Неточные совпадения
Постепенно начиналась скептическая критика «значения личности в процессе
творчества истории», — критика, которая через десятки лет уступила
место неумеренному восторгу пред новым героем, «белокурой бестией» Фридриха Ницше. Люди быстро умнели и, соглашаясь с Спенсером, что «из свинцовых инстинктов не выработаешь золотого поведения», сосредоточивали силы и таланты свои на «самопознании», на вопросах индивидуального бытия. Быстро подвигались к приятию лозунга «наше время — не время широких задач».
— Попробую, начну здесь, на
месте действия! — сказал он себе ночью, которую в последний раз проводил под родным кровом, — и сел за письменный стол. — Хоть одну главу напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих драм и комедий, — картина их виднее будет издалека. Даль оденет их в лучи поэзии; я буду видеть одно чистое создание
творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
Природа — нежная артистка здесь. Много любви потратила она на этот, может быть самый роскошный, уголок мира.
Местами даже казалось слишком убрано, слишком сладко. Мало поэтического беспорядка, нет небрежности в
творчестве, не видать минут забвения, усталости в творческой руке, нет отступлений, в которых часто больше красоты, нежели в целом плане создания.
Такая отвлеченность отрицает, что политика есть
творчество и искусство, что настоящая, большая историческая политика требует особых даров, а не механического применения общих
мест, большей частью невпопад.
Россия и Германия борются за свои
места в мировой жизни и мировой истории, за преобладание своего духа, за
творчество своих ценностей, за свое движение.
В другом
месте я буду еще говорить о конфликте жалости и
творчества.
На этих произведениях Банькевича я впервые знакомился с особенностями ябеднического стиля, но, конечно, мое изложение дает лишь отдаленное понятие об его красотах. Особенно поражало обилие патетических
мест. Старый ябедник, очевидно, не мог серьезно рассчитывать на судейскую чувствительность; это была бескорыстная дань эстетике, своего рода полет чистого
творчества.
Оправдание
творчества и есть оправдание истории, оправдание культуры, оправдание воинственной правды общественной и любви личной, познания и поэзии, оправдание наших великих людей, наших творцов, для которых должно быть найдено
место в Царстве Божьем.
«Спором об атеизме» завершается ранний, так называемый «иенский период» философского
творчества Фихте.] и Гегеля, которые одинаково низводят религию с принадлежащего ей
места и отдают в подчинение этике [Мораль и религия образуют абсолютное единство: обе устремлены к сверхъестественному, первая — через образ действий, вторая — через образ мыслей…
Вот важнейшее
место, сюда относящееся: «если душа благодаря ускоренному уходу освобождается от тела, то она ни в каком отношении не терпит ущерба и познала природу зла с тем, чтобы открылись заключенные в ней силы и обнаружились энергии
творчества, которые оставались бы втуне при спокойном пребывании в бестелесном, ибо никогда не могли бы перейти в действие, и от души осталось бы скрытым, что она имеет» (Enn. IV, Lib. VIII, cap. 5).], а в неблагоприятном душа загрязняется и, для того чтобы освободиться от телесных оков, должна подвергнуться очистительному процессу, которым является многократное перевоплощение в различные тела.
В богослужебном чине также нет
места личному
творчеству как таковому, здесь властвует сверхличная сила священнодействия.
Едва ли не в одной комедии"Доходное
место"он поддался тогдашней либеральной тенденции. Моралистом он был несомненно, но широким, иногда очень широким. Но главной его заботой оставалось жизненное
творчество — язык, нравы, типичность и своеобразность лиц.
Так как в марксизме и в социализме перестали видеть религию, целостное миросозерцание, отвечающее на все вопросы жизни, то освободилось
место для религиозных исканий, для духовного
творчества.
А то, что критики старого пошиба называли «воссозданием», — просто выдохшееся общее
место, и ни один писатель, честно и просто относящийся к своему делу, не станет скрывать того, что он в непосредственном наблюдении действительности черпает весь материал своего
творчества, что без отдельных лиц не может быть в мозгу писателя конкретных образов.
Для
творчества же человека в этом сотворенном субъектом мире не остается, уже
места.
Динамическим, творческим центром вселенной сотворен человек, но в исполнении своей свободы он последовал за падшим Ангелом, пожелавшим стать центром мира, и потерял свое царственное
место, обессилил свое
творчество и впал в состояние звериное.
Любви принадлежит огромное
место в
творчестве Достоевского.
В свое время был я славянофилом, надоедал Аксакову письмами, и украйнофилом, и археологом, и собирателем образцов народного
творчества… увлекался я идеями, людьми, событиями,
местами… увлекался без перерыва!
Приводят многие
места «Дневника писателя», в которых он будто бы был врагом свободы общественно-политической, консерватором и даже реакционером, и эти совершенно внешние подходы мешают увидеть свободу как сердцевину всего
творчества Достоевского, как ключ к пониманию его миросозерцания.
Женщине не принадлежит в
творчестве Достоевского самостоятельного
места.
Проблема преступления занимает центральное
место в
творчестве Достоевского.
Борька был сын мелкого, разорившегося помещика, но революцию любил. Потерял он от нее немного, а в себя верил крепко, верил, что сам сумеет проложить себе в жизнь дорогу. Любил он революцию за то, что она все сдвинула со своих
мест, что открывала головокружительные возможности к
творчеству нового.