Неточные совпадения
«Так же буду сердиться на Ивана кучера, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между
святая святых моей души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и раскаиваться в этом, так же буду не понимать разумом, зачем я
молюсь, и буду
молиться, — но жизнь моя теперь, вся моя жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»
—
Молитесь Богу и просите Его. Даже
святые отцы имели сомнения и просили Бога об утверждении своей веры. Дьявол имеет большую силу, и мы не должны поддаваться ему.
Молитесь Богу, просите Его.
Молитесь Богу, — повторил он поспешно.
Думая об этом, я еще раз посмотрел на старцев, на женщин с детьми, поверженных в прахе, и на
святую икону, — тогда я сам увидел черты богородицы одушевленными, она с милосердием и любовью смотрела на этих простых людей… и я пал на колени и смиренно
молился ей».
И вот теперь в вечерний час
Заря блестит стезею длинной,
Я вспоминаю, как у нас
Давно обычай был старинный,
Пред воскресеньем каждый раз
Ходил к нам поп седой и чинный
И перед образом
святымМолился с причетом своим.
— Ну, теперь пойдет голова рассказывать, как вез царицу! — сказал Левко и быстрыми шагами и радостно спешил к знакомой хате, окруженной низенькими вишнями. «Дай тебе бог небесное царство, добрая и прекрасная панночка, — думал он про себя. — Пусть тебе на том свете вечно усмехается между ангелами
святыми! Никому не расскажу про диво, случившееся в эту ночь; тебе одной только, Галю, передам его. Ты одна только поверишь мне и вместе со мною
помолишься за упокой души несчастной утопленницы!»
Одиноко сидел в своей пещере перед лампадою схимник и не сводил очей с
святой книги. Уже много лет, как он затворился в своей пещере. Уже сделал себе и дощатый гроб, в который ложился спать вместо постели. Закрыл
святой старец свою книгу и стал
молиться… Вдруг вбежал человек чудного, страшного вида. Изумился
святой схимник в первый раз и отступил, увидев такого человека. Весь дрожал он, как осиновый лист; очи дико косились; страшный огонь пугливо сыпался из очей; дрожь наводило на душу уродливое его лицо.
Молится Мироне год за годом,
Дуб-от молодой стал до облака,
С желудя его густо лес пошел,
А
святой молитве всё нет конца!
Лучше бы они могли сходить
помолиться в Москву, до которой всего «два девяносто верст», а
святых угодников и там почивает немало.
— Довольно! — сказала она драматическим тоном. — Вы добились, чего хотели. Я ненавижу вас! Надеюсь, что с этого дня вы прекратите посещения нашего дома, где вас принимали, как родного, кормили и поили вас, но вы оказались таким негодяем. Как я жалею, что не могу открыть всего мужу. Это
святой человек, я
молюсь на него, и открыть ему все — значило бы убить его. Но поверьте, он сумел бы отомстить за оскорбленную беззащитную женщину.
Собралася Федосьюшка свет-Пахомовна в путь во дороженьку, угодникам божиим
помолиться,
святым преславным местам поклониться.
Я остановился, посмотрел и
помолился поусерднее
святым ангелам, а дьяволу взял да, послюнивши, кулак в морду и сунул...
И насилу его высокопреосвященство добились, что он повинился: «Виноват, — говорит, — в одном, что сам, слабость душевную имея и от отчаяния думая, что лучше жизни себя лишить, я всегда на
святой проскомидии за без покаяния скончавшихся и руки на ся наложивших
молюсь…» Ну, тут владыко и поняли, что то за тени пред ним в видении, как тощие гуси, плыли, и не восхотели радовать тех демонов, что впереди их спешили с губительством, и благословили попика: «Ступай, — изволили сказать, — и к тому не согрешай, а за кого
молился —
молись», — и опять его на место отправили.
— Теперь ступай! — сказал Иоанн, — и
молись премилостивой троице и всем
святым угодникам, чтобы сохранили тебя от новой, хотя бы и легкой вины!
Молился он о тишине на
святой Руси,
молился о том, чтоб дал ему господь побороть измену и непокорство, чтобы благословил его окончить дело великого поту, сравнять сильных со слабыми, чтобы не было на Руси одного выше другого, чтобы все были в равенстве, а он бы стоял один надо всеми, аки дуб во чистом поле!
— Не отвергай меня, отец мой! — продолжал Максим, — выслушай меня! Долго боролся я сам с собою, долго
молился пред
святыми иконами. Искал я в своем сердце любви к царю — и не обрел ее!
Тришка, не теряя времени, вскочил на конь и поскакал искать Адрагана,
молясь своему заступнику,
святому угоднику Трифону, чтоб указал он ему потерянного кречета.
Когда господь наводит на нас глады и телесные скорби, что нам остается, как не
молиться и покоряться его
святой воле?
— Да постойте, дайте-ка я шторку подниму да посмотрю на вас! Э! да вы молодец молодцом, голубушка! Стоит только подбодриться, да Богу
помолиться, да прифрантиться — хоть сейчас на бал! Дайте-ка, вот я вам
святой водицы Богоявленской привез, откушайте-ка!
— Правда ваша, батюшка,
святая ваша правда. Прежде, как Богу-то чаще
молились, и земля лучше родила. Урожаи-то были не нынешние, сам-четверт да сам-пят, — сторицею давала земля. Вот маменька, чай, помнит? Помните, маменька? — обращается Иудушка к Арине Петровне с намерением и ее вовлечь в разговор.
— Вот я и Богу
помолился! — начал Порфирий Владимирыч и в знак покорности его
святой воле опустил голову и развел руками.
Для этой цели у нас есть постоянные христианские священники, чтобы
молиться за нас и призывать благословение божие на
святые убийства.
Но если кто особенно хочет позаботиться о своей душе, то по этой вере внушается, что наибольшее обеспечение блаженства души на том свете достигается еще тем, чтобы жертвовать деньги на церкви и монастыри, обязывая этим
святых людей
молиться за себя. Спасительны еще, по этой вере, для души хождения по монастырям и целование явленных икон и мощей.
Молиться — значит становиться прямо перед досками, на которых нарисованы лица Христа, богородицы,
святых, и кланяться головой, всем телом, а правой рукой, со сложенными известным образом пальцами, дотрагиваться до лба, плеч и живота и произносить славянские слова, из которых самые употребительные и всем детям внушаемые: богородица, дева радуйся и т. д.
Потом внушается воспитываемому, что при виде всякой церкви и иконы надо делать опять то же, т. е. креститься; потом внушается, что в праздники (праздники — это дни, в которые Христос родился, хотя никто не знает, когда это было, дни, в которые он обрезался, в которые умерла богородица, в которые принесен крест, в которые внесена икона, в которые юродивый видел видение и т. п.), в праздники надо одеться в лучшие одежды и идти в церковь и покупать и ставить там свечи перед изображениями
святых, подавать записочки и поминания и хлебцы, для вырезывания в них треугольников, и потом
молиться много раз за здоровье и благоденствие царя и архиереев и за себя и за свои дела и потом целовать крест и руку у священника.
Он все утро не пускал к себе никого, хотя старуха давеча без нас всеми
святыми молила, чтоб он к ней пришел для совещаний, да и сама ломилась к нему в дверь; но он заперся и отвечал, что
молится за род человеческий или что-то в этом роде.
После молебна, за которым горячо
молились свекор и невестка, все приложились ко кресту; священник окропил молодых и всех присутствующих
святой водой; начались вновь целованья и обычные в таких случаях речи: «Просим нас полюбить, принять в свое родственное расположение» и проч.
Так я прогневил господа и должен сносить без ропота горькую мою участь; но ты
молилась, Анастасья! в глазах твоих, устремленных на
святые иконы, сияла благодать божия… я видел ясно: никакие земные помыслы не омрачали души твоей… тебя не тяготит ужасный грех поруганной святыни!..
Нет! я согрешил еще более: в безумии моем я
молился — не на лики
святых угодников…
Несчастливцев. Когда я посылал эти четки, я думал: «Добрая женщина, ты возьмешь их в руки и будешь
молиться. О, помяни меня в твоих
святых молитвах!»
— Без тебя тут до обеда приходила Юлия, — сказала она. — Как я поглядела, она не очень-то верит своему папаше. Пусть, говорит, вас лечит мой папа, но вы все-таки потихоньку напишите
святому старцу, чтобы он за вас
помолился. Тут у них завелся старец какой-то. Юличка у меня зонтик свой забыла, ты ей пошли завтра, — продолжала она, помолчав немного. — Нет, уж когда конец, то не помогут ни доктора, ни старцы.
Когда телега с Охоней скрылась, Арефа пал на землю и долго
молился на
святую обитель, о которой день и ночь думал, сидя в своем затворе.
Молиться!.. у меня в сердце были одни проклятия! — часто вечером, когда розовые лучи заходящего солнца играли на главах церкви и медных колоколах, я выходил из
святых врат, и с холма, где стояла развалившаяся часовня, любовался на тюрьму свою; — она издали была прекрасна.
Святым захочет ли
молиться —
А сердце
молится ему...
— Постой, — сказал он, ткнув палкой в песок, около ноги сына. — Погоди, это не так. Это — чепуха. Нужна команда. Без команды народ жить не может. Без корысти никто не станет работать. Всегда говорится: «Какая мне корысть?» Все вертятся на это веретено. Гляди, сколько поговорок: «Был бы сват насквозь свят, кабы душа не просила барыша». Или: «И
святой барыша ради
молится». «Машина — вещь мёртвая, а и она смазки просит».
Ведь он прекраснейший человек!» — «Федоль Федолычь, — бормотал, дрожа от бешенства, не помнивший себя Шаховской, — я лад, что он плекласнейший, доблодетельнейший человек, пусть он будет
святой, — я лад его в святцы записать,
молиться ему стану, свечку поставлю, молебен отслужу, да на сцену-то его, лазбойника, не пускайте!..» Ну, что должен был подумать о религиозности князя Шаховского человек, не совершенно близко его знающий?
Свистя, грохоча и воя, дунул в распахнутое окно ветер с силой, дотоле неслыханной, и вздрогнули старые стены, и с угла сорвалась огромная, в тяжелом окладе, икона
святого Николая, которой
молилась Плодомасоза; загремели от падения ее все стекла в окнах и киотах; зажженные свечи сразу погасли и выпали из разбойничих рук, и затем уж что кому виделось, то тому и было известно.
Мне, мне
молиться с вами, Дона Анна!
Я не достоин участи такой.
Я не дерзну порочными устами
Мольбу
святую вашу повторять —
Я только издали с благоговеньем
Смотрю на вас, когда, склонившись тихо...
— Пожалейте, православные,
помолитесь за несчастную, без рук, без ног лежит четвёртый год; попросите богородицу о помощи, возместится вам господом за
святые молитвы ваши, помогите отцу-матери горе избыть!
Дядя замер — уж и
святым не
молится.
Такую бороду, по строгановскому лицевому подлиннику, указано писать только преподобному Моисею Мурину, вероятно ради особенности его мадьярского происхождения и мучительной пылкости темперамента этого
святого, которому зато и положено
молиться «от неистовой страсти».
Аннушка. Смерть никого не обойдет… зачем же звать ее, сударыня! Она знает, кого в какой час захватить… а назовешь-то ее неравно в недобрый час… так хуже будет!..
молитесь богу, сударыня! да
святым угодникам! ведь они все страдали не меньше нас! а мученики-то, матушка!..
Приходская церковь была в шести верстах, в Косогорове, и в ней бывали только по нужде, когда нужно было крестить, венчаться или отпевать;
молиться же ходили за реку. В праздники, в хорошую погоду, девушки наряжались и уходили толпой к обедне, и было весело смотреть, как они в своих красных, желтых и зеленых платьях шли через луг; в дурную же погоду все сидели дома. Говели в приходе. С тех, кто в Великом посту не успевал отговеться, батюшка на
Святой, обходя с крестом избы, брал по 15 копеек.
О съединенье ж
Родных церквей мы
молимся все дни,
Когда
святую слышим литургию.
В Архангельской губернии читается: «Встану я, раб божий, благословясь, пойду перекрестясь из дверей в двери, из дверей в ворота, в чистое поле; стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясное небо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле
помолюсь, покорюсь и спрошу ее: „Куда полетела, огненна стрела?“ — „В темные леса, в зыбучие болота, в сыроё кореньё!“ — „О ты, огненна стрела, воротись и полетай, куда я тебя пошлю: есть на
святой Руси красна девица (имярек), полетай ей в ретивое сердце, в черную печень, в горячую кровь, в становую жилу, в сахарные уста, в ясные очи, в черные брови, чтобы она тосковала, горевала весь день, при солнце, на утренней заре, при младом месяце, на ветре-холоде, на прибылых днях и на убылых Днях, отныне и до века“».
Мать уехала с сыном, и через месяц мальчик выздоровел, и по округе прошла слава о
святой целебной силе старца Сергия, как его называли теперь. С тех пор не проходило недели, чтобы к отцу Сергию не приходили, не приезжали больные. И, не отказав одним, он не мог отказывать и другим, и накладывал руку и
молился, и исцелялись многие, и слава отца Сергия распространялась дальше и дальше.
— Если бы только минуточкой долее прожила ты, — грустно сказал сотник, — то, верно бы, я узнал все. «Никому не давай читать по мне, но пошли, тату, сей же час в Киевскую семинарию и привези бурсака Хому Брута. Пусть три ночи
молится по грешной душе моей. Он знает…» А что такое знает, я уже не услышал. Она, голубонька, только и могла сказать, и умерла. Ты, добрый человек, верно, известен
святою жизнию своею и богоугодными делами, и она, может быть, наслышалась о тебе.
Бабка Авдотья, которая построила постоялый двор, была старой веры, ее же сын и оба внука (отцы Матвея и Якова) ходили в православную церковь, принимали у себя духовенство и новым образам
молились с таким же благоговением, как старым; сын в старости не ел мяса и наложил на себя подвиг молчания, считая грехом всякий разговор, а у внуков была та особенность, что они понимали писание не просто, а всё искали в нем (крытого смысла, уверяя, что в каждом
святом слове должна содержаться какая-нибудь тайна.
В словах Матвея Яков видел лишь обычную отговорку пустых и нерадивых людей, которые говорят о любви к ближнему, о примирении с братом и проч. для того только, чтобы не
молиться, не постить и не читать
святых книг, и которые презрительно отзываются о наживе и процентах только потому, что не любят работать. Ведь быть бедным, ничего не копить и ничего не беречь гораздо легче, чем быть богатым.
Богохулитель, удержись!
Пади на землю, плачь,
молись,
Прими
святую в грудь боязнь…
Мечтанья злые — божья казнь!
Молись ему…
Народу стояло на обоих берегах множество, и все видели, и все восклицали: «ишь ты! поди ж ты!» Словом, «случилось несчастие» невесть отчего. Ребята во всю мочь веслами били, дядя Петр на руле весь в поту, умаялся, а купец на берегу весь бледный, как смерть, стоял да
молился, а все не помогло. Барка потонула, а хозяин только покорностью взял: перекрестился, вздохнул да молвил: «Бог дал, бог и взял — буди его
святая воля».