Неточные совпадения
Возделанные поля, чистота хижин, сады, груды плодов и овощей, глубокий
мир между людьми — все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени
материального благосостояния; что самые заботы, страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще в сладком, младенческом сне, как в первобытных языческих пастушеских царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается царство духа, и не пошла далее…
Принципиально допустима возможность духовной жизни без
материальных знаков и орудий, но это предполагает иной уровень духовной действительности, которого не достигло сейчас человечество и
мир.
Человечество и весь
мир могут перейти к высшему бытию, и не будет уже
материальных насильственных войн с ужасами, кровью и убийством.
В очистительном огне мирового пожара многое сгорит, истлеют ветхие
материальные одежды
мира и человека.
Германец, прежде всего, верит в свою волю, в свою мысль, и им самим изнутри поставленный категорический императив, в свою организаторскую миссию в
мире, духовную и
материальную.
Абсолютная истина о непротивлении злу насилием не есть закон жизни в этом хаотическом и темном
мире, погруженном в
материальную относительность, внутренно проникнутом разделением и враждой.
Машинность, механичность культуры распыляет плоть
мира, убивает органическую материю, в ней отцветает и погибает органическая материя, родовая
материальная жизнь.
Весь
мир должен пройти через социальное переустройство, через интенсивное
материальное строительство.
Германский народ долгое время внутренне накоплял свою энергию, напрягал свою мысль и волю, чтобы потом явить
миру манифестацию и
материальной своей силы.
Немцы менее всего материалисты, если под материализмом понимать принятие
мира извне, как
материального по объективно реальному своему составу.
Но политика их есть сплошное применение абсолютного к относительному, абсолютизация относительных и
материальных вещей этого
мира, пользование отвлеченными категориями для конкретной действительности.
Промысел Божий и откровение Божие в
мире — не насилие над человечеством, а освобождение человечества от рабства у зла, возвращение утерянной свободы, не формальной свободы от совершенного бытия (свободы небытия), а
материальной свободы для совершенного бытия (свободного бытия).
За свободного человека и свободное человеческое общество все мучительное и трудное решает папа,
материальное явление в эмпирическом
мире, через которое голос Божий принудительно воспринимается.
Мы воспринимаем болезненную сыпь
мира — являющееся нам в пространстве и времени
материальное бытие.
— И только, только! Не принимая никакого нравственного основания, кроме удовлетворения личного эгоизма и
материальной необходимости? Всеобщий
мир, всеобщее счастье — из необходимости! Так ли-с, если смею спросить, понимаю я вас, милостивый мой государь?
Согласно сему, как грех сатаны был восстание и возношение, так грех человека был падение и унижение: сатана обратился против божества; человек же токмо отвратился от божества, соответственно чему сатана вверг себя в мрачную бездну неугасимого огня и ненасытимого духовного глада; человек же подвергся лишь работе тления, впав в рабство
материальной натуре, и внутренний благодатный свет божественной жизни обменял на внешний свет вещественного
мира.
— Ну, походите в тамошний университет на лекции естественных наук и вслушайтесь внимательно, какие гигантские успехи делают науки этого рода!.. А когда ум человека столь занялся предметами
мира материального, что стремится даже как бы одухотворить этот
мир и в самой материи найти конечную причину, так тут всем религиям и отвлеченным философиям не поздоровится, по пословице: «Когда Ванька поет, так уж Машка молчи!»
«Перевес идеи над формою», говоря строго, относится к тому роду событий в
мире нравственном и явлений в
мире материальном, когда предмет разрушается от избытка собственных сил; неоспоримо, что эти явления часто имеют характер чрезвычайно возвышенный; но только тогда, когда сила, разрушающая сосуд, ее заключающий, уже имеет характер возвышенности или предмет, ею разрушаемый, уже кажется нам возвышенным, независимо от своей погибели собственною силою.
Он сумеет придать им этот характер нравственной пользы, этот религиозный дух, который возвысит и очистит человека, вместо того чтобы развратить его и погрузить в
мир материальный, без будущности и без совершенствования».
По определению этому
мир духовный противуполагается
миру материальному, но это несправедливо: противуположения этого нет.
Кроме того, вместе со всей плотью
мира, отяжелевшею и ставшею
материальной, и власть в непросветленном состоянии имеет характер тяжелый и жесткий.
Плотин же, у которого идея творения принципиально отсутствует, принужден просто дублировать материю и наряду с материей нашего
мира постулировать еще и умопостигаемую, и благодаря этому удвоению на
материальное бытие ложится двойная тень.
Как художественно и прочно построился бы
мир диалектикой Гегеля, если бы не было нужды еще «дедуцировать»
материальное «инобытие» духа, презираемую эмпирию, у которой приходится делать тайные позаимствования!
Движение есть уже некоторое насилие над окружающим
миром, над окружающей
материальной средой и над другими людьми.
Но деятельность духа в пространственно-материальном
мире создает градации свободы вследствие ее умаления в материи.
И задача заключается в том, чтобы в борьбе с капитализмом восстановить это онтологическое ядро, это духовно-личное отношение к
миру вещей и
материальных ценностей, эту интимную связь личности с
миром, в котором она призвана действовать.
Такова этическая установка вовне, в жизни социальной, этическая же установка в глубину, в отношении к жизни духовной, требует духовной свободы от власти собственности над человеческой душой, аскезы в отношении к
материальной собственности, преодоления греховной похоти к
материальным благам, недопущения себя до рабства у
мира.
Под «плотью» тут, конечно, понимается не
материальный состав моего тела и тела
мира, а плоть духовная.
Свобода в жизни политической есть уже умаленная свобода, уже ущемленная
миром материальным.
Категории «бедного» и «богатого» тут совсем не социальные, а духовные категории, они означают свободу от
материальных благ
мира или рабство у этих благ.
Ибо тут она совершает величайшие злоупотребления и утеснения, она лишает людей хлеба насущного и самой возможности свободного духа жить в пространственно-материальном
мире.
Собственность, как отношение человеческой личности к
материальному, вещному
миру, всегда связана с социальной обыденностью и может превратиться в орудие порабощения человеческой личности.
В
мире материальном, в теле душа находится как бы в темнице и жаждет освобождения от тюремного заключения, возвращения на духовную родину из плена этого падшего
мира.
Сила самого
материального и самого низменного в этом
мире связана с тем, что она может совершать насилие, насилие же не может совершать самое ценное, не может совершать дух и Бог.
Символическое восприятие
мира, при котором все видимое есть символ невидимого, все
материальное есть символ духовного, есть как раз признак большей духовности по отношению к
миру и большей освобожденности от его власти.
Духу и духовности были присвоены черты, заимствованные из объективированного
мира, в котором все принимает формы
материального принуждения.
Злом является не множественный
мир, не какая-либо
материальная субстанция, а те вытекающие из направления воли соотношения
мира, которые принимают форму
материальной оплотненности и скованности.
Перед ним предстала та ужасная картина разочарования жизнью, которая впервые зародила в нем мысль покончить с собою, оставить этот
мир материальных забот и треволнений.
Но первые движения в глубину должны были быть движением во тьме, дневной свет душевного человеческого
мира и
мира материального, к которому он был обращен, начал гаснуть, а новый свет сразу еще не возгорелся.
Необходимость
мира есть колдовство,
материальная принудительность
мира есть наваждение злобы, призрачное бытие, порожденное раздором.
В
мире разлагается и кончается религия рода, религия
материальная.
И если бы
мир был дан исключительно
материальным, то философия не обязана была бы быть материалистической.
Это — столкновение более глубокое, чем столкновение
мира цензового и
мира трудового в
материальном смысле этого слова.
Если
мир «буржуазный» изобличали в том, что личность человеческую и душу человеческую он делает средством и орудием
материальных интересов и
материальной социальной среды, то еще более грешит этим
мир «социалистический» — он не видит личности человеческой, он не знает души человеческой, он ничего не знает, кроме
материальной социальной среды.
Духовное оздоровление наступит тогда, когда поймут, что
мир не делится на «буржуазный» и «социалистический», что «буржуазность» и «социалистичность» — абстракции, которым соответствует очень сложная и многообразная действительность, как духовная, так и
материальная.
Слова старца прозвучали как голос из иного
мира, в котором нет «правых» и «левых», нет борьбы политических партий за власть и борьбы классов за свои
материальные интересы.
Своеобразная трагедия русской революции — в развержении зияющей бездны, разделяющей и противополагающей
мир труда духовного, умственного, творческого,
мир создателей ценностей культуры и благ государства и
мир труда
материального, бескачественного,
мир варварски враждебный всякой культуре и всякому государству.
В возникающем у нас «социалистическом»
мире нет необходимого для творчества ценза, не
материального, а духовного ценза.
«Буржуазный»
мир принужден был все-таки считаться не только с
материальным цензом (в переоценке его была его слабость и грех), но и с цензом духовным, с качественным началом в человеческой личности, с образованием, с талантом, с культурным развитием.