Неточные совпадения
Они целиком перенесли сюда все свое голландское хозяйство и, противопоставив палящему солнцу, пескам, горам, разбоям и грабежам кафров почти одну свою фламандскую флегму, достигли тех результатов, к каким только
могло их привести, за недостатком положительной и живой энергии, это
отрицательное и мертвое качество, то
есть хладнокровие.
— Она? — Марья Павловна остановилась, очевидно желая как можно точнее ответить на вопрос. — Она? — Видите ли, она, несмотря на ее прошедшее, по природе одна из самых нравственных натур… и так тонко чувствует… Она любит вас, хорошо любит, и счастлива тем, что
может сделать вам хоть то
отрицательное добро, чтобы не запутать вас собой. Для нее замужество с вами
было бы страшным падением, хуже всего прежнего, и потому она никогда не согласится на это. А между тем ваше присутствие тревожит ее.
Только настоящее понимание
может быть освобождающим, оно избавляет от давящих
отрицательных чувств, и следует вникнуть и нам, русским, и полякам, почему русской душе всегда так трудно
было полюбить душу польскую, почему польская душа с таким презрением относилась к душе русской?
Внутри самого еврейства роль его стала
отрицательной, ибо
может быть лишь ожиданием нового Мессии, противоположного Христу, который и утвердит царство и блаженство Израиля на земле.
— Если не
может решиться в положительную, то никогда не решится и в
отрицательную, сами знаете это свойство вашего сердца; и в этом вся мука его. Но благодарите Творца, что дал вам сердце высшее, способное такою мукой мучиться, «горняя мудрствовати и горних искати, наше бо жительство на небесех
есть». Дай вам Бог, чтобы решение сердца вашего постигло вас еще на земле, и да благословит Бог пути ваши!
А всему виной моя самонадеянность… Я думал, в кичливом самообольщении, что нет той силы, которая
может сломить энергию мысли, энергию воли! И вот оказывается, что какому-то неопрятному, далекому городку предоставлено совершить этот подвиг уничтожения. И так просто! почти без борьбы! потому что какая же
может быть борьба с явлениями, заключающими в себе лишь чисто
отрицательные качества?
— Он вот очень хорошо знает, — продолжала она, указав на Калиновича и обращаясь более к Белавину, — знает, какой у меня ужасный
отрицательный взгляд
был на божий мир; но когда именно пришло для меня время такого несчастия, такого падения в общественном мнении, что каждый, кажется,
мог бросить в меня безнаказанно камень, однако никто, даже из людей, которых я,
может быть, сама оскорбляла, — никто не дал мне даже почувствовать этого каким-нибудь двусмысленным взглядом, — тогда я поняла, что в каждом человеке
есть искра божья, искра любви, и перестала не любить и презирать людей.
Но я смолчал нарочно. Я даже сделал вид, что не решаюсь обидеть его ответом
отрицательным, но не
могу отвечать утвердительно. Во всем этом раздражении
было нечто такое, что решительно обижало меня, и не лично, о нет! Но… я потом объяснюсь. Он даже побледнел.
Но тем-то и отличается христианское исповедание от языческого, что оно требует от человека не известных внешних
отрицательных действий, а ставит его в иное, чем прежде, отношение к людям, из которого
могут вытекать самые разнообразные, не могущие
быть вперед определенными поступки, и потому христианин не
может обещаться не только исполнять чью-либо другую волю, не зная, в чем
будут состоять требования этой воли, не
может повиноваться изменяющимся законам человеческим, но не
может и обещаться что-либо определенное делать в известное время или от чего-либо в известное время воздержаться, потому что он не
может знать, чего и в какое время потребует от него тот христианский закон любви, подчинение которому составляет смысл его жизни.
Заповеди же христианские (заповедь любви не
есть заповедь в тесном смысле слова, а выражение самой сущности учения), пять заповедей нагорной проповеди — все
отрицательные и показывают только то, чего на известной степени развития человечества люди
могут уже не делать.
Участие это
может быть деятельное или страдательное, положительное или
отрицательное, — но, во всяком случае, оно не должно
быть забыто историею.
Справедливо, что возвышенное
отрицательное выше возвышенного положительного; потому надобно согласиться, что «перевесом идеи над формою» усиливается эффект возвышенного, как
может он усиливаться многими другими обстоятельствами, напр., уединенностью возвышенного явления (пирамида в открытой степи величественнее, нежели
была бы среди других громадных построек; среди высоких холмов ее величие исчезло бы); но усиливающее эффект обстоятельство не
есть еще источник самого эффекта, притом перевеса идеи над образом, силы над явлением очень часто не бывает в положительном возвышенном.
Примирение науки всеобщее и
отрицательное — оттого ей личность не нужна; положительное примирение
может только
быть в деянии свободном, разумном, сознательном.
Общее содержание
отрицательного богословия, развиваемого преимущественно в первой и отчасти во второй книге «De divisione naturae», основного трактата Эриугены, последний определяет так: в нем выясняется, что «Бога Ничто из всего, что существует и чего не существует, не выражает в Его сущности, что и сам Он совершенно не знает, что Он
есть, ибо Он никоим образом не
может быть определяем по величине или свойству, ибо ничто не подходит к Нему и сам Он ничем не постигается, и что сам Он в том, что существует и не существует, собственно говоря, не выражается в самом себе, — род незнания, превосходящий всякое знание и понимание»***.
Рассуждая же в восходящем направлении (ανιόντες), скажем, что она не
есть душа, или ум, не имеет ни фантазии, ни представления, ни слова, ни разумения; не высказывается и не мыслится; не
есть число, или строй, или величина, или малость, или равенство, или неравенство, или сходство, или несходство; она не стоит и не движется, не покоится и не имеет силы, не
есть сила или свет; не живет и не
есть жизнь; не сущность, не вечность и не время; не
может быть доступна мышлению; не ведение, не истина; не царство и не мудрость; не единое, не единство (ένότης), не божество, не благость, не дух, как мы понимаем; не отцовство, не сыновство, вообще ничто из ведомого нам или другим сущего, не
есть что-либо из не сущего или сущего, и сущее не знает ее как такового (ουδέ τα οντά γινώσκει αυτόν ή αΰθή εστίν), и она не знает сущего как такового; и она не имеет слова (ουδέ λόγος αυτής εστίν), ни имени, ни знания; ни тьма, ни свет; ни заблуждение, ни истина; вообще не
есть ни утверждение (θέσις), ни отрицание (αφαίρεσις); делая относительно нее положительные и
отрицательные высказывания (των μετ αύτη'ν θέσεις καί οίραιρε'σεις ποιούντες), мы не полагаем и не отрицаем ее самой; ибо совершенная единая причина выше всякого положения, и начало, превосходящее совершенно отрешенное от всего (абсолютное) и для всего недоступное, остается превыше всякого отрицания» (καί υπέρ πασαν αφαίρεσιν ή υπεροχή των πάντων απλώς οίπολελυμένου και έιε' κείνα των όλων) (de mystica theologia, cap.
Евномий не согласился, однако, с толкованием
отрицательных имен Божиих у св. Василия В. и, не без некоторого основания, возражал: «Я не знаю, как чрез отрицание того, что не свойственно Богу, Он
будет превосходить творения!.. Всякому разумному существу должно
быть ясно, что одно существо не
может превосходить другое тем, чего оно не имеет» [Несмелов, 135.]. Вопрос о значении
отрицательного богословия в его отношении к положительному так и остался у св. Василия мало разъясненным.
Соответственно такому пониманию язычества, роль иудейства определяется Шеллингом преимущественно
отрицательными чертами, как не-язычество, «gehemmtes Heidenthum» [Застенчивое («стеснительное») язычество (нем.).]. «Иудейство никогда не
было собственно чем-нибудь позитивным, оно
может быть определено или как подавленное язычество, или же как скрытое христианство, и именно это промежуточное положение (diese Mitte)
было для него гибельным.
Состояние внеипостасности или бессознательности просто не
может быть по-настоящему ни помышлено, ни почувствовано человеком,
есть совершеннейшая абстракция,
отрицательное понятие.
Основой, «Ungrund» или «Urgrund», у Беме является полная нераскрытость Божества, которая
может быть выражена только на языке
отрицательного богословия.
Оздоровление пола, чистота и целомудрие не
есть только
отрицательное качество полового воздержания, которое
может соединяться и с глубокой развращенностью, оно
есть и положительная сила — безгрешности в поле [Из бесчисленных свидетельств об этом в аскетической литературе приведем для примера только одно.
В революцию она
была влюблена, как иная жена бывает влюблена в своего мужа: в нем все хорошо, у него не
может быть ошибок и недостатков, малейший
отрицательный отзыв о нем воспринимается ею, как обжигающее душу оскорбление.
С равными
был очень сдержан в
отрицательных отзывах об их творчестве, и в его молчании всякий
мог чувствовать как бы некоторое одобрение.
Этот патриотизм
есть факт положительный, но национализм
может принять и
отрицательные формы.
Самые страсти, которые стоят под
отрицательным или разрушительным знаком,
могут быть, как материал жизненного процесса, превращены в положительные добродетели, в страсти творческие, служащие духу.
Труп убитого, по распоряжению заседателя,
был предъявлен всем окрестным жителям, но никто не
мог сказать о несчастном более, нежели показал Харитон Безымянных. Предъявление трупа прислуге высокого дома и рабочим приисков Толстых дали такие же
отрицательные результаты.
И если
могут быть признаны его заслуги, то это заслуги
отрицательные и критические.
Индивидуализм по существу своему — не творческий,
отрицательный и пустой, так как лишает человека того вселенского содержания, на которое только и
может быть направлено творчество.
— Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [ — Ежели вы смотрите на дело с этой точки зрения,] — начал он, с очевидным затруднением выговаривая по-французски и говоря еще медленнее, чем по-русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l’honneur, не
может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l’honneur,
есть или:
отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Никакая жизнь не
может быть создана
отрицательным, в основу ее должно
быть положено положительное.
И нужно прямо сказать, что русская революционная интеллигенция
есть,
быть может, самое инертное и самое реакционное наследие, полученное новой Россией от России старой — она живет в старом, дышит старыми,
отрицательными чувствами, она неспособна проникнуться творческой психологией.