— Отгадал; принеси-ка фитиль, — сказал Борис Петрович, и карла спешил выполнить его требование. Восковая свеча в медном подсвечнике, на
козьих ногах, величиною почти с маленького исполнителя, была подана, и все прочтенные бумаги, кроме мариенбургского плана, сожжены.
Здесь, у золотого карниза, где изображен сатир, выкидывающий
козьими ногами затейливый скачок, улыбнулись ему тогда-то; тут, у мраморного стола, положили на плечо могущую и многомилостивую руку, которую он тогда ж поцеловал; далее светлейший, ущипнув его в пухлую, румяную щеку, подвел к огромному зеркалу, только что привезенному из Венеции, чтобы он полюбовался на свою рожу и лысую голову, к которой сзади приклеены были ослиные уши.
— Арра тулле, эллакенне! (Нет, милочка, не приходи!) Мы сердиты: голова болит с похмелья; еще ж на карауле и за себя не ручаемся, чтобы не прожгли вас обеих одним поцелуем этого дурачка (он показал на мушкет). Бултых, бабка, в воду
козьими ногами вверх; ступай принимать деток у водяных рожениц.
Неточные совпадения
Я отвел ему маленькую комнату, в которой поставил кровать, деревянный стол и два табурета. Последние ему, видимо, совсем были не нужны, так как он предпочитал сидеть на полу или чаще на кровати, поджав под себя
ноги по-турецки. В этом виде он напоминал бурхана из буддийской кумирни. Ложась спать, он по старой привычке поверх сенного тюфяка и ватного одеяла каждый раз подстилал под себя
козью шкурку.
На
ногах у него были надеты штаны, наколенники и унты из рыбьей кожи, а на голове белое покрывало и поверх него маленькая шапочка из
козьего меха с торчащим кверху беличьим хвостиком.
Вокруг нее, поджав под себя
ноги, сидели множество дворовых крестьянских девочек и выбирали волосья из клочков
козьего пуха.
(Прим. автора.)] сверх рубашки косоворотки, в туфлях на босую
ногу; подле него пряла на самопрялке
козий пух Арина Васильевна и старательно выводила тонкие длинные нити, потому что затеяла выткать из них домашнее сукно на платье своему сыночку, так чтоб оно было ему и легко, и тепло, и покойно; у окошка сидела Танюша и читала какую-то книжку; гостившая в Багрове Елизавета Степановна присела подле отца на кровати и рассказывала ему про свое трудное житье, про службу мужа, про свое скудное хозяйство и недостатки.
Но как ни сдружилась Бельтова с своей отшельнической жизнию, как ни было больно ей оторваться от тихого Белого Поля, — она решилась ехать в Москву. Приехав, Бельтова повезла Володю тотчас к дяде. Старик был очень слаб; она застала его полулежащего в вольтеровских креслах;
ноги были закутаны шалями из
козьего пуху; седые и редкие волосы длинными космами падали на халат; на глазах был зеленый зонтик.
Но почему же Черт не отдавал, когда потеряно было на улице? А
ноги не было, чтобы привязать! Не к фонарному же столбу! Другие привязывали куда попало (и, о, ужас! Ася однажды, заторопясь, даже к
козьей ножке биде!), у меня же было мое заветное место, заветное кресло… но не надо про кресло, ибо все предметы нашего трехпрудного дома — заводят далёко!
Матушка сидела перед огнем в своем кресле и, опустив книзу глаза, грустно смотрела на ярко освещенную огнем голову Хариты, которая полулежала на разостланной у
ног матери на полу
козьей шкуре и, обхватив руками матушкины колена, прислонилась к ним головою.
Венцель, вероятно, имел все это в голове, когда сидел в садике пивницы при Нуссельских сходах, и унес это с собою на сухую гору, на которой глубоко и мирно уснул и видел прелюбопытный сон: он видел бедную чешскую избу в горах Мероница, в избушке сидела молодая крестьянка и пряла руками
козью шерсть, а
ногою качала колыбель, которая при каждом движении тихонько толкала в стенку.
— Славная щетка, — сказал он, посматривая искоса на бедного учителя, который в отчаянии пробирался к стене, — точно парикмахерский болван!.. Брутова голова! Важно причесана, помилуй бог, как гладко; только что стены обметать! Бруты, Цезари, патриоты на
козьих ножках, двуличники, экивоки! Языком города берут,
ногами пыль пускают… а голова — пуф! Щетка, ей-богу щетка!
Родильница (тиснутая за
ногу повивальною бабкой) преумилительно заблеяла ответ, и вместе с этим весь ее
козий штат заблеял хором: кто басом, кто тенором, кто дискантом, чему ее величество изволила от души смеяться.
Сцена была убрана резными атрибутами из
козьих рогов, передних и задних
ног, хвостов и так далее, связанных бантами из лент.