Неточные совпадения
— Вон, мерзавец! —
закричал Обломов, бледный, трясясь
от ярости. — Сию минуту, чтоб нога твоя здесь не была, или я убью тебя, как собаку!
— Славно, Митя! Молодец, Митя! —
крикнула Грушенька, и страшно злобная нотка прозвенела в ее восклицании. Маленький пан, багровый
от ярости, но нисколько не потерявший своей сановитости, направился было к двери, но остановился и вдруг проговорил, обращаясь ко Грушеньке...
Он обнял меня за шею горячей, влажной рукою и через плечо мое тыкал пальцем в буквы, держа книжку под носом моим.
От него жарко пахло уксусом, потом и печеным луком, я почти задыхался, а он, приходя в
ярость, хрипел и
кричал в ухо мне...
Что я вам приказываю — вы то сейчас исполнять должны!» А они отвечают: «Что ты, Иван Северьяныч (меня в миру Иван Северьяныч, господин Флягин, звали): как, говорят, это можно, что ты велишь узду снять?» Я на них сердиться начал, потому что наблюдаю и чувствую в ногах, как конь
от ярости бесится, и его хорошенько подавил в коленях, а им
кричу: «Снимай!» Они было еще слово; но тут уже и я совсем рассвирепел да как заскриплю зубами — они сейчас в одно мгновение узду сдернули, да сами, кто куда видит, бросились бежать, а я ему в ту же минуту сейчас первое, чего он не ожидал, трах горшок об лоб: горшок разбил, а тесто ему и потекло и в глаза и в ноздри.
Павел Павлович присоединился к обществу по крайней мере только через четверть часа. Две трети этого времени он, наверное простоял у забора. Горелки были в полном ходу и удались отлично, — все
кричали и веселились. Обезумев
от ярости, Павел Павлович прямо подскочил к Вельчанинову и опять схватил его за рукав.
— Славь Бога, —
крикнул он ей, скрежеща зубами
от ярости, — что ты далеко каркаешь
от меня и руки мои не достигнут тебя, гордись и тем, что дозволяет честное собрание наше осквернять тебе это священное место, с которого справедливая судьба скоро закинет тебя прямо на костер. Товарищи и братия мои, взгляните на эту гордую бабу. Кто окружает ее? Пришельцы, иноземцы, еретики. Кто внимает ей? Подкупные шатуны, сор нашего отечества.
— Славь Бога, —
крикнул он ей, скрежеща зубами
от ярости, — что ты далеко каркаешь
от меня и руки мои не достигнут тебя, гордись и тем, что дозволяет честное собрание наше осквернять тебе это священное место, с которого справедливая судьба скоро закинет тебя прямо на костер. Товарищи и братья мои, взгляните на эту гордую бабу. Кто окружает ее?.. Пришельцы, иноземцы, еретики… Кто внимает ей? Подкупные шатуны, сор нашего отечества.
Но женщина опять сзади накинулась на Павла, сбила его с ног, и они снова завертелись и закружились по полу, молча, задыхаясь, бессильные
кричать от бешеной
ярости.