Неточные совпадения
«Отошлите это в ученое общество, в академию, — говорите вы, — а беседуя с людьми всякого образования, пишите иначе. Давайте нам чудес, поэзии, огня, жизни и красок!» Чудес, поэзии! Я сказал, что их нет, этих чудес: путешествия утратили чудесный характер. Я не сражался со
львами и тиграми, не пробовал человеческого
мяса. Все подходит под какой-то прозаический уровень.
Лев съел свой пуд
мяса и отвалился, — смотрит благодушно, как доедают шакалы.
Ободренные сей речью,
Девятнадцать кастильянцев,
Все, качаяся на седлах,
В голос слабо закричали:
«Санкто Яго Компостелло!
Честь и слава дону Педру!
Честь и слава
Льву Кастильи!»
А каплан его, Диего,
Так сказал себе сквозь зубы:
«Если б я был полководцем,
Я б обет дал есть лишь
мясо,
Запивая сантуринским...
Лев и медведь добыли
мяса и стали за него драться. Медведь не хотел уступить, и
лев не уступал. Они так долго бились, что ослабели оба и легли. Лиса увидала промеж них
мясо, подхватила его и убежала.
Когда хозяин бросил
льву мяса,
лев оторвал кусок и оставил собачке.
Зверь не таков. При виде крови глаза его загораются зеленоватым огнем, он радостно разрывает прекрасное тело своей жертвы, превращает его в кровавое
мясо и, грозно мурлыча, пачкает морду кровью. Мы знаем художников, в душе которых живет этот стихийно-жестокий зверь, радующийся на кровь и смерть. Характернейший среди таких художников — Редиард Киплинг. Но бесконечно чужд им
Лев Толстой.
— Милый друг, не режь
льву мяса, ему на это природа зубы дала.
— Что пузо, что брюхо, — мясо-то одно. А кузнеца, свет мой, прикрутили к сосне, стали его на медные шипы подковывать. Да, спасибо, догадался: через
левое плечо себя обсвистал да черным словом три раза навыворот выругался, — только тем его и отшиб… С неделю опосля того на пятку ступить не мог.
Наконец представление кончилось. Укротительница, выходя из клетки, бросила
львам по куску
мяса. Они зажав его в лапы, стали пожирать, видимо довольные, с потухшим взором.