Кочегар остановился, но расстояние между ним и рабочими увеличивалось, он стоял в позе кулачного бойца, ожидающего противника,
левую руку прижимая ко груди, правую, с шапкой, вытянув вперед. Но рука упала, он покачнулся, шагнул вперед и тоже упал грудью на снег, упал не сгибаясь, как доска, и тут, приподняв голову, ударяя шапкой по снегу, нечеловечески сильно
заревел, посунулся вперед, вытянул ноги и зарыл лицо в снег.
На
левом плане горят чудовищные костры, выше них — горы, из-за гор поднимается высоко к небу багровое
зарево от дальних пожаров; похоже, как будто горит весь Сахалин.
Сторож зажег лампу. Свет ее упал на глаза Цезарю, и он проснулся. Сначала
лев долго не мог прийти в себя; он даже чувствовал до сих пор на языке вкус свежей крови. Но как только он понял, где он находится, то быстро вскочил на ноги и
заревел таким гневным голосом, какого еще никогда не слыхали вздрагивающие постоянно при львином реве обезьяны, ламы и зебры. Львица проснулась и, лежа, присоединила к нему свой голос.