Неточные совпадения
Казаки проскакали по дороге, офицеры верхами,
главнокомандующий в коляске и со свитой проехал мимо. На каждом
лице видны были тяжелое волнение и ожидание чего-то ужасного.
— Отсюда Румянцев, Прозоровский, Каменский, Кульнев — все
главнокомандующие, и отсюда Толь, — с тем же неизменным спокойствием возразил, глядя открыто в
лицо государя, Перский.
Я нисколько не сомневаюсь, что все эти
лица «отлично-усердно» несли свою легкую службу в поезде
главнокомандующего, стоявшем целыми неделями на одном месте.
В залах вокзала везде было оживление,
лица смотрели светло и празднично. Железнодорожный машинист, окруженный кучкой солдат, читал им требования, предъявленные
главнокомандующему читинским гарнизоном...
Это был подвижный человек, лет сорока семи, среднего роста, с добродушно-хитрым татарским выражением
лица. Уроженец Казани, он учился в тамошней гимназии и начал службу в канцелярии графа Панина в первую турецкую войну, перешел потом к московскому
главнокомандующему князю Долгорукову-Крымскому, который назначил его правителем своей канцелярии и выхлопотал чин премьер-майора.
Немного времени спустя я видел другого
главнокомандующего, графа Паскевича-Эриванского, у моей батареи, во время осады Варшавы. Голубые глаза его так приветливо смотрели,
лицо сияло удовольствием, улыбка возвышала дух войска и заранее сулила ему победу.
И вдруг голос и выражение
лица его изменились: перестал говорить
главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что-то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
Князь Андрей, в числе огромного количества
лиц, составлявших свиту
главнокомандующего, стоял позади его.
Князь Андрей направился к двери, из-за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом
лице, показался на пороге. Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза
главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на
лицо своего адъютанта и не узнавал его.
Эти
лица, хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность, и желали только одного и настаивали на том, чтоб обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб-квартиру
главнокомандующего и, советуясь где нужно с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему
главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него
главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной
лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его
лице и на всех
лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты.
Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий и, несмотря на то, что
лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова
главнокомандующим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда
главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных
лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал
главнокомандующего и что-то несколько раз тихо повторил ему.
Хотя эти
лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже
главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли
лица, или от государя истекает такое-то приказание в форме совета, и нужно или не нужно исполнять его.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с
главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в
лицо собеседника, не отвечая на делаемые ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного
лица, сухой, еще не старый человек, вышел за
главнокомандующим.
Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которые он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809-м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое-то огромное гражданское сражение, которого
главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным,
лицо — Сперанский.
На другой день после отъезда Николушки, старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать к
главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья сидела у окна, прислушиваясь к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными
лицами.