Неточные совпадения
—
То добрый был, сговорчивый,
То злился, привередничал,
Пугал нас: — Не
паши,
Не сей,
крестьянин!
«Не только над помещиком,
Привычка над
крестьяниномСильна, — сказал
Пахом.
В воротах с ними встретился
Лакей, какой-то буркою
Прикрытый: «Вам кого?
Помещик за границею,
А управитель при смерти!..» —
И спину показал.
Крестьяне наши прыснули:
По всей спине дворового
Был нарисован лев.
«Ну, штука!» Долго спорили,
Что за наряд диковинный,
Пока
Пахом догадливый
Загадки не решил:
«Холуй хитер: стащит ковер,
В ковре дыру проделает,
В дыру просунет голову
Да и гуляет так...
Наши скотопригоньевские мещане почти те же
крестьяне, даже
пашут.
У шутоломовских
крестьян сосед Беспандин четыре десятины земли
запахал.
Вот и начал Александр Владимирыч, и говорит: что мы, дескать, кажется, забыли, для чего мы собрались; что хотя размежевание, бесспорно, выгодно для владельцев, но в сущности оно введено для чего? — для того, чтоб
крестьянину было легче, чтоб ему работать сподручнее было, повинности справлять; а то теперь он сам своей земли не знает и нередко за пять верст
пахать едет, — и взыскать с него нельзя.
Земля в долине Вай-Фудзина весьма плодородна.
Крестьяне не помнят ни одного неурожайного года, несмотря на то, что в течение 40 лет
пашут без удобрения на одних и тех же местах.
Наш поп был полуграмотный, выслужившийся из дьячков; это был домовитый и честный старик, который
пахал, косил, жал и молотил наряду со всеми
крестьянами.
Капитан был человек вспыльчивый, но очень добродушный и умевший брать многое в жизни со стороны юмора. Кроме того, это было, кажется, незадолго до освобождения
крестьян. Чувствовалась потребность единения… Капитан не только не начал дела, простив «маленькую случайность», но впоследствии ни одно семейное событие в его доме, когда из трубы неслись разные вкусные
запахи, не обходилось без присутствия живописной фигуры Лохмановича…
Лаврецкий имел право быть довольным: он сделался действительно хорошим хозяином, действительно выучился
пахать землю и трудился не для одного себя; он, насколько мог, обеспечил и упрочил быт своих
крестьян.
— Нет, это никак не личные впечатления, — продолжал Абреев, краснея даже в лице, — это самым строгим логическим путем можно доказать из примера Англии, которая ясно показала, что хлебопашество, как и всякое торговое предприятие, может совершенствоваться только знанием и капиталом. Но где же наш
крестьянин возьмет все это? Землю он знает
пахать, как
пахал ее, я думаю, еще Адам; капитала у него нет для покупки машин.
— Они не
пашут — это действительно-с. Только, осмелюсь вам доложить, большая от них смута промежду черняди идет-с! Такая смута! такая смута! И ежели теперича, примерно, хоть между
крестьян… или даже между господ помещиков, которые из молодых-с… маленечко, значит, позамялось, — так это именно их, господина Парначева, дело-с.
Если нуждающиеся в земле для пропитания своих семей
крестьяне не
пашут ту землю, которая у них под дворами, а землей этой в количестве, могущем накормить 1000 семей, пользуется один человек — русский, английский, австрийский или какой бы то ни было крупный землевладелец, не работающий на этой земле, и если закупивший в нужде у земледельцев хлеб купец может безопасно держать этот хлеб в своих амбарах среди голодающих людей и продавать его в тридорога тем же земледельцам, у которых он купил его втрое дешевле, то очевидно, что это происходит по тем же причинам.
Она слезла и подошла к окну; отворила его: ночной ветер
пахнул ей на открытую потную грудь, и она, с досадой высунув голову на улицу, повторила свои вопросы; в самом деле, буланая лошадь в хомуте и шлее стояла у ворот и возле нее человек, незнакомый ей, но с виду не старый и не
крестьянин.
— «Принеси фунт золота, лошадь в лесу…» — объяснил Федя. — Золотник по-ихнему три, фунт — два, пуд — один; золото — смола, полштоф — притачка, лошадь — заноза… Теперь ежели взять по-настоящему, какой это народ? Разве это
крестьянин, который землю
пашет, али там мещанин, мастеровой… У них у всех одна вера: сколько украл, столько и пожил. Будто тоже золото принесли, а поглядеть, так один золотник несут в контору, а два на сторону. Волки так волки и есть, куда их ни повороти!..
Челкаш чувствовал себя овеянным примиряющей, ласковой струей родного воздуха, донесшего с собой до его слуха и ласковые слова матери, и солидные речи истового крестьянина-отца, много забытых звуков и много сочного
запаха матушки-земли, только что оттаявшей, только что вспаханной и только что покрытой изумрудным шелком озими… Он чувствовал себя одиноким, вырванным и выброшенным навсегда из того порядка жизни, в котором выработалась та кровь, что течет в его жилах.
Монах пошел к
крестьянину и провел с ним день и ночь.
Крестьянин вставал рано утром и только говорил: «Господи», и шел на работу и
пахал целый день. К ночи он возвращался и, когда ложился спать, во второй раз говорил: «Господи».
Запах мокрого сена, очевидно, собранного сюда с полей
крестьянами ближайшего селения и заметно тронутого осенними дождями, давал себя чувствовать.
Запахло освобождением
крестьян.
Впервые на перекладных-Научное эльдорадо-В Петербурге-Казанцы в Петербурге-Театры-возделыватель химии-Русские в Дерпте-Немцы в Дерпте-Мой служитель Мемнонов-"Дикие"студенты-Наш вольный кружок-Еще о Дерпте-Студенческий быт-Художественные развлечения-Мои факультеты-Историко-филологический факультет-Ливонские Афины-Уваров-Дилетант высшего пошиба-Граф Соллогуб-Графиня Соллогуб-Академик Зинин-Снова Петербург-Кетчер-Запахло освобождением крестьян-Петербургские литераторы-Я писатель-Беллетристика конца 50-х
Один яснополянский
крестьянин отзывается о нем: «Как работает, как
пашет, как косит!
По переселении орловских
крестьян с выпаханных ими земель на девственный чернозем в нижнем Поволжье Шкот решился здесь отнять у них их «Гостомысловы ковырялки», или сохи, и приучить
пахать легкими пароконными плужками Смайля; но
крестьяне такой перемены ни за что не захотели и крепко стояли за свою «ковырялку» и за бороны с деревянными клещами.
Крестьяне, выведенные сюда же из малороссийской Украины, умели
пахать лучше орловцев; но тяжелые малороссийские плуги требовали много упряжных волов, которых налицо не было, потому что их истребил падеж.
Действительно, Дарья Николаевна заявила, что Маша и Костя будут жизнь у нее в доме… Остальных детей дворовых и
крестьян она решила возвратить родителям. Всем приживалкам назначила срок неделю после похорон, чтобы их духу в доме не
пахло.
— Шабры, как же, ведаем. Вестимо, ты и есть та барыня-знахарка, что лечит наших
крестьян, знаешься с нечистою силой. Отбила у меня хлебец! Пусто бы вам было, вон из моей избы, окаянные, чтоб и духу вашего здесь не
пахло.
Рабочий — работай,
крестьянин —
паши землю, служащий — служи, учащийся — учись.
Крестьянин. Точно ты махонький. На то у него деньги, наймет рабочих, они и
пашут и убирают.