Неточные совпадения
— А вы вот что: попробуйте. Если дело примет
очень серьезный оборот, чего, сознайтесь сами,
быть не
может, тогда уж нечего делать — скажите на меня. Экая досада! — ворчал Марк. — Этот мальчик все испортил. А уж тут
было принялись шевелиться…
Она сделала
очень серьезную мину, так как
очень может быть, что шутка моя
была тривиальна.
Зося сделалась необыкновенно внимательна в последнее время к Надежде Васильевне и часто заезжала навестить ее, поболтать или увезти вместе с собой кататься. Такое внимание к подруге
было тоже новостью, и доктор не
мог не заметить, что во многом Зося старается копировать Надежду Васильевну, особенно в обстановке своей комнаты, которую теперь загромоздила книгами, гравюрами
серьезного содержания и совершенно новой мебелью,
очень скромной и тоже «
серьезной».
—
Могу вас уверить, что
серьезного ничего не
было… Просто
были детские воспоминания; затем сама Надежда Васильевна все время держала себя с Приваловым как-то уж
очень двусмысленно; наконец, старики Бахаревы помешались на мысли непременно иметь Привалова своим зятем. Вот и все!..
— Вот какое и вот какое дело, Алексей Петрович! Знаю, что для вас это
очень серьезный риск; хорошо, если мы помиримся с родными, а если они начнут дело? вам
может быть беда, да и наверное
будет; но… Никакого «но» не
мог отыскать в своей голове Лопухов: как, в самом деле, убеждать человека, чтобы он за нас клал шею в петлю!
При ее положении в обществе, при довольно важных должностных связях ее мужа,
очень вероятно, даже несомненно, что если бы она уж непременно захотела, чтобы Верочка жила у нее, то Марья Алексевна не
могла бы ни вырвать Верочку из ее рук, ни сделать
серьезных неприятностей ни ей, ни ее мужу, который
был бы официальным ответчиком по процессу и за которого она боялась.
Сверх передней и девичьей,
было у меня еще одно рассеяние, и тут, по крайней мере, не
было мне помехи. Я любил чтение столько же, сколько не любил учиться. Страсть к бессистемному чтению
была вообще одним из главных препятствий
серьезному учению. Я, например, прежде и после терпеть не
мог теоретического изучения языков, но
очень скоро выучивался кой-как понимать и болтать с грехом пополам, и на этом останавливался, потому что этого
было достаточно для моего чтения.
Это столкновение сразу стало гимназическим событием. Матери я ничего не говорил, чтобы не огорчать ее, но чувствовал, что дело
может стать
серьезным. Вечером ко мне пришел один из товарищей, старший годами, с которым мы
были очень близки. Это
был превосходный малый, туговатый на ученье, но с большим житейским смыслом. Он сел на кровати и, печально помотав головой, сказал...
Но, по одной из тех странных, для обыкновенного читателя, и
очень досадных для автора, случайностей, которые так часто повторяются в нашей бедной литературе, — пьеса Островского не только не
была играна на театре, но даже не
могла встретить подробной и
серьезной оценки ни в одном журнале.
Не
могу удержаться от странного и,
может быть, совершенно не идущего к делу замечания. Из трехчасового моего разговора с Катей я вынес, между прочим, какое-то странное, но вместе с тем глубокое убеждение, что она до того еще вполне ребенок, что совершенно не знает всей тайны отношений мужчины и женщины. Это придавало необыкновенную комичность некоторым ее рассуждениям и вообще
серьезному тону, с которым она говорила о многих
очень важных вещах…
Итак, настоящий,
серьезный соглядатай — это француз. Он быстр, сообразителен, неутомим; сверх того, сухощав, непотлив и обладает так называемыми jarrets d'acier. [стальными мышцами (франц.)] Немец, с точки зрения усердия, тоже хорош, но он уже робок, и потому усердие в нем
очень часто извращается опасением
быть побитым. Жид
мог бы
быть отличным соглядатаем, но слишком торопится. О голландцах, датчанах, шведах и проч. ничего не знаю. Но русский соглядатай — положительно никуда не годен.
Разумеется, до моего мнения никому во Франции нет дела; но ежели бы, паче чаяния, меня спросили, то я сказал бы следующее. С одной стороны, простота заключает в себе
очень серьезную угрозу, но, с другой стороны, она же
может представлять и известные гарантии. А за всем тем не представлялось бы для казны ущерба, если б и совсем ее не
было.
Нужно полагать, что это
было очень серьезное орудие государственной Немезиды, потому что оно отпускалось в количестве, не превышавшем 41-го удара, хотя опытный палач, как в то время удостоверяли,
мог с трех ударов заколотить человека насмерть.
Платон Иваныч, которому пуще всего хотелось посидеть на своем месте еще трехлетие,
очень основательно рассудил, что чем больше господа дворяне проводят время, тем лучше для него, потому что на этой почве он всегда
будет им приятен, тогда как на почве более
серьезной, пожалуй, найдутся и другие выскочки, которые
могут пустить в глаза пыль.
Очень может быть, что этот старик не
был ни строг, ни задумчив, но его красные веки и длинный, острый нос придавали его лицу строгое, сухое выражение, какое бывает у людей, привыкших думать всегда о
серьезном и в одиночку.
Вероятно, препятствий к удовлетворению этого ходатайства не
будет; однако ж я все-таки считаю долгом заявить, что это новое расширение земских прав (особливо ежели земцы обратят его себе в монополию), по мнению моему,
может вызвать в будущем некоторые
очень серьезные недоразумения. А именно — как бы при этом не повторилась опять притча о лаптях с подковыркою, уже наделавшая однажды хлопот.
Чтобы он любил и уважал свою жену, это
было довольно трудно допустить, тем более что, по мнению
очень многих людей, против первого существовали будто бы некоторые доводы, а второе представлялось сомнительным, потому что дядя, с его
серьезною преданностью общественным делам, вряд ли
мог уважать брезгливое отношение к ним Александры Ярославовны, которая не только видела в чуждательстве от русского мира главный и основной признак русского аристократизма, но даже мерила чистоту этого аристократизма более или менее глубокою степенью безучастия во всем, что не касается света.
С полным презрением ко всему родному, с совершенным отсутствием
серьезного образования, эти люди
были уверены, что они обо всем
могут судить
очень дельно, и потому говорили обо всем решительным образом, пренебрегая все то, что видят дома, а решения свои считая выше всякой апелляции, потому что
были в Париже.
—
Будет, милочка! Мне еще надобно с тобой поговорить о
серьезном предмете. Послушай, друг мой! — начал Хозаров с мрачным выражением лица. — Катерина Архиповна
очень дурно себя ведет в отношении меня: за всю мою вежливость и почтение, которое я оказываю ей на каждом шагу, она говорит мне беспрестанно колкости; да и к тому же, к чему ей мешаться в наши отношения: мы муж и жена; между нами никто не
может быть судьею.
Нет; — время стало
серьезнее, общество стало самостоятельнее — это
может быть (хотя и то еще требует поверки
очень строгой); а литература относительно общества осталась совершенно в том же положении, как и прежде.
— Я не
могу, конечно, утверждать, что я верю, — ответила Нина Ивановна, придавая своему лицу
очень серьезное, даже строгое выражение, — но должна сознаться, что в природе
есть много таинственного и непонятного.
Жена собрала уже восемь тысяч, прибавить к ним мои пять — итого
будет тринадцать. Для начала это
очень хорошо. Дело, которое меня так интересовало и беспокоило, находится, наконец, в моих руках; я делаю то, чего не хотели и не
могли сделать другие, я исполняю свой долг, организую правильную и
серьезную помощь голодающим.
Клеопатра Сергеевна. Не понимаешь того, что я замужняя женщина, что я люблю моего мужа, что муж мой любит меня и что мне, по всему этому,
было бы
очень глупо, смешно и, наконец, нечестно позволить себе увлечься почти мальчиком, с которым у меня никогда не
может быть ничего
серьезного!
Клеопатра Сергеевна. Не знаю: для меня это
очень серьезное, и что же еще для нас
может быть серьезнее этого?
Мирович. Бога ради, не развивай по крайней мере далее этих сцен!.. У нас
есть очень многое более
серьезное, о чем мы
можем беседовать и горевать…
Во мне, в ребенке,
было грубо затронуто первое, неопытное еще, необразовавшееся чувство,
был так рано обнажен и поруган первый благоуханный девственный стыд и осмеяно первое и,
может быть,
очень серьезное эстетическое впечатление.
Может быть, я
был и неправ в своих заключениях, но мне они казались верными; и я не ошибся: удар, который перенесла княгиня под Новый год от „духа“ г-жи Жанглис
был очень тяжел и имел
серьезные последствия.
Времени и пространства нет: и то и другое необходимо нам только для того, чтобы мы
могли понимать предметы. И потому
очень ошибочно думать, что рассуждения о звездах, свет которых еще не дошел до нас, и о состоянии солнца за миллионы лет и т. п.
суть рассуждения
очень важные. В таких рассуждениях нет ничего не только важного, но нет ничего
серьезного. Всё это только праздная игра ума.
Вы правы, много и явлений и вопросов, но укажите, что собственно вам нужно. Если вы так возмущены, то укажите, заставьте меня окончательно поверить, что вы правы, что вы в самом деле
очень серьезный человек и что ваша жизнь
очень серьезна. Укажите же,
будьте определенны, иначе я
могу подумать, что вопросов и явлений, о которых вы говорите, нет вовсе, что вы просто милый малый, которому иногда нравится от нечего делать потолковать о
серьезном.
Но в моей интимной жизни произошло нечто довольно крупное. Та юношеская влюбленность, которая должна
была завершиться браком, не привела к нему. Летом 1864 года мы с той,
очень еще молодой девушкой, возвратили друг другу свободу. И моя эмоциональная жизнь стала беднее. Одиночество скрашивалось кое-какими встречами с женщинами, которые
могли бы заинтересовать меня и сильнее, но ни к какой
серьезной связи эти встречи не повели.
— Сейчас, Иван Иванович, вопрос не о мерзостях, которые проделывает исторический ход вещей. Вопрос о том, — что
можете вы дать вашим кустарям? В лучшем случае вам удастся поставить на ноги два-три десятка бедняков, и ничего больше. Это
будет очень хорошим, добрым делом. Но какое же это
может иметь
серьезное общественное значение?
Но эта мягкость, в сущности, смутила меня еще более. Мне делалось все больше и больше совестно, что вот
есть же у нас порядочные люди, хоть и сочинители; а мы их не знаем. Да это бы еще не беда. Мы совсем не
можем поддерживать с ними
серьезного разговора. Этот Домбрович
был очень мил, не подавляя меня своим превосходством; но ведь так каждый раз нельзя же. Унизительно, когда с вами обходятся, как с девочкою, и говорят только о том, что прилично вашему возрасту.
Но кто меня еще удивил, так это моя Сашенька. Чувствуя неодолимую потребность поделиться этими новыми и страшными впечатлениями, я, естественно, прежде всего подумал о ней и даже успел представить себе, какой произойдет у нас разговор,
серьезный, вдумчивый и какой-то важный;
может быть, даже не говорить, а молчать
будем, сидя рядом, но в этом молчании и откроется для нас самое главное. Оказалось же… что-то
очень странное. Спрашиваю, вытаращив глаза: ну! читала? Она даже испугалась моего лица и голоса.