Неточные совпадения
(На малом шляпа круглая,
С значком, жилетка красная,
С десятком светлых пуговиц,
Посконные штаны
И лапти: малый смахивал
На
дерево, с которого
Кору подпасок крохотный
Всю снизу ободрал,
А выше — ни царапины,
В вершине не побрезгует
Ворона свить гнездо...
Мерно покачиваясь на иноходи доброго конька, впивая теплый со свежестью запах снега и воздуха при проезде через лес по оставшемуся кое-где праховому, осовывавшемуся снегу с расплывшими следами, он радовался на каждое свое
дерево с оживавшим на
коре его мохом и с напухшими почками.
А кругом, над головами, скалы, горы, крутизны, с красивыми оврагами, и все поросло лесом и лесом. Крюднер ударил топором по пню, на котором мы сидели перед хижиной; он сверху весь серый; но едва топор сорвал
кору, как под ней заалело
дерево, точно кровь. У хижины тек ручеек, в котором бродили красноносые утки. Ручеек можно перешагнуть, а воды в нем так мало, что нельзя и рук вымыть.
Они срубили
дерево и очищали его от
коры.
Кроме этих пород, мы встречаем здесь мелколистный клен с серой
корой и густой кроной, ильм, красивое, стройное
дерево со светло-серой
корой, и тис — оригинальное хвойное
дерево с красными ягодами.
Пробираться сквозь заросли горелого леса всегда трудно. Оголенные от
коры стволы
деревьев с заостренными сучками в беспорядке лежат на земле. В густой траве их не видно, и потому часто спотыкаешься и падаешь. Обыкновенно после однодневного пути по такому горелому колоднику ноги у лошадей изранены, у людей одежда изорвана, а лица и руки исцарапаны в кровь. Зная по опыту, что гарь выгоднее обойти стороной, хотя бы и с затратой времени, мы спустились к ручью и пошли по гальке.
Всюду, куда ни глянешь, чернели лишенные
коры и ветвей, обгоревшие стволы
деревьев.
Затем идут такие породы, которые не знаешь куда и причислить: к кустарникам или
деревьям, например бересклет широколистный, дающий длиннокрылые плоды, и кустарниковая ольха с блестящей темной
корой.
Их статные, могучие стволы великолепно чернели на золотисто-прозрачной зелени орешников и рябин; поднимаясь выше, стройно рисовались на ясной лазури и там уже раскидывали шатром свои широкие узловатые сучья; ястреба, кобчики, пустельги со свистом носились под неподвижными верхушками, пестрые дятлы крепко стучали по толстой
коре; звучный напев черного дрозда внезапно раздавался в густой листве вслед за переливчатым криком иволги; внизу, в кустах, чирикали и пели малиновки, чижи и пеночки; зяблики проворно бегали по дорожкам; беляк прокрадывался вдоль опушки, осторожно «костыляя»; красно-бурая белка резво прыгала от
дерева к
дереву и вдруг садилась, поднявши хвост над головой.
Кроме кедра, лиственницы, пихты, ели, вяза, дуба, ясеня, ореха и пробкового
дерева, здесь произрастают: желтая береза с желтовато-зеленой листвой и с желтой пушистой
корой, не дающей бересты; особый вид клена — развесистое
дерево с гладкой темно-серой
корой, с желтоватыми молодыми ветвями и с глубоко рассеченными листьями; затем ильм — высокое стройное
дерево, имеющее широкую развесистую крону и острые шершавые листья; граб, отличающийся от других
деревьев темной
корой и цветами, висящими, как кисти; черемуха Максимовича с пригнутыми к земле ветвями, образующими непроходимую чащу, и наконец бересклет — небольшое тонкоствольное деревцо с
корой, покрытой беловатыми чечевицами, располагающимися продольными рядками, и с листьями удлиненно-обратноовальными.
Среди них бросаются в глаза колючий элеутерококк, красноягодник с острыми листьями, лесная калина с белыми цветами, желтая жимолость с узловатыми ветвями и с морщинистой
корой, лесная таволожка с коротко заостренными зубчатыми листьями и вьющийся по
дереву персидский паслен.
Сперва он надрубил у
дерева кору сверху и снизу зубцами, затем прорубил ее вдоль и стал снимать заостренной палкой.
Уссурийская тайга — это девственный и первобытный лес, состоящий из кедра, черной березы, амурской пихты, ильма, тополя, сибирской ели, липы маньчжурской, даурской лиственницы, ясеня, дуба монгольского, пальмового диморфанта, пробкового
дерева с листвой, напоминающей ясень, с красивой пробковой
корой, бархатистой на ощупь, маньчжурского ореха с крупной листвой, расположенной на концах сучьев пальмообразно, и многих других пород.
Эта бойкая и подвижная птица с белым, черным и красным оперением все время перелетала с одного
дерева на другое, часто постукивала носом по
коре и, казалось, прислушивалась, стараясь по звуку угадать, дуплистое оно или нет.
При подъеме на крутые горы, в особенности с ношей за плечами, следует быть всегда осторожным. Надо внимательно осматривать
деревья, за которые приходится хвататься. Уже не говоря о том, что при падении такого рухляка сразу теряешь равновесие, но, кроме того, обломки сухостоя могут еще разбить голову. У берез древесина разрушается всегда скорее, чем
кора. Труха из них высыпается, и на земле остаются лежать одни берестяные футляры.
Эта серенькая живая и веселая птичка лазала по
дереву и своим длинным и тонким клювом ощупывала
кору.
Из новых древесных пород в этих местах я заметил пеклен — небольшое стройное
дерево с красно-коричневой
корой и звездообразно рассеченными листьями, затем — сибирскую яблоню, дающую очень мелкие плоды, похожие скорее на ягоды, чем на яблоки.
Кроме кедра, тополя, ели, пробкового
дерева, пихты и ореха, тут росли: китайский ясень — красивое
дерево с серой
корой и с овальными остроконечными листьями; дейция мелкоцветная — небольшое деревце с мелкими черными ягодами; корзиночная ива — весьма распространенная по всему Уссурийскому краю и растущая обыкновенно по галечниковым отмелям вблизи рек.
Место для своего ночлега он выбирал где-нибудь под
деревом между 2 корнями, так что дупло защищало его от ветра; под себя он подстилал
кору пробкового
дерева, на сучок где-нибудь вешал унты так, чтобы их не спалило огнем.
Долина Улахе является одной из самых плодородных местностей в крае. По ней растут в одиночку большие старые вязы, липы и дубы. Чтобы они не заслоняли солнца на огородах, с них снимают
кору около корней.
Деревья подсыхают и затем идут на топливо.
— Наша скоро балаган найти есть, — сказал он и указал на
деревья, с которых была снята
кора.
Действительно, скоро опять стали попадаться
деревья, оголенные от
коры (я уже знал, что это значит), а в 200 м от них на самом берегу реки среди небольшой полянки стояла зверовая фанза. Это была небольшая постройка с глинобитными стенами, крытая корьем. Она оказалась пустой. Это можно было заключить из того, что вход в нее был приперт колом снаружи. Около фанзы находился маленький огородик, изрытый дикими свиньями, и слева — небольшая деревянная кумирня, обращенная как всегда лицом к югу.
Чем ближе мы подходили к хребту, тем лес становился все гуще, тем больше он был завален колодником. Здесь мы впервые встретили тис, реликтовый представитель субтропической флоры, имевшей когда-то распространение по всему Приамурскому краю. Он имеет красную
кору, красноватую древесину, красные ягоды и похож на ель, но ветви его расположены, как у лиственного
дерева.
Десять лет стоял он, сложа руки, где-нибудь у колонны, у
дерева на бульваре, в залах и театрах, в клубе и — воплощенным veto, [запретом (лат.).] живой протестацией смотрел на вихрь лиц, бессмысленно вертевшихся около него, капризничал, делался странным, отчуждался от общества, не мог его покинуть, потом сказал свое слово, спокойно спрятав, как прятал в своих чертах, страсть под ледяной
корой.
Кора осины точно горька, но зайцы предпочтительно любят глодать молодой осинник] и по наружному виду и по внутреннему достоинству считается последним из строевых
дерев.
Подойдя поближе, я увидел совершенно разложившийся труп не то красного волка, не то большой рыжей собаки. Сильное зловоние принудило меня поскорее отойти в сторону. Немного подальше я нашел совершенно свежие следы большого медведя. Зверь был тут совсем недавно. Он перевернул две колодины и что-то искал под ними, потом вырыл глубокую яму и зачем-то с соседнего
дерева сорвал
кору.
Пестрые дятлы продолжали цепляться за мшистую
кору древесных стволов, повертывали свои красные головы на пришельцев и опять принимались стучать в сухое
дерево.
А гляди, какой сад развёл:
дерева — красавцы, червя — нет,
кора чистая, ни лишаинки!
Я видал наплавки, очень искусно вырезанные из осокоря, представляющие рыбу, птицу и даже человека; но вообще наплавок бывает в средине толще.] длиною и толщиною в палец, из легкого
дерева, или древесной
коры осокоря, или из пробки, привязываемая к лесе в каком угодно расстоянии от крючка.
Илья повторил клятву, и тогда Яков отвёл его в угол двора, к старой липе. Там он снял со ствола искусно прикреплённый к нему кусок
коры, и под нею в
дереве открылось большое отверстие. Это было дупло, расширенное ножом и красиво убранное внутри разноцветными тряпочками и бумажками, свинцом от чая, кусочками фольги. В глубине этой дыры стоял маленький, литой из меди образок, а пред ним был укреплён огарок восковой свечи.
…В середине лета наступили тяжёлые дни, над землёй, в желтовато-дымном небе стояла угнетающая, безжалостно знойная тишина; всюду горели торфяники и леса. Вдруг буйно врывался сухой, горячий ветер, люто шипел и посвистывал, срывал посохшие листья с
деревьев, прошлогоднюю, рыжую хвою, вздымал тучи песка, гнал его над землёй вместе со стружкой, кострикой [
кора, луб конопли, льна — Ред.], перьями кур; толкал людей, пытаясь сорвать с них одежду, и прятался в лесах, ещё жарче раздувая пожары.
Но
кора их стволов была сплошь покрыта жёлтым налётом плесени, у корней густо разросся молодятник, и от этого на старых мощных
деревьях было много засохших ветвей, висевших в воздухе безжизненными скелетами.
Сквозь узорные прорезы на тёмные стволы мачтовых сосен мягко падал лунный свет, рыжая
кора древних
деревьев отсвечивала тусклой медью, поблескивали янтарём и топазом бугорки смолы.
Червяков или гусениц я мог бы набрать много; но сажать их было некуда, ящичек был уже довольно полон, и я пустился отыскивать хризалид и ночных бабочек: я осматривал для этого испод листьев всякой высокой и широколиственной травы, осматривал старые
деревья, их дупла и всякие трещины и углубления в
коре; наконец, осматривал полусгнившие местами заборы, их щели и продолбленные столбы.
Бледное сияние месяца тонкими, неправильными узорами прорезывалось сквозь густые тени
деревьев и местами слабо и нежно серебрило чешую
коры.
Деревья, травы и все растения тоже дышат, только они не втягивают в себя воздух, как мы втягиваем грудью, а вбирают его всеми листочками и молодою
корой. И из всех листочков тоже незаметно выдыхается воздух; и этот воздух тоже не такой, как обыкновенный: в нем меньше углекислоты и больше кислорода. Стало быть, растениям нужна углекислота, которая не нужна и вредна животным. И вот отчего в лесу воздух Такой здоровый: там углекислоты меньше и кислорода больше.
Кора у
деревьев — те же жилы у человека: чрез жилы кровь ходит по человеку — и чрез
кору сок ходит по
дереву и поднимается в сучья, листья и цвет. Можно из
дерева выдолбить все нутро, как это бывает у старых лозин, но только бы
кора была жива — и
дерево будет жить; но если
кора пропадет,
дерево пропало. Если человеку подрезать жилы, он умрет, во-первых, потому, что кровь вытечет, а во-вторых, потому, что крови не будет уже ходу по телу.
Деревья отдают свои плоды и даже свою
кору и листья и сок всем, кому они нужны. Хорошо тому человеку, который делает то же. Но мало есть людей, которые понимают это и поступают так.
Снежные сугробы подернулись тонкой льдяной
корой; на них и на
деревьях дрожали слезы, по дорогам и тропинкам разливалась темная жижица из грязи и таявшего снега.
С утра дул неприятный холодный ветер с реки, и хлопья мокрого снега тяжело падали с неба и таяли сразу, едва достигнув земли. Холодный, сырой, неприветливый ноябрь, как злой волшебник, завладел природой…
Деревья в приютском саду оголились снова. И снова с протяжным жалобным карканьем носились голодные вороны, разыскивая себе
коры… Маленькие нахохлившиеся воробышки, зябко прижавшись один к другому, качались на сухой ветке шиповника, давно лишенного своих летних одежд.
Тогда бывают слышны звонкие щелканья озябших
деревьев, бег какого-то зверька по колоднику, тихий шум падающего на землю снега и шелест зябликов, лазающих по
коре сухостоя.
По соседству с юртой качалось и скрипело какое-то
дерево. На крыше кусок
коры дребезжал разными тонами, в зависимости от того, усиливался или ослабевал ветер. Убаюкиваемый этими звуками, иззябший и утомленный долгой ходьбой на лыжах, я крепко уснул.
5 августа мы дошли до впадения реки Аделами в Буту. Отсюда уже можно было плыть на лодках. Мы решили долбить две улимагды. Нашли подходящие
деревья, свалили их и оголили от
коры. На изготовление лодок ушло четверо суток.
Н. А. Десулави отметил в своем дневнике амурскую липу с дуплистым корявым стволом, с узловатыми ветвями и с цветами, издающими довольно сильный аромат, затем — пробковое
дерево с серой морщинистой
корой, бархатистой на ощупь.
Через несколько минут мы подошли к приметному
дереву; он побежал к нему и стал внимательно осматривать
кору, рассчитывая на ней найти какие-нибудь следы моей стрельбы из буссоли. Потом он вернулся ко мне и стал засматривать через плечо в планшет.
Есть и такие
деревья, которые, как фотографический аппарат, отпечатывают под
корой всех, кто к ним приближается.
Все
дерево было оголено от
коры, и, кроме того, по стволу, на равном расстоянии друг от друга, до самой вершины правильными кольцевыми вырезами в два сантиметра глубиной была снята древесина, а на комле, как раз там, где главный ствол разделялся на четыре ветви, были еще вырезаны четыре человеческих лица.
Катя, спеша, развешивала по веревкам между
деревьями сверкающее белизною рваное белье. С запада дул теплый, сухой ветер; земля, голые ветки кустов,
деревьев, все было мокро, черно, и сверкало под солнцем. Только в углах тускло поблескивала еще ледяная
кора, сдавливавшая у корня бурые былки.
Он тихо улыбался, посматривал во все стороны, любуясь блестящей листвой дубов и кленов по склонам ближайшей балки, спускавшейся к реке. Низкая поросль орешника окутывала там и сям стволы крупных
деревьев, и белая
кора редких берез выделялась на зеленеющих откосах.
— Видите ли, — начал он медленно и тихо закрыл глаза, — каждый год сосна дает венчик в несколько ветвей. Сколько венчиков, столько и лет, — без ошибки. В этом деревце венчиков до пятнадцати — стало быть, и лет ему пятнадцать. Это вернее, чем ежели теперь срубить у корня и пласты считать, особливо в старом
дереве. К
коре пласты сливаются, и их надо под лупой рассматривать, чтобы не ошибиться.