Неточные совпадения
— Как
живем? Да — все так же. Редактор — плачет, потому что ни люди, ни события не хотят считаться с ним. Робинзон — уходит от нас, бунтует, говорит, что газета глупая и пошлая и что ежедневно, под заголовком, надобно печатать
крупным шрифтом: «Долой самодержавие». Он тоже, должно быть, скоро умрет…
Ей было лет тридцать. Она была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щеки. Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две немного будто припухлые, лоснящиеся полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и все выражение лица; руки белые, но жесткие, с выступившими наружу
крупными узлами синих
жил.
Илья Ильич
жил как будто в золотой рамке жизни, в которой, точно в диораме, только менялись обычные фазисы дня и ночи и времен года; других перемен, особенно
крупных случайностей, возмущающих со дна жизни весь осадок, часто горький и мутный, не бывало.
Хитрость — все равно что мелкая монета, на которую не купишь многого. Как мелкой монетой можно
прожить час, два, так хитростью можно там прикрыть что-нибудь, тут обмануть, переиначить, а ее не хватит обозреть далекий горизонт, свести начало и конец
крупного, главного события.
Упоминаю, однако же, для обозначения впредь, что он
прожил в свою жизнь три состояния, и весьма даже
крупные, всего тысяч на четыреста с лишком и, пожалуй, более.
— Ах, Василий Назарыч… Конечно, Nicolas берет
крупные куши, но ведь мы
живем в такое время, в такое время… Не правда ли, Марья Степановна?
В доме князя Волконского много лет
жил его родственник, разбитый параличом граф Шувалов,
крупный вельможа. Его часто вывозили в колясочке на Нарышкинский сквер.
В восьмидесятых годах здесь
жили даже «князь с княгиней», слепой старик с беззубой старухой женой, которой он диктовал, иногда по-французски, письма к благодетелям, своим старым знакомым, и получал иногда довольно
крупные подачки, на которые подкармливал голодных переписчиков.
Я вспомнил о нем только уже через несколько лет, и когда вспомнил, то даже удивился, так как мне представлялось в то время, что мы
жили в этом доме вечно и что вообще в мире никаких
крупных перемен не бывает.
Для Галактиона этот ход противника был
крупною неприятностью, как непредусмотренное действие. Что тут ни говори, а Прохоров
жив, о чем кричала каждая кабацкая вывеска.
Поверенные
крупных фирм
жили в Суслоне безвыездно, что придавало ему вид какого-то ярмарочного городка.
Пахотные участки показаны в подворной описи у всех хозяев,
крупный скот имеется у 84, но тем не менее все-таки избы, за немногими исключениями, поражают своею бедностью, и жители в один голос заявляют, что на Сахалине не
проживешь «никаким родом».
На интерес тоже не поддавалась, даже на очень
крупный, и хотя приняла предложенный ей комфорт, но
жила очень скромно и почти ничего в эти пять лет не скопила.
Лаврецкий отведал супу и достал курицу; кожа ее была вся покрыта
крупными пупырушками; толстая
жила шла по каждой ноге, мясо отзывалось древесиной и щелоком.
То же самое должно сказать и о горохах. И прежние мужицкие горохи были плохие, и нынешние мужицкие горохи плохие. Идеал гороха представлял собою
крупный и полный помещичий горох, которого нынче нет, потому что помещик уехал на теплые воды. Но идеал этот
жив еще в народной памяти, и вот, под обаянием его, скупщик восклицает: «Нет нынче горохов! слаб стал народ!» Но погодите! имейте терпение! Придет Карл Иваныч и таких горохов представит, каких и во сне не снилось помещикам!
Многие мелкие типографии даже
жили подшибалами, но и
крупные иногда не брезговали пользоваться их дешевым трудом.
Особняком держались от этой компании только самые
крупные тузы, которые
проживали по столицам, являясь на Урал только на несколько дней.
В надворном флигеле
жили служащие, старушки на пенсии с моськами и болонками и мелкие актеры казенных театров. В главном же доме тоже десятилетиями квартировали учителя, профессора, адвокаты, более
крупные служащие и чиновники. Так, помню, там
жили профессор-гинеколог Шатерников, известный детский врач В.Ф. Томас, сотрудник «Русских ведомостей» доктор В.А. Воробьев. Тихие были номера.
Жили скромно. Кто готовил на керосинке, кто брал готовые очень дешевые и очень хорошие обеды из кухни при номерах.
— В девятнадцать лет встретилась девушка, которую мне суждено было любить, — такая же бедная, как сам я, она была
крупная и сильнее меня,
жила с матерью, больной старухой, и, как я, — работала где могла. Не очень красивая, но — добрая и умница. И хороший голос — о! Пела она, как артистка, а это уже — богатство! И я тоже не худо пел.
На какие-то, не особенно
крупные средства от княжеского имущества Имеретинский
жил очень скромно. Он пользовался уважением и почетом среди тамбовского дворянства.
— Характер у них очень уж
крупный… Тверезые они больше всё молчат и в задумчивости ходят, а вот подмочат вином свои пружины — и взовьются… Так что — в ту пору они и себе и делу не хозяин, а лютый враг — извините! Я хочу уйти, Яков Тарасович! Мне без хозяина — не свычно, не могу я без хозяина
жить…
— Между нами,
крупными деятелями, всегда очень много общего! Офонькина вон тоже тянут, того даже из Египта, с его виллы, где он
проживал.
Половинка была когда-то рудником; какой-то предприниматель зарыл здесь довольно
крупный капитал, а затем, разорившись, все бросил; остатками бывшего рудника служили изба, в которой теперь
жил Гаврило Степаныч, да несколько полузаросших травой и березняком валов перемытого песку, обвалившихся и затянутых сочной осокой канав, да еще остатки небольшого прудка и целый ряд глубоких шахт, походивших издали на могилы.
Кроме
крупных и видных личностей, при резких переходах из одного века в другой, — Чацкие
живут и не переводятся в обществе, повторяясь на каждом шагу, в каждом доме, где под одной кровлей уживается старое с молодым, где два века сходятся лицом к лицу в тесноте семейств, — все длится борьба свежего с отжившим, больного с здоровым, и все бьются в поединках, как Горации и Куриации, — миниатюрные Фамусовы и Чацкие.
— Новый надо! — подхватила Катерина, засмеявшись с натуги, тогда как две
крупные слезинки повисли, как алмазы, на сверкнувших ресницах. — Знать, веку минутой одной не
прожить, да и девичье сердце живуче, не угоняешься в лад! Опознал, старина? Смотри, я в твоей чаре слезинку мою схоронила!
Сколько переслушал я его рассказов, сидя с ним в пахучей тени, на сухой и гладкой траве, под навесом серебристых тополей, или в камышах над прудом, на
крупном и сыроватом песку обвалившегося берега, из которого, странно сплетаясь, как большие черные
жилы, как змеи, как выходцы подземного царства, торчали узловатые коренья!
Войницев. Я дал ему тысячу рублей, и он отказался от вас. Впрочем, лгу! Всё это я лгу! Не верьте вы мне, ради бога!
Жив и здоров этот проклятый Платонов! Подите берите его, целуйтесь с ним!.. Не подкупал я его! И неужели вы… он будет счастлив? И это моя жена, моя Софья… Что же всё это значит? И до сих пор даже не верю! Вы с ним платонически? Не дошло еще до…
крупного?
Один из самых
крупных тысячников
жил за Волгой в деревне Осиповке. Звали его Патапом Максимычем, прозывали Чапуриным. И отец так звался и дедушка. За Волгой и у крестьян родовые прозванья ведутся, и даже свои родословные есть, хотя ни в шестых, ни в других книгах они и не писаны. Край старорусский, кондовый, коренной, там родословные прозвища встарь бывали и теперь в обиходе.
—
Поживете, сударь мой, Петр Степаныч, с мое, узнаете ихнюю правду! Вор народ, одно слово вор… Страху не стало, всякий сам себе в нос подувает, — сказал Смолокуров, отирая лоб от
крупного пота после пятой или шестой чашки чая.
Через четверть часа наш «счастливец поневоле», переодевшись в парадную форму, уже летел во весь дух в подбитой ветром шинельке и с неуклюжим кивером на голове на Английский проспект, где в небольшой уютной квартирке третьего этажа
жили самые дорогие для него на свете существа: мать, старшая сестра Маруся, брат Костя, четырнадцатилетний гимназист, и ветхая старушка — няня Матрена с большим носом и
крупной бородавкой на морщинистой и старчески румяной щеке.
Потом Макрина зачнет, бывало, рассказывать про житье обительское и будто мимоходом помянет про девиц из хороших домов, что
живут у Манефы и по другим обителям в обученье, называет поименно родителей их: имена все
крупные, известные по всему купечеству.
— Андрюшей. Так меня мама называла. Она тоже у дяди
жила сначала и тоже по проволоке ходила, как Петька теперь. И раз сорвалась, упала на иол мимо сетки, и тут же умерла. Бедная мамочка, я ее очень любил! — и
крупные слезы блеснули в глубоких тоскливых глазах Андрюши.
Русских тогда в Латинском квартале было еще очень мало, больше все медики и специалисты — магистранты. О настоящих политических"изгнанниках"что-то не было и слышно.
Крупных имен — ни одного. Да и в легальных сферах из писателей никто тогда не
жил в Париже. Тургенев, может быть, наезжал; но это была полоса его баденской жизни. Домом
жил только Н.И.Тургенев — экс-декабрист; но ни у меня, ни у моих сожителей не было случая с ним видеться.
Евгения Тур, то есть графиня Салиас (сестра Сухово-Кобылина), работала в"Библиотеке"довольно долго; но до смерти ее я никогда ее не видал. Она
жила тогда постоянно в Париже и очень усердно делала для нас извлечения из французских и английских книг. От нее приходили очень веские пакеты с листами большого формата, исписанными ее
крупным мужским почерком набело.
Тип перебивающегося с"хлеба на квас"писателя и сложился в 60-х годах. Прежде редкий писатель — даже и с
крупным дарованием —
жил только на гонорар. Такие таланты, как Гончаров, Салтыков, были десятки лет чиновниками.
Вот как
жил город Дерпт, в
крупных чертах, и вот что казанский третьекурсник, вкусивший довольно бойкой жизни большого губернского города с дворянским обществом, мог найти в"Ливонских Афинах".
По Тульской губернии у нас много
жило родственников-помещиков — и
крупных и мелких. Двоюродные дедушки и бабушки, дядья. Смидовичи, Левицкие, Юнацкие, Кашерининовы, Гофштетер, Кривцовы, многочисленные их родственники. Летом мы посещали их, чаще всего с тетей Анной. Мама была домоседка и не любила выезжать из своего дома. Тетя Анна все лето разъезжала по родственникам, даже самым дальним, была она очень родственная.
— Коли в Италии, например,
жить, так на бумажные лиры сумма
крупная.
Да и теперь рядом с ними в мансардах и в маленьких комнатках дешевых отелей
живут будущие
крупные деятели.
Мы пили чай у младших врачей его госпиталя. И у них было, как почти везде: младшие врачи с гадливым отвращением говорили о своем главном враче и держались с ним холодно-официально. Он был когда-то старшим врачом полка, потом долго служил делопроизводителем при одном
крупном военном госпитале и оттуда попал на войну в главные врачи. Медицину давно перезабыл и
живет только бумагою. Врачи расхохотались, когда узнали, что Шанцер нашел излишним отдельное большое помещение для канцелярии.
К концу последней варьяции лицо Альберта сделалось красно, глаза горели не потухая,
крупные капли пота струились по щекам. На лбу надулись
жилы, все тело больше и больше приходило в движение, побледневшие губы уже не закрывались, и вся фигура выражала восторженную жадность наслаждения.
О Меррекюле говорят, будто тут «чопорно»; но это, может быть, так было прежде, когда в русском обществе преобладала какая ни есть родовая знать. Тогда тут живали летом богатые люди из «знати», и они «тонировали». А теперь тут
живут генералы и «
крупные приказные» да немножко немцев и англичан, и тон Меррекюля стал мешаный и мутный.
В этом состоянии как-то машинально он вошел в один из подъездов дома по Литейной улице, по которой
жил и сам, и, забравшись на второй этаж, нажал пуговку электрического звонка у парадной двери, на которой, как жар, сияла медная доска с выгравированной
крупными черными буквами надписью: «Граф Владимир Петрович Белавин».
По этим рассказам и по замечаниям лиц, знавших жену Александра Васильевича, урожденную княжну Прозоровскую, первые годы супруги
жили в согласии, или, по крайней мере, никаких
крупных неприятностей между ними не было. Разлучались они часто по свойству службы мужа, но при первой возможности снова соединялись.
Кампания 1791 года в Турции велась довольно деятельно, потому что Потемкин
проживал в Петербурге, сдав войска во временное начальствование князя Репнина. Она ознаменовалась несколькими
крупными делами: взятием штурмом Анапы, разбитием турецкого флота при Калакрии, победою князя Репнина при Мачине.
— Ты улыбаешься. Это мы знаем. Ты со мной, с бабой, спорить не хочешь, — сказала она весело и ласково и так тонко, умно глядя на брата, как нельзя было ожидать от ее старческого, с
крупными чертами лица. — Да не соспоришь, дружок. Ведь седьмой десяток доживаю. Тоже не дурой
прожила, кое-что видела и поняла. Книжек ваших не читала, да и читать не буду. В книжках вздор!