Неточные совпадения
— Нет, вы не хотите, может быть, встречаться со Стремовым? Пускай они
с Алексеем Александровичем ломают копья в комитете, это
нас не
касается. Но в свете это самый любезный человек, какого только я знаю, и страстный игрок в крокет. Вот вы увидите. И, несмотря на смешное его положение старого влюбленного в Лизу, надо видеть, как он выпутывается из этого смешного положения! Он очень мил. Сафо Штольц вы не знаете? Это новый, совсем новый тон.
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава богу,
У
нас немудрено блеснуть.
Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих),
Ученый малый, но педант.
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм.
«Да и не надо. Нынешние ведь много тысяч берут, а
мы сотни. Мне двести за мысль и за руководство да триста исполнительному герою, в соразмере, что он может за исполнение три месяца в тюрьме сидеть, и конец дело венчает. Кто хочет — пусть
нам верит, потому что я всегда берусь за дела только за невозможные; а кто веры не имеет,
с тем делать нечего», — но что до меня
касается, — прибавляет старушка, — то, представь ты себе мое искушение...
— Вы обо всем
нас можете спрашивать, —
с холодным и строгим видом ответил прокурор, — обо всем, что
касается фактической стороны дела, а
мы, повторяю это, даже обязаны удовлетворять вас на каждый вопрос.
Мы нашли слугу Смердякова, о котором вы спрашиваете, лежащим без памяти на своей постеле в чрезвычайно сильном, может быть, в десятый раз сряду повторявшемся припадке падучей болезни. Медик, бывший
с нами, освидетельствовав больного, сказал даже
нам, что он не доживет, может быть, и до утра.
— Да нас-то
с тобой чем это
касается? — засмеялся Иван, — ведь свое-то
мы успеем все-таки переговорить, свое-то, для чего
мы пришли сюда? Чего ты глядишь
с удивлением? Отвечай:
мы для чего здесь сошлись? Чтобы говорить о любви к Катерине Ивановне, о старике и Дмитрии? О загранице? О роковом положении России? Об императоре Наполеоне? Так ли, для этого ли?
— Я на твоем месте, Александр, говорил бы то же, что ты; я, как ты, говорю только для примера, что у тебя есть какое-нибудь место в этом вопросе; я знаю, что он никого из
нас не
касается,
мы говорим только, как ученые, о любопытных сторонах общих научных воззрений, кажущихся
нам справедливыми; по этим воззрениям, каждый судит о всяком деле
с своей точки зрения, определяющейся его личными отношениями к делу, я только в этом смысле говорю, что на твоем месте стал бы говорить точно так же, как ты.
Я встретился впоследствии
с нею; дружески подала она мне руку, но
нам было неловко, каждый чего-то не договаривал, каждый старался кой-чего не
касаться.
Я совершенно разделяю ваше мнение насчет так называемых республиканцев; разумеется, это один вид общей породы доктринеров. Что
касается этих вопросов,
нам не в чем убеждать друг друга. Во мне и в моих сотрудниках вы найдете людей, которые пойдут
с вами рука в руку…
Безличность математики, внечеловеческая объективность природы не вызывают этих сторон духа, не будят их; но как только
мы касаемся вопросов жизненных, художественных, нравственных, где человек не только наблюдатель и следователь, а вместе
с тем и участник, там
мы находим физиологический предел, который очень трудно перейти
с прежней кровью и прежним мозгом, не исключив из них следы колыбельных песен, родных полей и гор, обычаев и всего окружавшего строя.
Что
касается до
нас, то
мы знакомились
с природою случайно и урывками — только во время переездов на долгих в Москву или из одного имения в другое. Остальное время все кругом
нас было темно и безмолвно. Ни о какой охоте никто и понятия не имел, даже ружья, кажется, в целом доме не было. Раза два-три в год матушка позволяла себе нечто вроде partie de plaisir [пикник (фр.).] и отправлялась всей семьей в лес по грибы или в соседнюю деревню, где был большой пруд, и происходила ловля карасей.
— Это
нас не
касается, милый человек. Господин Стабровский сами по себе, а
мы сами по себе… да-с. И я даже удивляюсь, что вам от меня нужно.
— Так-с, так-с, — повторял он. — О Стабровском слышали… да. А только это
нас не
касается.
Как только лодка
коснулась берега, оба ороча, Крылов и Вихров схватили винтовки и выскочили в воду, за ними последовал Рожков; я вышел последним.
Мы вдвоем
с Рожковым принялись подтаскивать лодку, чтобы ее не унесло ветром и течением, а остальные люди побежали к камням. Скоро они взобрались на них и начали целиться из ружей. Три выстрела произошли почти одновременно. Затем они поспешно перебрались через гряду и скрылись из наших глаз.
И
мы добрались до какой-то избы,
О завтрашнем утре мечтая;
С оконцем из слюды, низка, без трубы,
Была наша хата такая,
Что я головою
касалась стены,
А в дверь упиралась ногами;
Но мелочи эти
нам были смешны,
Не то уж случалося
с нами.
Мы вместе! теперь бы легко я снесла
И самые трудные муки…
— Не ты, так другие пойдут… Я тебе же добра желал, Родион Потапыч. А что
касается Балчуговских промыслов, так они о
нас с тобой плакать не будут… Ты вот говоришь, что я ничего не понимаю, а я, может, побольше твоего-то смыслю в этом деле. Балчуговская-то дача рядом прошла
с Кедровской — ну, назаявляют приисков на самой грани да и будут скупать ваше балчуговское золото, а запишут в свои книги. Тут не разбери-бери… Вот это какое дело!
Ma chère Catherine, [Часть письма — обращение к сестре, Е. И. Набоковой, — в подлиннике (весь этот абзац и первая фраза следующего) по-французски] бодритесь, простите мне те печали, которые я причиняю вам. Если вы меня любите, вспоминайте обо мне без слез, но думая о тех приятных минутах, которые
мы переживали. Что
касается меня, то я надеюсь
с помощью божьей перенести все, что меня ожидает. Только о вас я беспокоюсь, потому что вы страдаете из-за меня.
Что
касается до вредного влияния чурасовской лакейской и девичьей, то мать могла быть на этот счет совершенно спокойна: все как будто сговорились избегать
нас и ничего при
нас не говорить. Даже Иванушка-буфетчик перестал при
нас подходить к Евсеичу и болтать
с ним, как бывало прежде, и Евсеич, добродушно смеясь, однажды сказал мне: «Вот так-то лучше! Стали
нас побаиваться!»
Клеопатру Петровну просто мучила ревность: она всюду и везде видела Анну Ивановну, а прочего ничего почти и не слыхала; что
касается до m-lle Прыхиной, то ее равнодушие должен я объяснить тоже взглядом ее на литературу: достойная девица эта, как
мы знаем, была
с чрезвычайно пылким и возвышенным воображением; она полагала, что перу писателя всего приличнее описывать какого-нибудь рыцаря, или, по крайней мере, хоть и штатского молодого человека, но едущего на коне, и
с ним встречается его возлюбленная в платье амазонки и тоже на коне.
Но в такие минуты
мы все слушали ее обыкновенно даже
с беспокойством, потому что в ее воспоминаниях были темы, которых нельзя было
касаться.
Прошу вас только, поймите одно:дело
касается прямо Натальи Николаевны и всей ее будущности, и все это зависит отчасти от того, как
мы с вами это решим и на чем остановимся.
Я вас понимаю
с полуслова, mon ami [друг мой (франц.)], но вы и не подозреваете, как близко
мы коснемся к делу, если заговорим теперь об вас и если, разумеется, вы меня не прервете.
— Оставь, сделай милость, нынешнее время в покое. Сколько бы
мы с тобой об нем ни судачили —
нам его не переменить. Что же
касается до того, кто умнее и кто глупее, то, по мнению моему, всякий «умнее» там, где может судить и действовать
с большим знанием дела. Вот почему я и полагаю, что в настоящем случае Коронат — умнее.Ведь правда? ведь не можешь же ты не понимать, что поднятый им вопрос гораздо ближе
касается его, нежели тебя?
Нам приходится иметь дело именно
с ними, когда вопрос зайдет,
с одной стороны, о покровительственной системе, и второе — когда
мы коснемся рабочего вопроса.
Во время наших частых переездов
с одного места на другое
мы имели полную возможность сблизиться, и, само собою разумеется, разговор наш преимущественно
касался тех же витязей уездного правосудия, о которых я имел честь докладывать в предшествующих очерках.
Ну, конечно-с, тут разговаривать нечего: хочь и ругнул его тесть, может и чести
коснулся, а деньги все-таки отдал. На другой же день Иван Петрович, как ни в чем не бывало. И долго от
нас таился, да уж после, за пуншиком, всю историю рассказал, как она была.
— Был
с нами еще секретарь из земского суда-с, да столоначальник из губернского правления… ну-с, и они тут же… то есть мещанин-с… Только были
мы все в подпитии-с, и отдали им это предпочтение-с… то есть не
мы, ваше высокоблагородие, а Аннушка-с… Ну-с, по этой причине
мы точно их будто помяли… то есть бока ихние-с, — это и следствием доказано-с… А чтоб
мы до чего другого
касались… этого я, как перед богом, не знаю…
Что же
касается до того, будто бы легкость,
с которою
мы по самому ничтожному поводу призываемся к ответу, заставляет
нас быть осторожными, то и это справедливо лишь отчасти.
— Merci, — коротко ответил Николай Николаевич. И оба остались стоять. —
Мы к вам всего только на несколько минут. Это — князь Василий Львович Шеин, губернский предводитель дворянства. Моя фамилия — Мирза-Булат-Тугановский. Я — товарищ прокурора. Дело, о котором
мы будем иметь честь говорить
с вами, одинаково
касается и князя и меня, или, вернее, супруги князя, а моей сестры.
— Как странно, — сказала Вера
с задумчивой улыбкой. — Вот я держу в своих руках вещь, которой, может быть,
касались руки маркизы Помпадур или самой королевы Антуанетты… Но знаешь, Анна, это только тебе могла прийти в голову шальная мысль переделать молитвенник в дамский carnet [Записная книжка (франц.).]. Однако все-таки пойдем посмотрим, что там у
нас делается.
— Непременно! После обеда же берите лошадей и поезжайте! — разрешил ему Егор Егорыч, и начал читать письмо далее, окончив которое, он отнесся к Сусанне Николаевне: — А это до
нас с тобой
касается.
Положим, что это так; но тут не надо забывать, что цели других обществ слишком ограниченны, замкнуты, слишком внешни и не
касаются внутреннего мира работающих вкупе членов, вот почему наш союз не только не падает, а еще разрастается, и доказательством тому служит, что к
нам постоянно идут новые ищущие неофиты, как и вы оба пришли
с открытыми сердцами и
с духовной жаждой слышать масонские поучения…
— И опять-таки вы слышали звон, да не уразумели, где он! — перебил его
с обычною своей резкостью Марфин. — Сказано: «запретить собрания наши», — тому
мы должны повиноваться, а уж никак это не
касается нашего внутреннего устройства: на религию и на совесть узды класть нельзя! В противном случае, такое правило заставит человека или лгать, или изломать всю свою духовную натуру.
Союз его
с нами неразлучен; цепь, коей верхние звены теряются в небесах и в коей усопший друг наш занимает приуготованное ему место,
касается и
нас.
Зная, что противоречие, существующее между учением Христа, которое
мы на словах исповедуем, и всем строем нашей жизни нельзя распутать словами и,
касаясь его, можно только сделать его еще очевиднее, они
с большей или меньшей ловкостью, делая вид, что вопрос о соединении христианства
с насилием уже разрешен или вовсе не существует, обходят его [Знаю только одну не критику в точном смысле слова, но статью, трактующую о том же предмете и имеющую в виду мою книгу, немного отступающую от этого общего определения.
Через полчаса «молодой человек» вышел из спальной
с красными от слез глазами: он чувствовал, что лишался друга и советника. Что же
касается старика, то
мы нашли его в такой степени спокойным, что он мог без помех продолжать свои наставления об анархии.
— Одолжила, нечего сказать: я
с своей супругой… Ха-ха!.. Бабушка, да ты меня уморить хочешь. Слышишь, Вукол: мне приехать
с супругой!.. Нет, бабушка,
мы сегодня все-таки будем обедать
с твоими красавицами… Нечего им взаперти сидеть. А что
касается других дам, так вот отец Крискент у
нас пойдет за даму, пожалуй, и Липачек.
С лишком за двести лет до этого, то есть во времена междуцарствия, хотя
мы и не можем сказать утвердительно, живали ли в Муромских лесах ведьмы, лешие и злые духи, но, по крайней мере, это народное поверье существовало тогда еще во всей своей силе; что ж
касается до разбойников, то, несмотря на старания губных старост, огнищан и всей земской полиции тогдашнего времени, дорога Муромским лесом вовсе была небезопасна.
Только они думают, что без них это благополучие совершиться не может. Когда
мы с вами во время оно бреднями развлекались,
нам как-то никогда на ум не приходило,
с нами они осуществятся или без
нас.
Нам казалось, что,
коснувшись всех, они
коснутся, конечно, и
нас, но того, чтобы при сем утащить кусок пирога… сохрани бог! Но ведь то были бредни, мой друг, которые как пришли, так и ушли. А нынче — дело. Для дела люди нужны, а люди — вот они!
«Жизнь за царя»
с пением и пляской али «Гамлета» там, «Чародейку», «Василису» — тут правды не требуется, потому — дело прошлое и
нас не
касается…
Дудукин. Что
касается вчерашней истории, так это дело обыкновенное; такие истории у
нас часто случаются. Вчера один из наших почтенных обывателей, Мухобоев, так увлекся вашей игрой, что запил
с первого акта. Стал шуметь в буфете, приставать ко всем, потчевать всех, целовать. Тут случился и Незнамов, он и к нему стал приставать. Незнамов, чтоб отвязаться, хотел уйти из буфета: тогда Мухобоев стал ругаться и оскорбил Незнамова самым чувствительным образом.
—
Нам о таком предмете не указано рассуждать. Наше дело простое — взял опасное лицо, намеченное начальством, или усмотрел его своим разумом, собрал справочки, установил наблюдение, подал рапортички начальству, и — как ему угодно! Пусть хоть
с живых кожицу сдирает — политика
нас не
касается… Был у
нас служащий агент, Соковнин, Гриша, он тоже вот начал рассуждать и кончил жизнь свою при посредстве чахотки, в тюремной больнице…
Статейка газеты содержала следующее: «Нигилизм начинает проникать во все слои нашего общества, и
мы, признаться,
с замирающим сердцем и более всего опасались, чтобы он не
коснулся, наконец, и до нашей педагогической среды; опасения наши, к сожалению, более чем оправдались: в одном женском учебном заведении начальница его, девица, до того простерла свободу своих нигилистических воззрений, что обыкновенно приезжает в училище и уезжает из него по большей части со своим обожателем».
Мы сказали себе: пусть будет новый фасон, а что
касается до результатов и применений, то мысль о них никогда
с особенною ясностью не представлялась
нам.
Мы не станем вдаваться в подробности того, как голутвенные, [Голутвенные — здесь: в смысле «бедные», «обнищавшие».] и обнищалые людишки грудью взяли и то, что лежало перед Камнем, и самый Камень, и перевалили за Камень, — эти кровавые страницы русской истории
касаются нашей темы только
с той стороны, поскольку они служили к образованию того оригинального населения, какое осело в бассейне Чусовой и послужило родоначальником нынешнего.
— Очень вам благодарен, — возразил Лежнев, — что же
касается до размежевания, то
мы с вашим управляющим совершенно покончили это дело: я на все его предложения согласен.
— Художник-с, — начал Фридрих Фридрихович, не отвечая Истомину и
касаясь теперь руки солидного гостя, — совсем особое дело. Художник, поэт, литератор, музыкант — это совсем не фамилийные люди. Это совсем, совсем не фамилийные люди! Им нужно… это… впечатление, а не то, что
нам с вами. У
нас с вами, батюшка мой, что жена-то? копилка, копилка. Ну, а их одна вдохновляет так, другая — иначе, их дело такое, а не то что по-нашему: сидеть да женины ноги греть. Это совсем не то, что
мы с вами: им жен не нужно.
— Я не у вас позволения буду просить, — продолжал кричать Давыд, опираясь кулаками на край постели, — а у моего родного отца, который не сегодня-завтра сюда приехать должен! Он мне указ, а не вы; а что
касается до моих лет, то
нам с Раисой не к спеху… подождем, что вы там ни толкуйте…
В самом деле — во всей истории Петра
мы видим, что
с каждым годом прибавляется у него масса знаний, опытность и зрелость мысли, расширяется круг зрения, сознательнее проявляется определенная цель действий; но что
касается энергии его воли, решимости характера,
мы находим их уже почти вполне сложившимися
с самого начала его юношеских действий.
Что
касается позднейших превращений этого основного воззрения под влиянием понятий о мире, доставленных наукою, эти видоизменения
мы считаем лишним исчислять и еще менее находим нужды подвергать их особенной критике, потому что все они, подобно понятию новейших эстетиков о трагическом, представляясь следствием стремления согласить непримиримое — фантастические представления полудикого и научные понятия, — страждут такою же несостоятельностью, как и понятие новейших эстетиков о трагическом: различие только то, что натянутость соединения противоположных начал в предшествующих попытках сближения была очевиднее, нежели в понятии о трагическом, которое составлено
с чрезвычайным диалектическим глубокомыслием.
Не знаю, как при большом наплыве гостей размещались дамы. Что же
касается до
нас, то сборы были невелики: на время нашего пребывания в Федоровке прачки изгонялись из своих двух комнат и сверх сена по глиняным полам расстилались ковры, покрытые простынями, вдоль стен клали подушки, и ночлег был готов. По вечерам на сон грядущий долго не умолкали всякого рода рассказы и шуточные замечания,
с которых затем начиналось и утро. Много веселости придавало вышучивание Буйницким стройного и красивого Бедера.