Неточные совпадения
Во время разлуки с ним и при том приливе любви, который она испытывала всё это последнее время, она воображала его четырехлетним мальчиком, каким она больше всего любила его. Теперь он был даже не таким, как она оставила его; он еще дальше стал от четырехлетнего, еще вырос и похудел. Что это! Как худо его лицо, как коротки его волосы! Как длинны руки! Как изменился он с тех пор, как она оставила его! Но это был он, с его формой головы, его
губами, его
мягкою шейкой и широкими плечиками.
― Да, тебе интересно. Но мне интерес уж другой, чем тебе. Ты вот смотришь на этих старичков, ― сказал он, указывая на сгорбленного члена с отвислою
губой, который, чуть передвигая нога в
мягких сапогах, прошел им навстречу, ― и думаешь, что они так родились шлюпиками.
Ему все мерещилось это чистое, нежное, боязливо приподнятое лицо; он чувствовал под ладонями рук своих эти
мягкие волосы, видел эти невинные, слегка раскрытые
губы, из-за которых влажно блистали на солнце жемчужные зубки.
Аркадий оглянулся и увидал женщину высокого роста, в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и
губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и
мягкой силой веяло от ее лица.
На минуту лицо ее стало еще более
мягким, приятным, а затем
губы сомкнулись в одну прямую черту, тонкие и негустые брови сдвинулись, лицо приняло выражение протестующее.
Он прыгал по комнате на одной ноге, придерживаясь за спинки стульев, встряхивая волосами, и
мягкие, толстые
губы его дружелюбно улыбались. Сунув под мышку себе костыль, он сказал...
Лидия улыбалась, веснушки на лице Инокова тоже дрожали,
губы по-детски расплылись, в глазах блестел
мягкий смех.
Подошел солидный, тепло одетый, гладко причесанный и чрезвычайно, до блеска вымытый, даже полинявший человек с бесцветным и как будто стертым лицом, раздувая ноздри маленького носа, лениво двигая сизыми
губами, он спросил
мягким голосом...
Слева от Самгина одиноко сидел, читая письма, солидный человек с остатками курчавых волос на блестящем черепе, с добродушным,
мягким лицом; подняв глаза от листка бумаги, он взглянул на Марину, улыбнулся и пошевелил
губами, черные глаза его неподвижно остановились на лице Марины.
Холеное, голое лицо это, покрытое туго натянутой, лоснящейся, лайковой кожей, голубоватой на месте бороды, наполненное розовой кровью, с маленьким пухлым ртом, с верхней
губой, капризно вздернутой к маленькому,
мягкому носу, ласковые, синеватые глазки и седые, курчавые волосы да и весь облик этого человека вызывал совершенно определенное впечатление — это старая женщина в костюме мужчины.
Он человек среднего роста, грузный, двигается осторожно и почти каждое движение сопровождает покрякиванием. У него, должно быть, нездоровое сердце, под добрыми серого цвета глазами набухли мешки. На лысом его черепе, над ушами, поднимаются, как рога, седые клочья, остатки пышных волос; бороду он бреет; из-под
мягкого носа его уныло свисают толстые, казацкие усы, под
губою — остренький хвостик эспаньолки. К Алексею и Татьяне он относится с нескрываемой, грустной нежностью.
Возвратилась Агафья со своей заместительницей. Девица оказалась толстенькой, румянощекой, курносой, круглые глаза — неясны, точно покрыты какой-то голубоватой пылью; говоря, она часто облизывала пухлые
губы кончиком языка, голосок у нее тихий,
мягкий. Она понравилась Самгину.
— О, господи, тебе рано думать о таких вещах! — взволнованно и сердито сказала мать. Потом вытерла алые
губы свои платком и прибавила
мягче...
Девица Анна Обоимова оказалась маленькой, толстенькой, с желтым лицом и, видимо, очарованной чем-то: в ее бесцветных глазах неистребимо застыла
мягкая, радостная улыбочка, дряблые
губы однообразно растягивались и сжимались бантиком, — говорила она обо всем вполголоса, как о тайном и приятном; умильная улыбка не исчезла с лица ее и тогда, когда девица сообщила Самгину...
Освещенное девичьими глазами сапфирового цвета круглое и
мягкое лицо казалось раскрашенным искусственно; излишне ярки были пухлые
губы, слишком велики и густы золотистые брови, в общем это была неподвижная маска фарфоровой куклы.
— Народ тихий, наивный,
мягкий, как воск, — перечислил он достоинства корейцев, помял мундштук папиросы толстыми и, должно быть, жесткими
губами, затем убежденно, вызывающе сказал: — И вовсе не нуждается в европейской культуре.
— Значит, рабочие наши задачи такие: уничтожить самодержавие — раз! Немедленно освободить всех товарищей из тюрем, из ссылки — два! Организовать свое рабочее правительство — три! — Считая, он шлепал ладонью по ящику и притопывал ногою в валенке по снегу; эти звуки напоминали работу весла — стук его об уключину и
мягкий плеск. Слушало Якова человек семь, среди них — двое студентов, Лаврушка и толстолицый Вася, — он слушал нахмуря брови, прищурив глаза и опустив нижнюю
губу, так что видны были сжатые зубы.
Сам засверкал глазами,
губы запрыгали. Вдруг стукнул о стол кулаком, так что вещи на столе вспрыгнули, — такой
мягкий человек, в первый раз с ним случилось.
— Давно вы пожаловали в наши палестины? — заговорил Недопюскин
мягким голосом, осторожно кашлянув в руку и, для приличья, подержав пальцы перед
губами.
— Вытребеньки! — воскликнул строгий допросчик. — Позвольте, милостивый государь, позвольте! — говорил он, подступая к нему и размахивая руками, как будто бы кто-нибудь его не допускал или он продирался сквозь толпу, и, приблизившись, принял Ивана Федоровича в объятия и облобызал сначала в правую, потом в левую и потом снова в правую щеку. Ивану Федоровичу очень понравилось это лобызание, потому что
губы его приняли большие щеки незнакомца за
мягкие подушки.
Здесь, на просторе, мы смотрели бесплатно, как они шлепали по шоссе
мягкими ступнями, покачивая змеиными шеями и презрительно вытягивая длинные отвислые
губы…
Ребенок родился в богатой семье Юго-западного края, в глухую полночь. Молодая мать лежала в глубоком забытьи, но, когда в комнате раздался первый крик новорожденного, тихий и жалобный, она заметалась с закрытыми глазами в своей постели. Ее
губы шептали что-то, и на бледном лице с
мягкими, почти детскими еще чертами появилась гримаса нетерпеливого страдания, как у балованного ребенка, испытывающего непривычное горе.
— Ишь быстроногая… — любовно повторяла Таисья, улепетывая за Нюрочкой. Таисье было под сорок лет, но ее восковое лицо все еще было красиво тою раскольничьею красотой, которая не знает износа. Неслышные,
мягкие движения и полумонашеский костюм придавали строгую женственность всей фигуре. Яркокрасные, строго сложенные
губы говорили о неизжитом запасе застывших в этой начетчице сил.
Капитан был человек крупный, телесный, нрава на вид
мягкого, веселого и тоже на вид откровенного. Голос имел громкий, бакенбарды густейшие, нос толстый, глазки слащавые и что в его местности называется «очи пивные». Усы, закрывавшие его длинную верхнюю
губу, не позволяли видеть самую характерную черту его весьма незлого, но до крайности ненадежного лица. Лет ему было под сорок.
Та же приятная улыбка на
губах, тот же
мягкий, лишь слегка надтреснутый тенор.
Из лица бел, румян и чист; глаза голубые; на
губах улыбка; зубы белые, ровные; волоса белокурые, слегка вьющиеся; походка
мягкая; голос — ясный и звучный тенор.
Ее грудь дышала возле моей, ее руки прикасались моей головы, и вдруг — что сталось со мной тогда! — ее
мягкие, свежие
губы начали покрывать все мое лицо поцелуями… они коснулись моих
губ… Но тут Зинаида, вероятно, догадалась, по выражению моего лица, что я уже пришел в себя, хотя я все глаз не раскрывал, — и, быстро приподнявшись, промолвила...
— Смотрите, нет ли шпионов! — тихо сказала женщина. Подняв руки к лицу, она потирала виски,
губы у нее вздрагивали, лицо стало
мягче.
Снова стало тихо. Лошадь дважды ударила копытом по
мягкой земле. В комнату вошла девочка-подросток с короткой желтой косой на затылке и ласковыми глазами на круглом лице. Закусив
губы, она несла на вытянутых руках большой, уставленный посудой поднос с измятыми краями и кланялась, часто кивая головой.
Мать с горячей улыбкой на
губах шла сзади Мазина и через голову его смотрела на сына и на знамя. Вокруг нее мелькали радостные лица, разноцветные глаза — впереди всех шел ее сын и Андрей. Она слышала их голоса —
мягкий и влажный голос Андрея дружно сливался в один звук с голосом сына ее, густым и басовитым.
Они замолчали. На небе дрожащими зелеными точечками загорались первые звезды. Справа едва-едва доносились голоса, смех и чье-то пение. Остальная часть рощи, погруженная в
мягкий мрак, была полна священной, задумчивой тишиной. Костра отсюда не было видно, но изредка по вершинам ближайших дубов, точно отблеск дальней зарницы, мгновенно пробегал красный трепещущий свет. Шурочка тихо гладила голову и лицо Ромашова; когда же он находил
губами ее руку, она сама прижимала ладонь к его рту.
Старец Асаф, к которому я пристал, подлинно чудный человек был. В то время, как я в лесах поселился, ему было, почитай, более ста лет, а на вид и шестидесяти никто бы не сказал: такой он был крепкий, словоохотный, разумный старик. Лицом он был чист и румян; волосы на голове имел
мягкие, белые, словно снег, и не больно длинные; глаза голубые, взор ласковый, веселый, а
губы самые приятные.
Доброму согласию супругов много содействовало то, что у Ардальона Семеныча были такие сочные
губы, что, бывало, Софья Михайловна прильнет к ним и оторваться не может. Сверх того, у него были упругие ляжки, на которых она любила присесть. Сама она была вся
мягкая. Оба любили оставаться наедине, и она вовсе не была в претензии, когда он, взяв ее на руки, носил по комнатам и потом бросал ее на диван.
Князь был со мной очень ласков, поцеловал меня, то есть приложил на секунду к моей щеке
мягкие, сухие и холодные
губы, расспрашивал о моих занятиях, планах, шутил со мной, спрашивал, пишу ли я всё стихи, как те, которые написал в именины бабушки, и сказал, чтобы я приходил нынче к нему обедать.
Я тоже любил подносить Гнедку хлеба. Как-то приятно было смотреть в его красивую морду и чувствовать на ладони его
мягкие, теплые
губы, проворно подбиравшие подачку.
Посулов светлолицый; его юное, большеглазое лицо напоминало женщину вкрадчивым,
мягким взглядом и несколько смущённой усмешкой ярких
губ. Прежде чем сесть, он вежливо спросил хозяина...
Его глаза смотрели серьёзно и весело, скуластое лицо красиво удлинялось тёмной рамой
мягких волос, они росли от ушей к подбородку и соединялись на нём в курчавую, раздвоенную бороду, открывая твёрдо очерченные
губы с подстриженными усами.
Вторым почётным гостем был соборный староста Смагин, одетый в рубаху, поддёвку и плисовые сапоги с
мягкими подошвами; человек тучный, с бритым, как у старого чиновника, лицом и обиженно вытаращенными водянистыми глазами; его жена, в чёрном, как монахиня, худая, высокая, с лошадиными челюстями и короткой верхней
губой, из-за которой сверкали широкие кости белых зубов.
У того и нос и
губы были такие
мягкие, такие уморительные, что так и позывало как-нибудь их скомкать, смять, а потом, пожалуй, и поцеловать.
И ты, и ты не любишь меня!» И он рвал волосы на голове, кусал
губы, и вдруг в его душе,
мягкой и нежной, открылась страшная возможность злобы, ненависти, зависти и потребность отомстить, и в дополнение он нашел силу все это скрыть.
Он принадлежит также к породе хищных рыб, ибо преимущественно питается мелкою рыбешкою; фигура его совсем особенная и не совсем приятная: от головы, с довольно большим и широким ртом и одним усом, торчащим из-под нижней
губы, сейчас начинается белесоватое брюхо, которое у больших налимов бывает кругло и велико; от брюха стан его сплющивается и оканчивается длинным, плоским, извилистым плесом, опушенным, до небольшого кругловатого хвоста, сплошным,
мягким, плавательным пером.
Потугин обратился к Татьяне и начал беседовать с нею тихим и
мягким голосом, с ласковым выражением на слегка наклоненном лице; и она, к собственному изумлению, отвечала ему легко и свободно; ей было приятно говорить с этим чужим, с незнакомцем, между тем как Литвинов по-прежнему сидел неподвижно, с тою же неподвижной и нехорошей улыбкой на
губах.
Маляр — маленький, костлявый, черный; в его темных глазах светится задумчивая
мягкая улыбка мечтателя; хотя его верхняя
губа и щеки выбриты досиня — лицо, от этой улыбки, кажется детским и наивным.
Добрался, — оскаливши зубы,
Горох аппетитно жует
И в
мягкие добрые
губыГришухино ухо берет…
Её слова точно улыбались. Не решаясь посмотреть в лицо Ольги, Климков следил за её тенью на стене и рисовал на тени голубые глаза, небольшой рот с бледными
губами, лицо, немного усталое,
мягкое и доброе.
Князь закачался на ногах и повалился на пол. Бешеным зверем покатился он по
мягкому ковру; из его опененных и посиневших
губ вылетало какое-то зверское рычание; все мускулы на его багровом лице тряслись и подергивались; красные глаза выступали из своих орбит, а зубы судорожно схватывали и теребили ковровую покромку. Все, что отличает человека от кровожадного зверя, было чуждо в эту минуту беснующемуся князю, сама слюна его, вероятно, имела все ядовитые свойства слюны разъяренного до бешенства зверя.
Моя застенчивость, очевидно, поставила ее в некоторое затруднение. На одно мгновение она казалась тоже смущенной, и это удивительно изменило ее лицо. Оно было
мягче, женственнее и лучше… Но затем на нем опять проступила самоуверенность. Глаза посветлели; на
губах пробежала усмешка.
Холодна, равнодушна лежала Ольга на сыром полу и даже не пошевелилась, не приподняла взоров, когда взошел Федосей; фонарь с умирающей своей свечою стоял на лавке, и дрожащий луч, прорываясь сквозь грязные зеленые стекла, увеличивал бледность ее лица; бледные
губы казались зеленоватыми; полураспущенная коса бросала зеленоватую тень на круглое, гладкое плечо, которое, освободясь из плена, призывало поцелуй; душегрейка, смятая под нею, не прикрывала более высокой, роскошной груди; два
мягкие шара, белые и хладные как снег, почти совсем обнаженные, не волновались как прежде: взор мужчины беспрепятственно покоился на них, и ни малейшая краска не пробегала ни по шее, ни по ланитам: женщина, только потеряв надежду, может потерять стыд, это непонятное, врожденное чувство, это невольное сознание женщины в неприкосновенности, в святости своих тайных прелестей.
— Э, нет, постой, баба, это не так! — весело проговорил Степан. — Это не мадель. А у нас за это с вашим братом вот как справляются! — Степан охватил солдатку, бросил ее на
мягкую кучу свежеобитой костры и, заведя ей руки за спину, поцеловал ее раз двадцать сразу в
губы.
Ему было 26 лет, он был среднего роста, сильного сложения с развитыми гимнастикой мускулами, сангвиник с ярким румянцем во всю щеку, с яркими зубами и
губами и с негустыми,
мягкими и вьющимися волосами.