Неточные совпадения
Содержание «Летописца» довольно однообразно; оно почти исключительно исчерпывается биографиями градоначальников, в течение почти целого столетия владевших судьбами
города Глупова, и описанием замечательнейших их действий, как-то: скорой езды на почтовых, энергического взыскания недоимок, походов против обывателей, устройства и расстройства
мостовых, обложения данями откупщиков и т. д.
Вот уже и
мостовая кончилась, и шлагбаум, и
город назади, и ничего нет, и опять в дороге.
Но уж дробит каменья молот,
И скоро звонкой
мостовойПокроется спасенный
город,
Как будто кованой броней.
Однако в сей Одессе влажной
Еще есть недостаток важный;
Чего б вы думали? — воды.
Потребны тяжкие труды…
Что ж? это небольшое горе,
Особенно, когда вино
Без пошлины привезено.
Но солнце южное, но море…
Чего ж вам более, друзья?
Благословенные края!
В одной из трещин
города появился синий отряд конных, они вместе с лошадями подскакивали на
мостовой, как резиновые игрушки, над ними качались, точно удилища, тоненькие древки, мелькали в воздухе острия пик, похожие на рыб.
— В сущности,
город — беззащитен, — сказал Клим, но Макарова уже не было на крыше, он незаметно ушел. По улице, над серым булыжником
мостовой, с громом скакали черные лошади, запряженные в зеленые телеги, сверкали медные головы пожарных, и все это было странно, как сновидение. Клим Самгин спустился с крыши, вошел в дом, в прохладную тишину. Макаров сидел у стола с газетой в руке и читал, прихлебывая крепкий чай.
Но она не обратила внимания на эти слова. Опьяняемая непрерывностью движения, обилием и разнообразием людей, криками, треском колес по булыжнику
мостовой, грохотом железа, скрипом дерева, она сама говорила фразы, не совсем обыкновенные в ее устах. Нашла, что
город только красивая обложка книги, содержание которой — ярмарка, и что жизнь становится величественной, когда видишь, как работают тысячи людей.
Днем по улицам летала пыль строительных работ, на Невском рабочие расковыривали торцы
мостовой, наполняя
город запахом гнилого дерева; весь
город казался вспотевшим.
Когда Самгин проснулся, разбуженный железным громом, поручика уже не было в комнате. Гремела артиллерия, проезжая рысью по булыжнику
мостовой, с громом железа как будто спорил звон колоколов, настолько мощный, что казалось — он волнует воздух даже в комнате. За кофе следователь объяснил, что в
городе назначен смотр артиллерии, прибывшей из Петрограда, а звонят, потому что — воскресенье, церкви зовут к поздней обедне.
Непривычен был подавленный шум
города, слишком мягки и тупы удары лошадиных копыт по деревянной
мостовой, шорох резиновых и железных шин на колесах экипажей почти не различался по звуку, голоса людей звучали тоже глухо и однообразно.
Огромный, пестрый
город гудел, ревел, непрерывно звонили сотни колоколов, сухо и дробно стучали колеса экипажей по шишковатым
мостовым, все звуки сливались в один, органный, мощный.
— Вы, по обыкновению, глумитесь, Харламов, — печально, однако как будто и сердито сказал хозяин. — Вы — запоздалый нигилист, вот кто вы, — добавил он и пригласил ужинать, но Елена отказалась. Самгин пошел провожать ее. Было уже поздно и пустынно,
город глухо ворчал, засыпая. Нагретые за день дома, остывая, дышали тяжелыми запахами из каждых ворот. На одной улице луна освещала только верхние этажи домов на левой стороне, а в следующей улице только
мостовую, и это раздражало Самгина.
А когда он пригрозил, что позовет полицейского, она, круто свернув с панели, не спеша и какой-то размышляющей походкой перешла
мостовую и скрылась за монументом Екатерины Великой. Самгин подумал, что монумент похож на царь-колокол, а Петербург не похож на русский
город.
Из окна, точно дым, выплывало умоляющее бормотанье Дуняши, Иноков тоже рассказывал что-то вполголоса, снизу, из
города, доносился тяжелый, но мягкий, странно чавкающий звук, как будто огромные подошвы шлепали по камню
мостовой. Самгин вынул часы, посмотрел на циферблат — время шло медленно.
Мы въехали в
город с другой стороны; там уж кое-где зажигали фонари: начинались сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями. В полумраке двигалась по тротуарам толпа гуляющих; по
мостовой мчались коляски. Мы опять через мост поехали к крепости, но на мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять в линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из толпы и мимо крепостной стены приехали на гласис и вмешались в ряды экипажей.
Во всех благоустроенных
городах тротуары идут по обе стороны улицы, а иногда, на особенно людных местах, поперек
мостовых для удобства пешеходов делались то из плитняка, то из асфальта переходы. А вот на Большой Дмитровке булыжная
мостовая пересечена наискось прекрасным тротуаром из гранитных плит, по которому никогда и никто не переходит, да и переходить незачем: переулков близко нет.
Спокойное движение тарантаса по мягкой грунтовой дороге со въезда в Московские ворота губернского
города вдруг заменилось несносным подкидыванием экипажа по широко разошедшимся, неровным плитам безобразнейшей
мостовой и разбудило разом всех трех женщин. На дворе был одиннадцатый час утра.
Ромашов долго кружил в этот вечер по
городу, держась все время теневых сторон, но почти не сознавая, по каким улицам он идет. Раз он остановился против дома Николаевых, который ярко белел в лунном свете, холодно, глянцевито и странно сияя своей зеленой металлической крышей. Улица была мертвенно тиха, безлюдна и казалась незнакомой. Прямые четкие тени от домов и заборов резко делили
мостовую пополам — одна половина была совсем черная, а другая масляно блестела гладким, круглым булыжником.
Салтыкова-Щедрина.)] приехал в губернию, то первым делом его было написать, «чтобы в
городах непременно были заведены
мостовые и чтобы дома возводимы были в два этажа и, по возможности, каменные».
Только когда мы выехали из
города и грязно-пестрые улицы и несносный оглушительный шум
мостовой заменились просторным видом полей и мягким похряскиванием колес по пыльной дороге и весенний пахучий воздух и простор охватил меня со всех сторон, только тогда я немного опомнился от разнообразных новых впечатлений и сознания свободы, которые в эти два дня совершенно меня запутали.
— Ну, если… городской голова… Так отправить его мести
мостовую наверх, в
город, перед Думой! — и поехал. Потом, обернувшись, крикнул...
Прежде всего не узнаю того самого
города, который был мне столь памятен по моим в нем страданиям. Архитектурное обозрение и костоколотная
мостовая те же, что и были, но смущает меня нестерпимо какой-то необъяснимый цвет всего сущего. То, бывало, все дома были белые да желтые, а у купцов водились с этакими голубыми и желтыми отворотцами, словно лацканы на уланском мундире, — была настоящая житейская пестрота; а теперь, гляжу, только один неопределенный цвет, которому нет и названия.
Их любовь к природе внешняя, наглядная, они любят картинки, и то ненадолго; смотря на них, они уже думают о своих пошлых делишках и спешат домой, в свой грязный омут, в пыльную, душную атмосферу
города, на свои балконы и террасы, подышать благовонием загнивших прудов в их жалких садах или вечерними испарениями
мостовой, раскаленной дневным солнцем…
Всё вокруг Ильи — дома,
мостовая, небо — вздрагивало, прыгало, лезло на него чёрной, тяжёлой массой. Он рвался вперёд и не чувствовал усталости, окрылённый стремлением не видеть Петруху. Что-то серое, ровное выросло пред ним из тьмы и повеяло на него отчаянием. Он вспомнил, что эта улица почти под прямым углом повёртывает направо, на главную улицу
города… Там люди, там схватят…
Грунт улиц был песчаный, но довольно твердый; зато во всем
городе не было признака
мостовой, как во всех малороссийских
городах того времени. «Вот этот серый дом с решеткою под окнами, стоящий против рядов, квартира полкового командира генерала Энгельгардта, — сказал Борисов, — ты видишь, сейчас солдатик прошел и фуражку снял перед окнами».
Тамбов на карте генеральной
Кружком означен не всегда;
Он прежде
город был опальный,
Теперь же, право, хоть куда.
Там есть три улицы прямые,
И фонари и
мостовые,
Там два трактира есть, один
Московский, а другой Берлин.
Там есть еще четыре будки,
При них два будочника есть;
По форме отдают вам честь,
И смена им два раза в сутки...
— Ах, как можно, как можно! Этакого другого
города… да где вы найдете? Помилуйте. А правда ли-с, что теперь, говорил мне как-то проезжий офицер, на Екатерининской улице чугунная
мостовая положена?
Впрочем, надо еще прибавить, что и самый
город с его думой и реальным училищем, а также сквер, и театр, и
мостовая на главной улице — все это существует благодаря щедротам местного миллионера и сахарозаводчика Харитоненко.
На улице — тихо и темно. По небу быстро летели обрывки туч, по
мостовой и стенам домов ползли густые тени. Воздух был влажен, душен, пахло свежим листом, прелой землёй и тяжёлым запахом
города. Пролетая над садами, ветер шелестел листвой деревьев — тихий и мягкий шёпот носился в воздухе. Улица была узка, пустынна и подавлена этой задумчивой тишиной, а глухой грохот пролётки, раздававшийся вдали, звучал оскорбительно-нахально.
Поехал мужик в
город за овсом для лошади. Только что выехал из деревни, лошадь стала заворачивать назад к дому. Мужик ударил лошадь кнутом. Она пошла и думает про мужика: «Куда он, дурак, меня гонит; лучше бы домой». Не доезжая до
города, мужик видит, что лошади тяжело по грязи, своротил на
мостовую, а лошадь воротит прочь от
мостовой. Мужик ударил кнутом и дернул лошадь: она пошла на
мостовую и думает: «Зачем он меня повернул на
мостовую, только копыта обломаешь. Тут под ногами жестко».
Мостил Чапурин в
городе мостовую, подряд немалый, одного залога десять тысяч было представлено им.
Он лег на камни
мостовой, жесткие, холодные, — ибо уже целый день прошел и ночная тьма спустилась над
городом, — лег на камни, закрыл голову плащом и завыл жалобно от обиды, стыда и бессильного желания.
После него осталась вдова, дети; ни до них, ни до него никому нет дела.
Город за окнами шумел равнодушно и суетливо, и, казалось, устели он все улицы трупами, — он будет жить все тою же хлопотливою, сосредоточенною в себе жизнью, не отличая взглядом трупов от камней
мостовой…
Извозчичьи пролетки и «собственные» экипажи, представительно гремя по камням
мостовой, обнажающимся из-под ледяной коры, останавливались перед дверьми разных магазинов, по преимуществу у первого в
городе парикмахера-француза, да у единственного перчаточника, и потом, иногда, на минутку, подкатывали к клубному подъезду.
Толпа, где все так же пахло мужиком и бабой, вытеснила его из Троицкого собора, и он опять очутился на площадке, где на
мостовой сидели богомольцы и нищие, и где розовая колокольня, вытянутая вверх на итальянский манер, глядела на него празднично и совсем мирски, напоминала скорее о суетной жизни
городов, о всяких парадах и торжествах.
— Знаете, мне этот
город ужасно нравится! — говорил jeune premier, показывая свои красные чулки. — Какие
мостовые, какой миленький сад… а какое общество! Прекрасное общество!
Плохо вымощенные
мостовые и деревянные мостки вместо тротуаров довершают сходство, и только проходящие по некоторым из улиц «конки» своим грохотом и звоном напоминают, что вы находитесь в
городе, служащем центром русской цивилизации.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по
мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного
города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря.
Уже в 10 часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе
мостовой и ярком блеске жаркого солнца, было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в
городе.
Но оттого ли, что мы так необыкновенно шествовали по
мостовой и
город представлялся взорам с какой-то новой стороны, во мне опять, как и в первый день объявления войны, произошло внутреннее перемещение и наряду с восторгом все время чувствовался тот же самый, необыкновенный и ни на что не похожий страх.
Вот сейчас представилось мне, что это не Петроград, где я сижу и пишу среди полной тишины, а Варшава, и за окнами по
мостовой шагают немцы, входят в
город… как это было бы страшно и невыносимо!