Неточные совпадения
Последний «
король» кончился наконец, и хозяйка встала, кряхтя и охая, с обложенного подушками
кресла...
За
креслом стоит Одноглазый, ведет игру
короля.
Теперь мы, забыв всякую разность своих положений, ежедневно играли по вечерам в
короли, а Аполлинарий даже курил в комнатах свои нежинские корешки и садился в столовой в отцовском
кресле, что меня немножко обижало.
Алеша тотчас догадался, что это должен быть
король. Он низко ему поклонился.
Король отвечал на поклон его весьма ласково и сел в золотые
кресла. Потом что-то приказал одному из стоявших подле него рыцарей, который, подойдя к Алеше, объявил ему, чтоб он приблизился к
креслам. Алеша повиновался.
Алеша взял конопляное зерно, завернул в бумажку и положил в карман, обещаясь быть молчаливым и скромным.
Король после того встал с
кресел и тем же порядком вышел из залы, приказав прежде министру угостить Алешу как можно лучше.
Пришлось только пройти прихожую, и затем русские офицеры вошли в большую просторную и светлую комнату, одну из таких, какую можно увидать в любом богатом доме и которую мистер Вейль слишком торжественно назвал тронной залой. Посредине этой залы, на некотором возвышении впрочем, стояли троны: большие
кресла, обитые красной кожей, и у них стояли
король и королева Сандвичевых островов.
Второе действие изображало королевский дворец.
Король — Маша Рыжова, особенно громоздкая в своей царской мантии, с тщательно запрятанной под нею русой косой, с огромной короной, поминутно съезжавшей ей на кончик носа, похожего на картофелину, рядом с Дорушкой-королевой сидела она на возвышении в мягком и удобном
кресле начальницы, изображающем трон.
«
Король» как-то не вполне естественно опустился в
кресле, уронив голову на грудь. «Золотая» корона при этом сползла на самый кончик носа Рыжовой, великолепная белая борода, сделанная из ваты, и такие же усы грозили каждую минуту отлепиться и полететь вниз. Но ужаснее всего было то, что «его королевское величество» храпело на всю сцену, отчаянно присвистывая носом.
Третьего
короля не доиграли. После нового взрыва игрецкого раздражения с Лещовым сделался такой припадок одышки, что и адвокат растерялся. Поскакали за доктором, больного посадили в
кресло, в постели он не мог оставаться. С помертвелой головой и закатившимися глазами, стонал он и качался взад и вперед туловищем. Его держали жена и лакей.
— Le Roi de Prusse! [ — Прусский
король!] — и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: — Le Roi de Prusse? — спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего
кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.