Неточные совпадения
Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам
летишь, и все
летит:
летят версты,
летят навстречу купцы на облучках своих кибиток,
летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком,
летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье, где не успевает означиться пропадающий предмет, — только небо над головою, да легкие
тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны.
Ее прогулки длятся доле.
Теперь то холмик, то ручей
Остановляют поневоле
Татьяну прелестью своей.
Она, как с давними друзьями,
С своими рощами, лугами
Еще беседовать спешит.
Но лето быстрое
летит.
Настала осень золотая.
Природа трепетна, бледна,
Как жертва, пышно убрана…
Вот север,
тучи нагоняя,
Дохнул, завыл — и вот сама
Идет волшебница зима.
Я рассчитывал, что буря, захватившая нас в дороге, скоро кончится, но ошибся. С рассветом ветер превратился в настоящий шторм. Сильный ветер подымал
тучи снегу с земли и с ревом несся вниз по долине. По воздуху
летели мелкие сучья деревьев, корье и клочки сухой травы. Берестяная юрточка вздрагивала и, казалось, вот-вот тоже подымется на воздух. На всякий случай мы привязали ее веревками от нарт за ближайшие корни и стволы деревьев.
Вот задрожала осиновая роща; листья становятся какого-то бело-мутного цвета, ярко выдающегося на лиловом фоне
тучи, шумят и вертятся; макушки больших берез начинают раскачиваться, и пучки сухой травы
летят через дорогу.
Он наконец подплыл к берегу, но прежде чем одеться, схватил на руки Арто и, вернувшись с ним в море, бросил его далеко в воду. Собака тотчас же поплыла назад, выставив наружу только одну морду со всплывшими наверх ушами, громко и обиженно фыркая. Выскочив на сушу, она затряслась всем телом, и
тучи брызг
полетели на старика и на Сергея.
Действительно, через площадь, мимо здания заводоуправления, быстро катился громадный дорожный дормез, запряженный четверней. За ним, заливаясь почтовыми колокольчиками,
летели пять троек, поднимая за собой
тучу пыли. Миновав заводоуправление, экипажи с грохотом въехали на мощеный двор господского дома.
А там, за стеною, буря, там —
тучи все чугуннее: пусть! В голове — тесно, буйные — через край — слова, и я вслух вместе с солнцем
лечу куда-то… нет, теперь мы уже знаем куда — и за мною планеты — планеты, брызжущие пламенем и населенные огненными, поющими цветами, — и планеты немые, синие, где разумные камни объединены в организованные общества, — планеты, достигшие, как наша земля, вершины абсолютного, стопроцентного счастья…
Странно: барометр идет вниз, а ветра все еще нет, тишина. Там, наверху, уже началось — еще неслышная нам — буря. Во весь дух несутся
тучи. Их пока мало — отдельные зубчатые обломки. И так: будто наверху уже низринут какой-то город, и
летят вниз куски стен и башен, растут на глазах с ужасающей быстротой — все ближе, — но еще дни им
лететь сквозь голубую бесконечность, пока не рухнут на дно, к нам, вниз.
Долина тихая дремала,
В ночной одетая туман,
Луна во мгле перебегала
Из
тучи в
тучу и курган
Мгновенным блеском озаряла.
Под ним в безмолвии Руслан
Сидел с обычною тоскою
Пред усыпленною княжною.
Глубоку думу думал он,
Мечты
летели за мечтами,
И неприметно веял сон
Над ним холодными крылами.
На деву смутными очами
В дремоте томной он взглянул
И, утомленною главою
Склонясь к ногам ее, заснул.
А в другой раз в сильную качку, когда на носу их парохода стояла целая
туча брызгов, он опять смотрел, как такой же кораблик, весь наклонившись набок,
летел, как птица.
С черных вершин гор в долину спускались
тучи и, точно крылатые кони,
летели на город, обреченный смерти.
Мы в жизни розно шли: в объятиях покоя
Едва, едва расцвел и вслед отца-героя
В поля кровавые, под
тучи вражьих стрел,
Младенец избранный, ты гордо
полетел.
Так ранней утренней порой
Отрывок
тучи громовой,
В лазурной вышине чернея,
Один, нигде пристать не смея,
Летит без цели и следа,
Бог весть откуда и куда!
Вдруг показалось ей, как будто в комнате стемнело. Обернувшись к окну, она увидела, что небо заслонилось большой серой
тучей и мимо окон
полетели пушистые снежные хлопья. Не прошло минуты, из-за снега ничего уже нельзя было видеть; метель ходила по всему саду, скрывая ближайшие деревья.
Я не пошел, а
полетел в гостиницу! Хохол выслушал меня с мрачной недоверчивостью, однако надел коричневый пиджак и медленно поплелся в театр. Я остался ждать его. Через четверть часа он вернулся. Лицо его было, как грозовая
туча, а в правой руке торчал пучок красных театральных контрамарок. Он сунул мне их в самый нос и сказал глухим басом...
Из-под копыт его
летели целые
тучи снежной пыли, сверкавшей разноцветными переливами звездных лучей.
Кто знал его, забыть не может,
Тоска по нем язвит и гложет,
И часто мысль туда
летит,
Где гордый мученик зарыт.
Пустыня белая; над гробом
Неталый снег лежит сугробом,
То солнце тусклое блестит,
То
туча черная висит,
Встают смерчи, ревут бураны,
Седые стелются туманы,
Восходит день, ложится тьма,
Вороны каркают — и злятся,
Что до костей его добраться
Мешает вечная зима.
На улице — тихо и темно. По небу быстро
летели обрывки
туч, по мостовой и стенам домов ползли густые тени. Воздух был влажен, душен, пахло свежим листом, прелой землёй и тяжёлым запахом города. Пролетая над садами, ветер шелестел листвой деревьев — тихий и мягкий шёпот носился в воздухе. Улица была узка, пустынна и подавлена этой задумчивой тишиной, а глухой грохот пролётки, раздававшийся вдали, звучал оскорбительно-нахально.
Два полета: саней и
туч, и в каждом ты —
летишь.
Вдруг вся степь всколыхнулась и, охваченная ослепительно голубым светом, расширилась… Одевавшая её мгла дрогнула и исчезла на момент… Грянул удар грома и, рокоча, покатился над степью, сотрясая и её и небо, по которому теперь быстро
летела густая толпа чёрных
туч, утопившая в себе луну.
Бегать бы да беззаботно резвиться, а если бы крылья —
лететь бы,
лететь в синее небо, подняться б выше облака ходячего, выше
тучи гремучей, к солнышку красному, к месяцу ясному, к частым звездочкам рассыпчатым…
Ярились под Киевом волны Днепра,
За
тучами тучи летели,
Гроза бушевала всю ночь до утра —
Княгиня вскочила с постели...
Я и Теодор выскочили. Из-за
туч холодно взглянула на нас луна. Луна — беспристрастный, молчаливый свидетель сладостных мгновений любви и мщения. Она должна была быть свидетелем смерти одного из нас. Пред нами была пропасть, бездна без дна, как бочка преступных дочерей Даная. Мы стояли у края жерла потухшего вулкана. Об этом вулкане ходят в народе страшные легенды. Я сделал движение коленом, и Теодор
полетел вниз, в страшную пропасть. Жерло вулкана — пасть земли.
— Скворцы
полетели. Гляжу, куда сядут.
Туча тучей! Ежели, положим, из ружья выпалить, да ежели потом собрать… да ежели… В саду отца протоиерея сели!
Марфа, выйдя с клевретами своими из храмины на Ярославлев двор, распорядилась рассыпать народу несколько четвериков пуль [Новгородское тесто того времени.], раздать по оловяннику [Оловянная кружка.] меду на брата и подала знак, по которому
туча камней
полетела на ее ослушников. Иные, сраженные, попадали, другие разбежались, а крики толпы становились все громче.
Марфа, выйдя с клевретами из храма на Ярославов двор, распорядилась рассыпать народу несколько четвериков пуль [Новгородское тесто того времени.], раздать по оловяннику [Оловянная кружка.] меда на брата и подала знак, по которому
туча камней
полетела на ее ослушников. Иные, сраженные, падали, другие разбежались, а крики толпы становились все громче.
Не успели все челны пройти это место, как казаки увидели, что на весь правый берег Туры высыпали бог весть откуда взявшиеся тысячи татар. Путешественники в первую минуту были поражены этой неожиданностью.
Тучи стрел
полетели на них, но одни перелетели, другие не долетели до казаков и попадали в воду.