвостов помчался тою ухарскою прытью ямской езды, какою славилась Русь до искрещения ее сетью железных
дорог, и
на другой день вечером
путник был уже у цели своего путешествия.
Доехав только до Баку, оба
путника вернулись в Тифлис, затем отправились по Военно-Грузинской
дороге на север, расстались в Тихорецкой, и далее А. П. уже один поехал в Сумы,
на Луку.
Но
путники были так возбуждены движением, были так испуганы своим положением, так хотелось им утешать себя надеждой
на то, что они не заблудились, а только
на короткое время сбились с
дороги и сейчас опять найдут ее, так, главное, им хотелось движением заглушить свой страх, что мнение это встречено было всеобщим негодованием, упреками и насмешками людей как первого, так и второго направления.
Путники, застигнутые ночью, или непогодою,
на большой
дороге, редкие не знали, что
на ней находится приятный шинок, содержимый одним жидовином по прозвищу Загреба, славившийся в то время
на всю окрестность молодою брагою и молодою женою, которая была весела и так же гуллива, как брага, и щеки которой были так же пышны и румяны, как поджаренные блины ее мужа.
Окутанный снегами, он и в жестокий мороз отворяет свое
дорогое окошечко и через него любуется светом божиим, ночным небом, усыпанным очами ангелов, глазеет
на мимоходящих и едущих, слушает сплетни соседей, прислушивается с каким-то умилительным соучастием к скрипучему оттиску шагов запоздалого
путника по зимней
дороге, к далекому, замирающему в снежной пустыне звону колокольчика — звукам, имеющим грустную прелесть для сердца русского.
Из сумрачного леса
на большую тверскую
дорогу медленно выезжали четыре вершника [Верховые.], в которых не трудно было узнать
путников, почивавших в лесном тереме.
Из сумрачного леса
на большую тверскую
дорогу медленно выезжали четыре вершника [Верховые.], в которых нетрудно было узнать
путников, ночевавших в лесном тереме.
Тогда
путники разделились
на две партии: одна решила не останавливаясь идти все прямо по тому направлению, по которому она шла сейчас, уверяя себя и других в том, что они не сбились с настоящего направления и все-таки придут к цели путешествия; другая партия решила, что так как направление, по которому они идут теперь, очевидно неверное, — иначе они бы уже пришли к цели путешествия, — то надо искать
дорогу, а для того, чтобы отыскать ее, нужно не останавливаясь двигаться как можно быстрее во всех направлениях.
— Благодарю вас, господин офицер, за себя и моего товарища! — отвечал младший
путник. — Мы поднялись недавно и хотели только пробраться через рощу, чтобы
на конце ее присесть. С удовольствием принимаем радушное предложение ваше и прекрасной госпожи, которой, как я заметил, вы посланник. Товарищ! — продолжал он с нежною заботливостью, обратившись к слепцу. — Мы пойдем теперь без
дороги; берегись оступиться.