Неточные совпадения
Часов с десяти стол устилался планами генерального межевания, и начиналось настоящее дело. В
совещаниях главную роль играл Могильцев, но и Герасимушка почти всегда при них присутствовал. Двери в спальню затворялись плотно, и в соседней
комнате слышался только глухой гул… Меня матушка отсылала гулять.
Я стал хохотать и болтать громче других, так что даже старая княгиня, сидевшая в соседней
комнате с каким-то приказным от Иверских ворот, позванным для
совещания, вышла посмотреть на меня.
Очевидцы, стоявшие в это время в приемной
комнате, утверждают одно:
совещание происходило тихо и на каком-то никому не ведомом языке; причем восклицания перемежались вздохами, вздохи же перемежались восклицаниями.
После долгих ломаний и увещаний племянники согласились, наконец, отложить опись до похорон; Александра Васильевна поняла сразу и цель их приезда и цель наших таинственных
совещаний. Однажды, когда в
комнате не было племянников, зорко следивших за каждым движением тетеньки, она обратилась ко мне...
Девочки ходили торжественные и притихшие, зная, что это
совещание является неспроста, и что их ждет что-нибудь, новое и необычайное. Наконец, ровно в девять часов вечера, когда большой колокол ударил свой обычный призыв к чаю, двери директорской
комнаты распахнулись, и господин Орлик вышел в столовую, где находились пансионерки. В руках он нес большой темный мешок, перевязанный бечевкой. Лицо директора было сухо и серьезно.
Молодая девушка слегла. При других обстоятельствах Марья Петровна отправила бы ее в больницу, но теперь, ввиду того что в Глаше принимал участие Александр Васильевич, она положила ее в большой
комнате, где и была устроена покойная постель. Сделано это было, конечно, не без
совещания с Суворовым.
— Вы вынуждаете меня, — сказал он ей, войдя в ее рабочую
комнату, где обыкновенно происходили их
совещания и которая находилась рядом с ее опочивальней, — ничего не скрывать от вас относительно опасности, которой вы подвергаетесь.
Приемная
комната ее походила на канцелярию: в ней вечное сонмище подьячих, вечное
совещание об исках, пропажах, проторях и убытках, беспрестанный шелест от переворачивания листов и неумолкаемый скрип перьев.
Петр Петрович Царевский принял приезжих с распростертыми объятиями и, после непродолжительного
совещания с Николаем Леопольдовичем, согласился принять их под свой надзор, рекомендовав для той же роли в помощь себе местного станового пристава, с которым и познакомил Гиршфельда. Князев и Луганский очутились, таким образом, незаметно для себя, почти под домашним арестом. Им отвели маленькую
комнату, бывшую под канцелярией, набили сеном два тюфяка и этим окончили заботу о них.