Неточные совпадения
Сон и спокойствие объемлют
море и небо, как идеал отрадной, прекрасной, немучительной смерти, какою хотелось бы
успокоиться измученному страстями и невзгодами человеку.
В это время подошли кони. Услышав наш выстрел, А. И. Мерзляков остановил отряд и пришел узнать, в чем дело. Решено было для добычи меда оставить двое стрелков. Надо было сперва дать пчелам
успокоиться, а затем
морить их дымом и собрать мед. Если бы это не сделали мы, то все равно весь мед съел бы медведь.
С утра погода была удивительно тихая. Весь день в воздухе стояла сухая мгла, которая после полудня начала быстро сгущаться. Солнце из белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным; в таком виде оно и скрылось за горизонтом. Я заметил, что сумерки были короткие: как-то скоро спустилась ночная тьма.
Море совершенно
успокоилось, нигде не было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто оно погрузилось в сон.
За ночь
море немного
успокоилось, ветер стих, и туман начал рассеиваться. Наконец выглянуло солнце и осветило угрюмые скалистые берега.
Зыбуны на берегу
моря, по словам Черепанова и Чжан Бао, явление довольно обычное. Морской прибой взрыхляет песок и делает его опасным для пешеходов. Когда же волнение
успокаивается, тогда по нему свободно может пройти не только человек, но и лошадь с полным вьюком. Делать нечего, пришлось остановиться и в буквальном смысле ждать у
моря погоды.
Манзы сначала испугались, но потом, узнав, в чем дело,
успокоились. Они накормили нас чумизной кашей и дали чаю. Из расспросов выяснилось, что мы находимся у подножия Сихотэ-Алиня, что далее к
морю дороги нет вовсе и что тропа, по которой прошел наш отряд, идет на реку Чжюдямогоу [Чжу-цзя-ма-гоу — долина семьи Чжу, где растет конопля.], входящую в бассейн верхней Улахе.
Когда вода из лодки была выкачана, мы перебрали все наше имущество и вновь уложили его получше, прикрыв сверху брезентом и обвязав покрепче веревками. Затем мы закусили немного, оделись потеплее, сели на свои места в лодку и стали ждать, когда ветер стихнет и
море немного
успокоится.
После полудня ветер начал стихать, и
море стало
успокаиваться; вместо волн с острыми гребнями появилась мертвая зыбь.
А Челкаш торжествовал. Его привычные к потрясениям нервы уже
успокоились. У него сладострастно вздрагивали усы и в глазах разгорался огонек. Он чувствовал себя великолепно, посвистывал сквозь зубы, глубоко вдыхал влажный воздух
моря, оглядывался кругом и добродушно улыбался, когда его глаза останавливались на Гавриле.
Тише!
Успокойтесь! Страшно! Горе безумным! В путь! К
морю! К
морю! Навстречу кораблям!
—
Успокойтесь, не выедем в
море! Если вам это так страшно! — смеясь, говорила Нан, пока три старшие воспитанницы надевали белые косынки, без которых Екатерина Ивановна не выпускала из дома своих питомиц.
На другой день Карпушка, действительно, разбудил нас очень рано. Еще не рассветало, но уже по звездам было видно, что солнце приближается к горизонту. За ночь
море заметно
успокоилось. Волны ласково всплескивались на камни и почти бесшумно скатывались назад.
На третий день ветер начал стихать,
море понемногу стало
успокаиваться.
После вчерашней бури
море еще не
успокоилось.
К ночи
море совершенно
успокоилось.
Любовь к Лизе, как прилив и отлив
моря, то набегала на его сердце бурными, кипучими волнами, то
успокаивалась на мысли, что если она к нему равнодушна, так он пустит свои горячие надежды по ветру и по-прежнему обратится к одним заботам о благосостоянии матери и сестер.
Но при первом слове царя: «Ребята!» — это всколебавшееся
море опять
успокоилось и сделалось тихо и неподвижно.