Неточные совпадения
Действительно, все было приготовлено
на славу: стол был накрыт даже довольно чисто, посуда, вилки, ножи,
рюмки, стаканы, чашки, все это, конечно, было сборное, разнофасонное и разнокалиберное, от разных жильцов, но все было к известному часу
на своем месте, и Амалия Ивановна, чувствуя, что отлично исполнила
дело, встретила возвратившихся даже с некоторою гордостию, вся разодетая, в чепце с новыми траурными лентами и в черном платье.
Самгин вдруг почувствовал: ему не хочется, чтобы Дронов слышал эти речи, и тотчас же начал ‹говорить› ему о своих
делах. Поглаживая ладонью лоб и ершистые волосы
на черепе, Дронов молча, глядя в
рюмку водки, выслушал его и кивнул головой, точно сбросив с нее что-то.
— Н-не знаю. Как будто умен слишком для Пилата. А в примитивизме, думаете, нет опасности? Христианство
на заре его
дней было тоже примитивно, а с лишком
на тысячу лет ослепило людей. Я вот тоже примитивно рассуждаю, а человек я опасный, — скучно сказал он, снова наливая коньяк в
рюмки.
Вина в самом
деле пока в этой стороне нет — непьющие этому рады: все, поневоле, ведут себя хорошо, не разоряются. И мы рады, что наше вино вышло (разбилось
на горе, говорят люди), только Петр Александрович жалобно по вечерам просит
рюмку вина, жалуясь, что зябнет. Но без вина решительно лучше, нежели с ним: и люди наши трезвы, пьют себе чай, и, слава Богу, никто не болен, даже чуть ли не здоровее.
Ему
на другой же
день адмирал послал дюжину вина и по дюжине или по две
рюмок и стаканов — пей не хочу!
Адмирал предложил тост: «За успешный ход наших
дел!» Кавадзи, после бокала шампанского и трех
рюмок наливки, положил голову
на стол, пробыл так с минуту, потом отряхнул хмель, как сон от глаз, и быстро спросил: «Когда он будет иметь удовольствие угощать адмирала и нас в последний раз у себя?» — «Когда угодно, лишь бы это не сделало ему много хлопот», — отвечено ему.
Наговорившись досыта и проектировавши завтрашний рабочий
день (всегда надвое:
на случай вёдра и
на случай дождя), матушка приказывала подать Федоту
рюмку водки и спокойная уходила в свою комнату.
— Надобно же было, — продолжал Чуб, утирая рукавом усы, — какому-то дьяволу, чтоб ему не довелось, собаке, поутру
рюмки водки выпить, вмешаться!.. Право, как будто
на смех… Нарочно, сидевши в хате, глядел в окно: ночь — чудо! Светло, снег блещет при месяце. Все было видно, как
днем. Не успел выйти за дверь — и вот, хоть глаз выколи!
Холодные компрессы сделали свое
дело, а поданная
рюмка водки
на время успокоила пьяницу.
То есть заплачу за тебя; я уверен, что он прибавил это нарочно. Я позволил везти себя, но в ресторане решился платить за себя сам. Мы приехали. Князь взял особую комнату и со вкусом и знанием
дела выбрал два-три блюда. Блюда были дорогие, равно как и бутылка тонкого столового вина, которую он велел принести. Все это было не по моему карману. Я посмотрел
на карту и велел принести себе полрябчика и
рюмку лафиту. Князь взбунтовался.
Последнее обстоятельство составляло второй источник его благополучия, — ему достаточно было одной
рюмки, чтобы зарядиться
на весь
день. Объяснялось это огромным количеством выпитой уже Туркевичем водки, которая превратила его кровь в какое-то водочное сусло; генералу теперь достаточно было поддерживать это сусло
на известной степени концентрации, чтоб оно играло и бурлило в нем, окрашивая для него мир в радужные краски.
Автору, например, совершенно известно, что уездный судья Бобков, уже несколько лет имевший обыкновение пить перед обедом по восьми и перед ужином по десяти
рюмок водки, целые два
дня перед тем не употреблял ни капли, чтоб не дохнуть каким-нибудь образом
на начальника губернии этим неприятно пахучим напитком.
Мне отвечали, что будут готовиться по переменкам, то у того, то у другого, и там, где ближе. В первый раз собрались у Зухина. Это была маленькая комнатка за перегородкой в большом доме
на Трубном бульваре. В первый назначенный
день я опоздал и пришел, когда уже читали. Маленькая комнатка была вся закурена, даже не вакштафом, а махоркой, которую курил Зухин.
На столе стоял штоф водки,
рюмка, хлеб, соль и кость баранины.
— Значит, все и кончено! — воскликнул доктор, хлопнув при этом еще
рюмку водки, к чему он всегда прибегал, когда его что-либо приятное или неприятное поражало, и gnadige Frau
на этот раз не выразила в своих глазах неудовольствия, понимая так, что
дело, о котором шла речь, стоило того, чтобы за успех его лишнее выпить!..
— Правда, что взамен этих неприятностей я пользуюсь и некоторыми удовольствиями, а именно: 1) имею бесплатный вход летом в Демидов сад, а
на масленице и
на святой пользуюсь правом хоть целый
день проводить в балаганах Егарева и Малафеева; 2) в семи трактирах, в особенности рекомендуемых нашею газетой вниманию почтеннейшей публики, за несоблюдение в кухнях чистоты и неимение
на посуде полуды, я по очереди имею право однажды в неделю (в каждом) воспользоваться двумя
рюмками водки и порцией селянки; 3) ежедневно имею возможность даром ночевать в любом из съезжих домов и, наконец, 4) могу беспрепятственно присутствовать в любой из камер мировых судей при судебном разбирательстве.
А он (т. е. Кубышкин) только пыхтел и радовался, глядя
на нас. Передовых статей он лично не читал — скучно! — но приказывал докладывать, и
на докладе всякий раз сбоку писал:"верно". Но статьи Очищенного он читал сам от первой строки до последней, и когда был особенно доволен, то в первый же воскресный
день, перед закуской, собственноручно подносил своему фавориту
рюмку сладкой водки, говоря...
На другой
день Аннинька ожидала поучений, но таковых не последовало. По обычаю, Порфирий Владимирыч целое утро просидел запершись в кабинете, но когда вышел к обеду, то вместо одной
рюмки водки (для себя) налил две и молча, с глуповатой улыбкой указал рукой
на одну из них Анниньке. Это было, так сказать, молчаливое приглашение, которому Аннинька и последовала.
Скучаев угощал, — как и все, что делал, — весьма степенно, словно важным
делом занимался. Притом он старался делать это с какими-нибудь хитрыми коленцами. Подавали глинтвейн в больших стаканах, совсем как кофе, и хозяин называл его кофейком.
Рюмки для водки подали с отбитыми и обточенными донышками, чтоб их нельзя было поставить
на стол.
По воскресеньям к Лотте ходит «ейный» двоюродный брат, и тогда Агатон
на целый
день уходит из дома, сначала в греческую кухмистерскую, потом
на ералаш (по 1 /10 копейки за пункт) к кому-нибудь из бывших помпадуров, который еще настолько богат средствами, чтоб
на сон грядущий побаловать своих гостей
рюмкой очищенной и куском селедки.
«Вы, батюшка, то сообразите, — жалеючи объясняет мелкопоместный Сила Терентьич, — что у него каждый
день, по крайности, сотни полторы человек перебывает — ну, хоть по две
рюмки на каждого: сколько одного этого винища вылакают!» И точно, в предводительском доме с самого утра, что называется, труба нетолченая.
Круциферский отправился к Кафернаумскому. Зачем? Этого он сам не знал. Кафернаумский вместо рома и арака предложил
рюмку пеннику и огурцы. Круциферский выпил и к удивлению увидел, что, в самом
деле, у него
на душе стало легче; такое открытие, разумеется, не могло быть более кстати, как в то время, когда безвыходное горе разъедало его.
Ибо не в том
дело, что они либералов
на рюмке джина подлавливают, а в том, что повсюду, во всех щелях и слоях, их мерзкие
дела бессмысленнейшую сумятицу заводят.
Вася зачихал, выругался… Его звали «чистоплюй»: он по десять раз в
день мыл руки, а когда пил водку, то последнюю каплю из
рюмки обязательно выливал
на ладонь и вытирал чистым платком. В кармане у него всегда были кусочки белой бумаги. Он никогда не возьмется за скобку двери иначе, как не обернув ее бумажкой. А тут такая пыль!
Авдотья Назаровна. И счет годам потеряла… Двух мужей похоронила, пошла бы еще за третьего, да никто не хочет без приданого брать. Детей душ восемь было… (Берет
рюмку.) Ну, дай бог,
дело хорошее мы начали, дай бог его и кончить! Они будут жить да поживать, а мы глядеть
на них да радоваться! Совет им и любовь… (Пьет.) Строгая водка!
Косых (садится и вскакивает). B таком случае, прощайте! (Выпивает
рюмку водки и быстро закусывает.) Поеду дальше…
Дела… Замучился… Еле
на ногах стою…
Вдруг музыка оборвалась, женщина спрыгнула
на пол, чёрный Стёпа окутал её золотистым халатом и убежал с нею, а люди закричали, завыли, хлопая ладонями, хватая друг друга; завертелись лакеи, белые, точно покойники в саванах; зазвенели
рюмки и бокалы, и люди начали пить жадно, как в знойный
день. Пили и ели они нехорошо, непристойно; было почти противно видеть головы, склонённые над столом, это напоминало свиней над корытом.
— Было и еще. Когда объявили свободу вину, я опять не утерпел и за филантропию принялся. Проповедывал, что с вином следует обходиться умненько; сначала в
день одну
рюмку выпивать, потом две
рюмки, потом стакан, до тех пор, пока долговременный опыт не покажет, что пьяному море по колено. В то время кабатчики очень
на меня за эту проповедь роптали.
Генерала он только видел, но тот ему ни слова не говорил о месте; а приехал в Москву единственно потому, что, быв в одной холостой у казначея компании и выпив несколько
рюмок водки, прихвастнул, что он
на другой же
день едет к своему семейству в Москву, не сообразя, что в числе посетителей был некто Климов, его сосед, имевший какую-то странную привычку ловить Антона Федотыча
на словах, а потом уличать его, что он не совсем правду сказал.
— Buon giornо, mon cher monsieur Arbousoffff! [Добрый
день, мой дорогой господин Арбузов (ит., фр.).] — воскликнул нараспев акробат, сверкая белыми, прекрасными зубами и широко разводя руки, точно желая обнять Арбузова. — Я только чичас окончил мой repetition [Репетицию (фр.).]. Allons donc prendre quelque chose. Пойдем что-нибудь себе немножко взять? Один
рюмок коньяк? О-о, только не сломай мне руку. Пойдем
на буфет.
Домине Галушкинский, как следует при получении от благотворителя какой милости, встал, поклонился батеньке низко, благодарил за лестное ободрение посильных трудов его, сел с повторением поклонов и усладился выпитием
рюмки до
дна и заключил похвалу сему напитку риторическою фигурою:"Таковый напиток едва ли и боги
на Олимпе пьют в праздничные
дни".
Онуфрий. С удовольствием, Григорий Иванович. Вы мне положительно нравитесь. С вами, должно быть, здорово можно выпить? Вот многие этого не понимают, Григорий Иванович, а по моему мнению, только
на третий
день начинается приятное пьянство. Чтобы душа разговорилась, нужно ее подготовить, а не то чтобы сразу:
на, душа,
рюмку водки и разговаривай.
— Важную я вчера у Голопесова индейку ел! — вздохнул помощник исправника Пружина-Пружинский. — Между прочим… вы были, господа, когда-нибудь в Варшаве? Там этак делают… Берут карасей обыкновенных, еще живых… животрепещущих, и в молоко…
День в молоке они, сволочи, поплавают, и потом как их в сметане
на скворчащей сковороде изжарят, так потом, братец ты мой, не надо твоих ананасов! Ей-богу… Особливо, ежели
рюмку выпьешь, другую. Ешь и не чувствуешь… в каком-то забытьи… от аромата одного умрешь!..
Квартирная хозяйка уступила
на этот торжественный вечер свои комнаты, где гости с
рюмками водки и стаканами пива в руках, то и
дело кричали «горько» и желали счастья молодым.
— Уф, устал, братец, — отвечал вошедший, пожимая руку «аптекарю». — Жид-то мой поручил мне набрать труппу для своего театра… Денег-то
на расход много не дает, а изволь ему представить звезд первой величины!.. Такая уж у него замашка… Ну, вот я и гоняюсь с утра до поздней ночи в поисках за петербургскими звездами, а их и
днем с огнем не сыщешь… Дай-ка
рюмку водки, «двухспальную», да закусить что по острее.
На днях познакомился я через Флюгаркина в Палкином трактире еще с одним сочинителем, по имени Практикановым. Практиканов, как он сам мне объяснил, происходит из семинаристов и
на своем веку прошел огонь, и воды, и медные трубы. После третьей «двухспальной»
рюмки водки он произнес...
— Я не хочу пить, да оно как-то само собой пьется. Должность такая анафемская. Целый
день по городу рыскаешь. Там
рюмку выпьешь, в другом месте пива, а там, глядь, приятель пьющий встретился… нельзя не выпить. А иной раз и сведения не получишь без того, чтоб с какой-нибудь свиньей бутылку водки не стрескать. Сегодня, например,
на пожаре нельзя было с агентом не выпить.
А Алешка за портьеркой задержался, разговор ихний слушавши. Спервоначалу так весь сосулькой и заледенел, а потом видит, какой натуральный поворот
делу даден, — взошел бесстрашно,
рюмками звякнул. Встал перед ими — душа
на ладони — и дополнение светлым голосом сделал...
Сам по себе Дмитрий Вячеславович был добродушный человек, неспособный по собственной инициативе
на дурное
дело, но по своей бесхарактерности, он являлся послушным орудием в руках других и был готов
на все за лишнюю и после лишней
рюмки водки.