Неточные совпадения
Когда он ушел, ужасная грусть стеснила мое сердце.
Судьба ли нас свела опять
на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня
встретит?.. и как мы встретимся?.. и потом, она ли это?.. Мои предчувствия меня никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною. Всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего!
Но зачем же, спрашивал он всегда, зачем же такая важная, такая решительная для него и в то же время такая в высшей степени случайная
встреча на Сенной (по которой даже и идти ему незачем) подошла как раз теперь к такому часу, к такой минуте в его жизни, именно к такому настроению его духа и к таким именно обстоятельствам, при которых только и могла она, эта
встреча, произвести самое решительное и самое окончательное действие
на всю
судьбу его?
— После я
встречал людей таких и у нас,
на Руси, узнать их — просто: они про себя совсем не говорят, а только о
судьбе рабочего народа.
Райский, живо принимая впечатления, меняя одно
на другое, бросаясь от искусства к природе, к новым людям, новым
встречам, — чувствовал, что три самые глубокие его впечатления, самые дорогие воспоминания, бабушка, Вера, Марфенька — сопутствуют ему всюду, вторгаются во всякое новое ощущение, наполняют собой его досуги, что с ними тремя — он связан и той крепкой связью, от которой только человеку и бывает хорошо — как ни от чего не бывает, и от нее же бывает иногда больно, как ни от чего, когда
судьба неласково дотронется до такой связи.
«Хоть бы красоты ее пожалел… пожалела… пожалело… кто? зачем? за что?» — думал он и невольно поддавался мистическому влечению верить каким-то таинственным, подготовляемым в человеческой
судьбе минутам, сближениям,
встречам, наводящим человека
на роковую идею,
на мучительное чувство,
на преступное желание, нужное зачем-то, для цели, неведомой до поры до времени самому человеку, от которого только непреклонно требуется борьба.
От женихов не было отбоя, а пока отец с матерью думали да передумывали, кого выбрать в зятья, она познакомилась
на покосе в страду с Окулком, и эта
встреча решила ее
судьбу.
Он имел счастливый случай
встретить на улице гонимую
судьбою Ольгу Александровну Розанову, узнал, что она свободна, но не знает, что делать, сообразил, что Ольга Александровна баба шаломонная, которую при известной бессовестности можно вертеть куда хочешь, и приобрел в ее лице нового члена для Дома Согласия.
Сверх того, старик не скрывал от себя, что Ольга была некрасива (ее и в институте звали дурнушкой), а это тоже имеет влияние
на судьбу девушки. Лицо у нее было широкое, расплывчатое, корпус сутулый, приземистый. Не могла она нравиться. Разве тот бы ее полюбил, кто оценил бы ее сердце и ум. Но такие ценители вообще представляют исключение, и уж, разумеется, не в деревне можно было надеяться
встретить их.
К удивлению, старики не только не обиделись, но
на другой же день,
встретив меня
на той же площадке, опять возобновили разговор об"увенчании здания".
На третий день — тоже,
на четвертый — тоже… Наконец судьба-таки растащила нас: их увлекла домой, меня… в Швейцарию!!
— Эта
встреча плохо отозвалась
на судьбе Лукино, — его отец и дядя были должниками Грассо. Бедняга Лукино похудел, сжал зубы, и глаза у него не те, что нравились девушкам. «Эх, — сказал он мне однажды, — плохо сделали мы с тобой. Слова ничего не стоят, когда говоришь их волку!» Я подумал: «Лукино может убить». Было жалко парня и его добрую семью. А я — одинокий, бедный человек. Тогда только что померла моя мать.
Наконец
судьба Докучаева устроилась — и совершенно случайно.
На Тверской
встречаю как-то Федю Горева и зову его к себе
на дачу.
Она взошла… и
встретила пьяные глаза, дерзко разбирающие ее прелести; но она не смутилась; не покраснела; — тусклая бледность ее лица изобличала совершенное отсутствие беспокойства, совершенную преданность
судьбе; — в этот миг она жила половиною своей жизни; она походила
на испорченный орган, который не играет ни начало ни конец прекрасной песни.
— Рок,
судьба! Яков Петрович… но оставим все это, — со вздохом проговорил господин Голядкин-младший. — Употребим лучше краткие минуты нашей
встречи на более полезный и приятный разговор, как следует между двумя сослуживцами… Право, мне как-то не удавалось с вами двух слов сказать во все это время… В этом не я виноват, Яков Петрович…
Она жаловалась ему
на судьбу свою, рассказывала свои страдания, просила защиты и участия, и в то же время какое-то тайное предчувствие говорило ей, что она рано или поздно
встретит этого человека, — и вдруг это предчувствие сбылось в самом деле.
Приветливо приподнимая превосходно вычищенную шляпу при
встрече с многочисленными знакомыми, Владимир Сергеич продолжал выступать свободною поступью довольного
судьбою человека, как вдруг, около самого Пассажа,
на него чуть не наткнулся какой-то господин, в испанском плаще и фуражке, с лицом, уже порядком изношенным, крашеными усами и большими, слегка заплывшими глазами.
Я
встречал только людей, которые всегда всё винили,
на всё жаловались, упорно отодвигая самих себя в сторону из ряда очевидностей, опровергавших их настойчивые доказательства личной непогрешимости, — они всегда сваливали свои неудачи
на безмолвную
судьбу,
на злых людей…
Теперь, расставшись с ним, Кольцов остался совершенно одинок, пока снова не
встретил на своем пути благородного человека, принявшего в нем участие и имевшего важное влияние
на последующую
судьбу его.
«Воины! В последний раз да обратятся глаза ваши
на сей град, славный и великолепный:
судьба его написана теперь
на щитах ваших! Мы
встретим вас со слезами радости или отчаяния, прославим героев или устыдимся малодушных. Если возвратитесь с победою, то счастливы и родители и жены новогородские, которые обнимут детей и супругов; если возвратитесь побежденные, то будут счастливы сирые, бесчадные и вдовицы!.. Тогда живые позавидуют мертвым!
Хорошая, дорогая Люда! Сколько лет прошло с тех пор, как Нина переселилась в лучший мир, а Люда до сих пор не может удержаться от слез, когда говорит про нее… Она, Люда, утверждает, что, очевидно,
судьба связала ее с Ниной,
судьба подсказала ей принять по окончании института место
на Кавказе,
судьба помогла случайно
встретить князя Георгия, который стал ей отцом и другом, сделал ее своей приемной дочерью…
С тех пор я свободна от всяких упреков и не
встречала ничего, за что могла бы жаловаться
на судьбу мою.
Про эту
встречу и дальнейшее знакомство с Гончаровым я имел уже случай говорить в печати — в последний раз и в публичной беседе
на вечере, посвященном его памяти в Петербурге, и не хотел бы здесь повторяться. Вспомню только то, что тогда было для меня в этой
встрече особенно освежающего и ценного, особенно после потери, какую я пережил в лице Герцена. Тут
судьба, точно нарочно, посылала мне за границей такое знакомство.
Над ним тяготело обвинение в убийстве, а между тем он не
встретил здесь ни грозных лиц, ни негодующих взоров, ни громких фраз о возмездии, ни участия к своей необыкновенной
судьбе; ни один из судящих не остановил
на нем долгого, любопытного взгляда…
Кто
встречал его, не слыхал от него жалобы ни
на великого князя, ни
на судьбу свою.
Такая неожиданная
встреча с государем, в сравнительно позднее для последнего время дня, сразу изменившая его
судьбу, произвела
на него ошеломляющее впечатление.
— Петя, хороший, какими
судьбами! — радостно
встретил князь Сергей Сергеевич своего друга, вышедшего
на крыльцо навстречу хозяину-приятелю.
На одном из губернаторских вторников, он встретился с Зинаидой Павловной, и эта
встреча решила его
судьбу.
По улыбке надменного торжества, игравшей
на губах последней при
встрече с ним, он видел, что не только ее ставка в игре с графом выиграна, но что она догадывается, что эта ее победа далеко ему не приятна. Несколько, будто шутя, брошенных ею слов в разговор с ним окончательно его в этом убедили. Он понял, что это открытие не пройдет ему даром со стороны мстительной женщины и не только отзовется
на его дальнейшей
судьбе, но и
на участи горячо любимой им девушки Глаши.