Неточные совпадения
Те же, как всегда, были по ложам какие-то дамы с какими-то офицерами в задах лож; те же, Бог знает кто, разноцветные женщины, и мундиры, и сюртуки; та же грязная толпа в райке, и во всей этой толпе, в ложах и в первых рядах, были человек
сорок настоящих
мужчин и женщин. И на эти оазисы Вронский тотчас обратил внимание и с ними тотчас же вошел в сношение.
— Ах, если б можно было написать про вас,
мужчин, все, что я знаю, — говорила она, щелкая вальцами, и в ее глазах вспыхивали зеленоватые искры. Бойкая, настроенная всегда оживленно, окутав свое тело подростка в яркий китайский шелк, она, мягким шариком, бесшумно каталась из комнаты в комнату, напевая французские песенки, переставляя с места на место медные и бронзовые позолоченные вещи, и стрекотала, как
сорока, — страсть к блестящему у нее была тоже сорочья, да и сама она вся пестро блестела.
Они никогда не смущали себя никакими туманными умственными или нравственными вопросами: оттого всегда и цвели здоровьем и весельем, оттого там жили долго;
мужчины в
сорок лет походили на юношей; старики не боролись с трудной, мучительной смертью, а, дожив до невозможности, умирали как будто украдкой, тихо застывая и незаметно испуская последний вздох. Оттого и говорят, что прежде был крепче народ.
В углу комнаты у небольшого окна, выходившего на двор, сидел
мужчина лет под
сорок, совсем закрывшись последним номером газеты.
Подле него стоял
мужчина лет
сорока, широкоплечий, широкоскулый, с низким лбом, узкими татарскими глазами, коротким и плоским носом, четвероугольным подбородком и черными блестящими волосами, жесткими, как щетина.
— Не то чтобы… в поре
мужчина. Лет
сорока пяти, должно быть. Года середние.
Это крепкий, смуглый, довольно красивый
мужчина лет
сорока, по-видимому, гордый и дикий; он мне напомнил Тома Айртона из «Детей капитана Гранта».]
Рядом с нею сидела сморщенная и желтая женщина лет
сорока пяти, декольте, в черном токе, с беззубою улыбкой на напряженно озабоченном и пустом лице, а в углублении ложи виднелся пожилой
мужчина, в широком сюртуке и высоком галстуке, с выражением тупой величавости и какой-то заискивающей подозрительности в маленьких глазках, с крашеными усами и бакенбардами, незначительным огромным лбом и измятыми щеками, по всем признакам отставной генерал.
Обрати внимание на ее обиходный словарь тридцать —
сорок слов, не более, — совсем как у ребенка или дикаря: есть, пить, спать,
мужчина, кровать, хозяйка, рубль, любовник, доктор, больница, белье, городовой — вот и все.
Другой, очень недурно одетый
мужчина лет
сорока пяти, промучив девушку часа два, заплатил за номер и дал ей восемьдесят копеек; когда же она стала жаловаться, он со зверским лицом приставил к самому ее носу огромный, рыжеволосый кулак и сказал решительно...
— Venez donc! [Идите же! (франц.).] — повторяла Фатеева еще настоятельнее и через несколько мгновений она вошла в сопровождении довольно молодцоватого, но лет уже за
сорок мужчины, — с лицом, видно, некогда красивым, но теперь истощенным, в щеголеватом штатском платье и с военным крестиком в петличке. Он, кажется, старался улыбаться своему положению.
Хрептюгин —
мужчина лет
сорока пяти, из себя видный и высокий, одетый по-немецкому и не дозволяющий себе ни малейшего волосяного украшения на лице.
Вошел
мужчина лет
сорока, небольшого роста, с лицом весьма благообразным и украшенным небольшою русою бородкой. Одет он был в длинный сюртук, вроде тех, какие носят в великороссийских городах мещане, занимающиеся приказничеством, и в особенности по питейной части; волоса обстрижены были в кружок, и вообще ни по чему нельзя было заметить в нем ничего обличающего священный сан.
Горехвастову лет около
сорока; он, что называется, видный
мужчина, вроде тех, которых зрелище поселяет истому в организме сорокалетних капиталисток и убогих вдов-ростовщиц.
Он был не стар, а что называется «
мужчина в самой поре» — между тридцатью пятью и
сорока годами.
— Решительным благодеянием, если бы только ревизующий нашу губернию граф Эдлерс… — хотел было Крапчик прямо приступить к изветам на сенатора и губернатора; но в это время вошел новый гость,
мужчина лет
сорока пяти, в завитом парике, в черном атласном с красными крапинками галстуке, в синем, с бронзовыми пуговицами, фраке, в белых из нитяного сукна брюках со штрипками и в щеголеватых лаковых сапожках. По своей гордой и приподнятой физиономии он напоминал несколько англичанина.
В избе было народу человек
сорок — женщин и
мужчин — и в числе их наш лодочник…
Он выкрикнул это так громко и авторитетно, что домочадцы, собравшиеся в избе, в испуге смотрели на меня и, крестясь, шептали:"Спаси господи! богородица успленья!"А внук Кузьмы,
мужчина лет
сорока, достававший для нас в шкапу чайную посуду, еще усилил впечатление, прибавив вполголоса...
Отец Людмилы, красивый
мужчина лет
сорока, был кудряв, усат и как-то особенно победно шевелил густыми бровями. Он был странно молчалив, — я не помню ни одного слова, сказанного им. Лаская детей, он мычал, как немой, и даже жену бил молча.
Этак с час-места останавливались у нас двое проезжих бояр и с ними человек
сорок холопей, вот и стали меня так же, как твоя милость, из ума выводить, а я сдуру-то и выболтай все, что на душеньке было; и лишь только вымолвила, что мы денно и нощно молим бога, чтоб вся эта иноземная сволочь убралась восвояси, вдруг один из бояр,
мужчина такой ражий, бог с ним! как заорет в истошный голос да ну меня из своих ручек плетью!
В светлой зале за большим столом, на котором кипел самовар, ждали пробуждения Егора Фомича еще несколько человек. Все разместились вокруг стола и с напряженным вниманием посматривали на дверь в кабинет, где слышались мягкие шаги и легкое покашливание. Через четверть часа на пороге, наконец, показался и сам Егор Фомич, красивый высокий
мужчина лет
сорока; его свежее умное лицо было слегка помято недавним сном.
К берегу торопливою походкой приближался со стороны села
мужчина лет
сорока пяти, в костюме деревенского торговца, с острыми, беспокойными глазами. Ветер развевал полу его чуйки, в руке сверкала посудина с водкой. Подойдя к нам, он прямо обратился к Тюлину...
Их слушал, по-видимому, с большим вниманием, пожилой человек в сером ополченном кафтане с золотыми погончиками; немного поодаль, развалясь на широкой дерновой скамье, курил из огромной пенковой трубки
мужчина лет за
сорок, высокой и дородной, в полевом кафтане и зеленом кожаном картузе.
Один из них изображал
мужчину лет
сорока, румяного и полного, в светло-зеленом мундире и со звездою; другой — молодую красавицу с орлиным носом, с зачесанными висками и с розою в пудреных волосах.
— Ты сядешь рядом со мной, — сказал он, — поэтому сядь на то место, которое будет от меня слева, — сказав это, он немедленно удалился, и в скором времени, когда большинство уселось, я занял кресло перед столом, имея по правую руку Дюрока, а по левую — высокую, тощую, как жердь, даму лет
сорока с лицом рыжего худого
мужчины и такими длинными ногтями мизинцев, что, я думаю, она могла смело обходиться без вилки.
— Я ничего не чувствовала; я была тогда глупа, слепа, нема; я выходила, или, лучше сказать, это выходила замуж не я, а кто-то другая; я не понимала, что я для жениха моего так, игрушка, временная забава, и уже после, гораздо позже, когда воротить было невозможно, я поняла, что такое
мужчина, и особенно
мужчина в
сорок лет.
На пороге стоял сам Алехин,
мужчина лет
сорока, высокий, полный, с длинными волосами, похожий больше на профессора или художника, чем на помещика.
— Нужно жениться в двадцать лет или в
сорок, — задумчиво говорила она, — так меньше риска обмануться самому и обмануть другого человека… а если и обманешь, то в первом случае платишь ему за это свежестью своего чувства, во втором же… хотя бы внешним положением, которое почти всегда солидно у
мужчины в
сорок лет.
Евгения Николаевна. Таким, что тебе двадцать пять лет, а мужу твоему
сорок пять лет; но, при такой разнице в летах, вряд ли женщине естественно питать к
мужчине какую-нибудь особенно уж пламенную страсть, и у вас, я думаю, стремления даже совершенно разные: тебе, вероятно, иногда хочется поболтать, понежничать, поминдальничать, а почтеннейший Александр Григорьич, как я его ни уважаю, но совершенно убеждена, что он вовсе не склонен к этому.
Наши
мужчины, которым возможно было, смотреть бегали, а старики, которые помнили, как за жестокого графа наказывали, говорили, что это
сорок и три кнута мало, потому что Аркаша был из простых, а тем за графа так сто и один кнут дали.
Навстречу Пшецыньскому вышел неслышною, дробною походочкою, потупив в землю глаза, плотно-кругленький
мужчина лет
сорока, в длинной черной сутане. Широкое лицо его светилось безмятежно довольной улыбкой. Видно было, что человек этот живет покойно, ест вкусно, пьет умеренно, но хорошо, спит сладко и все житейские отправления свои совершает в надлежащем порядке. «Всегда доволен сам собой, своим обедом и… женой», — сказали бы мы, если б католические ксендзы не были обречены на безбрачие.
Недалеко от устья реки Ботчи за первой протокой жил наш новый знакомый ороч Вандага, у него-то и хранились ящики с экспедиционным имуществом. Все орочи ушли на соболевание. Один Вандага задержался. Он знал, что мы приедем осенью, и решил дождаться нас. Это был
мужчина среднего роста, лет
сорока, с густой черной бородой, что указывало на родство его с сахалинскими туземцами. Одет он был, как и все орочи, но прическу носил удэхейскую.
Когда она выехала из поляны, она увидела в двух-трех шагах от деревьев, окружавших поляну, всадника, который садился на лошадь. Лошадь этого всадника, завидев графиню, весело заржала. Всадник был
мужчина лет
сорока пяти, высокий, тощий, бледный, с тщедушной бородкой. Севши на лошадь, он погнался за графиней.
У его ног, протянув к камину ноги и лениво потягиваясь, сидит на скамеечке вице-губернатор Лопнев, бравый
мужчина лет
сорока.
По краю сечи лениво, вразвалку, плетется высокий узкоплечий
мужчина лет
сорока, в красной рубахе, латаных господских штанах и в больших сапогах.
Этот Ханов,
мужчина лет
сорока, с поношенным лицом и с вялым выражением, уже начинал заметно стареть, но все еще был красив и нравился женщинам.
Не знаю, как теперь, но тогда, то есть
сорок один год назад, встречать по дороге крестьян (и старых, и молодых, и
мужчин, и женщин) было очень приятно. Всегда они первые вам кланялись и не просто кивали головой, а с приветствием, глядя по времени дня. Случалось нам возвращаться домой, когда совсем ночь. Вам попадается группа крестьян, и только что они вас завидят в темноте, они, не зная, кто вы именно, крикнут вам...
— Нет-с, еще управляемся, — откликнулся с поклоном главный доверенный приказчик, степенный
мужчина за
сорок лет, с огромной русой бородой.
Но вот неожиданно послышались тяжелые шаги. На аллее показался
мужчина среднего роста, и я тотчас же узнал в нем
Сорок Мучеников. Он сел на скамью и глубоко вздохнул, потом три раза перекрестился и лег. Через минуту он встал и лег на другой бок. Комары и ночная сырость мешали ему уснуть.
Возле постели
мужчина, лет за
сорок, низенький, лысый, тщедушный, на козьих ножках. Должен быть хозяин дома, потому что челядь, стоящая около него в изумлении и грусти, дает ему почет. Глаза его красны и распухли от слез. Ему бы действовать, подавать какую-нибудь помощь, а он плачет, он хныкает, как старая баба.
— Как с собой, ma chere? — воззрился на нее муж —
мужчина лет
сорока пяти, с полным лицом и красивыми, выхоленными баками и усами, в которых пробивалась седина. Жидкие волосы на голове тоже были с проседью.
Она была так углублена в свое занятие, что не заметила, как дверь ее будуара отворилась и в нее вошел высокий, статный
мужчина лет за
сорок. Спокойствие, с которым он проник в это святилище артистки, куда стремились мечтами тысячи сердец петербургских театралов, доказывало, что он здесь завсегдатай, скажем более, хозяин.
В комнате, которую сам содержатель трактира, казак Семен Чистоплюй, называет «проезжающей», то есть назначенной исключительно для проезжих, за большим некрашеным столом сидел высокий широкоплечий
мужчина лет
сорока.
В комнату вошел толстенький, чисто выбритый, лет
сорока пяти
мужчина.
Графу Ивану Павловичу Кутайсову — любимцу императора Павла Петровича, было в то время
сорок три года. Это был видный, красивый
мужчина, со смуглым, выразительным лицом, обличавшим его восточное происхождение.
И если б
сорок лет с походцем, проказы и частые посещения виноградников господних не провели множества значительных иероглифов по лбу его и не обнажили поляны на голове; если б не крапы на носу и если б не одна нога, которая, любя подчиненность, всегда дожидалась выхода другой, то, право, можно бы господина переводчика назвать очень приятным
мужчиной.
Мужчины, особливо холостяки, когда зайдут за
сорок, делаются похожи на какую-то губку.
Митрофан Сакердонович был плотный, широкоплечий
мужчина лет
сорока пяти, с умным, плутоватым лицом, опушенным русою бородою, такого же цвета волосами на голове, обстриженными по-русски, в скобку; одевался он в длиннополый купеческий сюртук, носил цветные жилеты с рубашкой на выпуск, и немилосердно наваксенные сапоги бураками.
Это был
мужчина лет
сорока, среднего роста, белый, полный, с широкими плечами и тазом, с голой головой и глянцевитым, счастливым, выбритым лицом.