Неточные совпадения
Раскольников попросил было опять говорить, но ему уже не дали докончить: все
кричали и теснились около Лужина с
ругательствами и угрозами.
— Я тебя (неприличное
ругательство) научу рассуждать (опять
ругательство); бабам отдашь, —
кричал офицер. — Надевай.
— Ребята! смотри, молодцами у меня! С ружей не палить, а штыками е….. их м… Когда я
крикну «ура! » за мной и не отставать е….. вашу м…… Дружней, главное дело… покажем себя, не ударим лицом в грязь, а, ребята? За царя, за батюшку! — говорил он, пересыпая свои слова
ругательствами и ужасно размахивая руками.
Так как Толкаченко целую половину пути не догадался помочь придержать камень, то Петр Степанович наконец с
ругательством закричал на него.
Арестанты почти все говорили ночью и бредили.
Ругательства, воровские слова, ножи, топоры чаще всего приходили им в бреду на язык. «Мы народ битый, — говорили они, — у нас нутро отбитое; оттого и
кричим по ночам».
Пока хозяйка вздувала огонь, а хозяин слезал с полатей, нетерпение вновь приехавших дошло до высочайшей степени; они стучали в ворота, бранили хозяина, а особливо один, который испорченным русским языком, примешивая
ругательства на чистом польском, грозился сломить хозяину шею. На постоялом дворе все, кроме Юрия, проснулись от шума. Наконец ворота отворились, и толстый поляк, в провожании двух казаков, вошел в избу. Казаки, войдя, перекрестились на иконы, а поляк, не снимая шапки,
закричал сиповатым басом...
Во многих местах раздавались песни и громкие восклицания; и даже шагах в двадцати от ставки главного своего воеводы, князя Трубецкого, человек пятьдесят казаков, расположась покойно вокруг пылающего костра и попивая вкруговую, шумели и
кричали во все горло, осыпая
ругательствами нижегородское ополчение, пришедшее с князем Пожарским.
Пусть современные французские писатели, всегда готовые платить
ругательством за нашу ласку и гостеприимство,
кричат, что мы варвары, что, превратя в пепел древнюю столицу России, мы отодвинули себя назад на целое столетие: последствия доказали противное; а беспристрастное потомство скажет, что в сем спасительном пожаре Москвы погиб навсегда тот, кто хотел наложить оковы рабства на всю Европу.
Квартермистр очень рассердился за нарушение своей власти, принялся
кричать и ругать воспитанников площадными словами, а как Александр Княжевич, по необыкновенной доброте своего сердца горячившийся более всех, был впереди других, то все
ругательства прямо и непосредственно были обращены на него.
— Was ist’s, der Teufel! [Что за черт! (нем.)] —
крикнул он, прибавив к этому еще с десяток
ругательств.
Ничего не подозревая, подходили к хате, где обыкновенно бывало сходбище, как вдруг из-за углов и плетней раздалось:"Сюда, наши, бей, валяй, кого попало!"и вместе с криком выбежало парубков двадцать с большими дубинами и с азартом бросились к Петрусю и реверендиссиму, а другие, схватив брата-горбунчика, по предприимчивому духу своему ушедшего вперед, начали по горбу Павлуся барабанить в две палки, с насмешками и
ругательствами крича:"Славный барабан; Ониська! бей на нем зорю!"
— А, барин! —
крикнул вдруг Бесприютный, подаваясь всем могучим корпусом вперед, и скверное циничное
ругательство сорвалось с его языка. — Ва-апро-сы, — продолжал с горькой язвительностью, — я, брат, и сам спрашивать мастер… Нет, ты мне скажи: за что я отвечать должон — вот что. А то ва-апросы! На цигарки я твою книгу искурил… ха-ха!.. Се-естра! У меня у самого сестра.
Катя видела сквозь решетку, как его обступили арестованные. Комендант
кричал, закинув голову и тряся кулаком, сыпал
ругательствами. Катя поняла, что он совершенно пьян и ничего не станет слушать.
— Я тебе в морду дам! —
крикнул он и, тряся доктора, длительно и едко прибавил циничное
ругательство. — Я тебе в морду дам! Сволочи!
С налившимся кровью лицом солдат наступал на меня. Я поехал прочь. Он
кричал мне вслед
ругательства.
Солнце встало и светило сквозь мутную дымку. Было тепло. Обоз за обозом снимался с места и вливался на дорогу в общий поток обозов. Опять ехавшие по дороге не пускали новых, опять повсюду свистели кнуты и слышались
ругательства. Офицеры
кричали на солдат, солдаты совсем так же
кричали на офицеров.
Бегущие оглянулись на бегу и что-то
крикнули — очевидно,
ругательство или насмешку.
— Да мне что̀ за дело! —
крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и
ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритою головой.
— Ну, что уставился! — грубо
крикнула девушка и неожиданно для себя самой прибавила циничное
ругательство.
Унтер-офицер, нахмурившись и проворчав какое-то
ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо
крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что̀ ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер-офицер послал солдата к офицеру.
А Василий зацепился за шашку, попавшую ему между ногами, упал, и верхом на нем сидел околоточный, бил его кулаком по затылку и не
кричал, а шипел что-то, какое-то бесконечное свистящее
ругательство.