Неточные совпадения
На этом кругу были устроены девять препятствий: река, большой,
в два аршина, глухой барьер пред самою беседкой, канава сухая, канава с
водою, косогор, ирландская банкетка, состоящая (одно из самых трудных препятствий), из вала, утыканного хворостом, за которым, невидная для лошади, была еще канава, так что лошадь должна была перепрыгнуть оба препятствия или убиться; потом еще две канавы с
водою и одна сухая, —
и конец скачки был против беседки.
Уже перед
концом курса
вод князь Щербацкий, ездивший после Карлсбада
в Баден
и Киссинген к русским знакомым набраться русского духа, как он говорил, вернулся к своим.
После полудня она начала томиться жаждой. Мы отворили окна — но на дворе было жарче, чем
в комнате; поставили льду около кровати — ничего не помогало. Я знал, что эта невыносимая жажда — признак приближения
конца,
и сказал это Печорину. «
Воды,
воды!..» — говорила она хриплым голосом, приподнявшись с постели.
Дамы на
водах еще верят нападениям черкесов среди белого дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку
и пару пистолетов: он был довольно смешон
в этом геройском облачении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все
и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за повод лошадь княжны,
и тогда я услышал
конец их разговора...
И, уехав домой, ни минуты не медля, чтобы не замешивать никого
и все
концы в воду, сам нарядился жандармом, оказался
в усах
и бакенбардах — сам черт бы не узнал. Явился
в доме, где был Чичиков,
и, схвативши первую бабу, какая попалась, сдал ее двум чиновным молодцам, докам тоже, а сам прямо явился,
в усах
и с ружьем, как следует, к часовым...
Сознав положение, Меннерс хотел броситься
в воду, чтобы плыть к берегу, но решение его запоздало, так как лодка вертелась уже недалеко от
конца мола, где значительная глубина
воды и ярость валов обещали верную смерть.
Где прежде финский рыболов,
Печальный пасынок природы,
Один у низких берегов
Бросал
в неведомые
водыСвой ветхий невод, ныне там
По оживленным берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов
и башен; корабли
Толпой со всех
концов земли
К богатым пристаням стремятся...
Царь молвил — из
конца в конец,
По ближним улицам
и дальным,
В опасный путь средь бурных
водЕго пустились генералы
Спасать
и страхом обуялый
И дома тонущий народ.
Она была очень набожна
и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила
в юродивых,
в домовых,
в леших,
в дурные встречи,
в порчу,
в народные лекарства,
в четверговую соль,
в скорый
конец света; верила, что если
в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится,
и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где
вода,
и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной
воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей
и черных кошек
и почитала сверчков
и собак нечистыми животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник
и провозвестник Иисуса Христа.
— С этим можно согласиться. Химический процесс гниения — революционный процесс.
И так как декадентство есть явный признак разложения буржуазии, то все эти «Скорпионы», «Весы» —
и как их там? — они льют
воду на нашу мельницу
в конце концов.
С трудом отстегнув ремень ноющей рукой, он бросил его
в воду, — Борис поймал
конец ремня, потянул его
и легко подвинул Клима по льду ближе к
воде, — Клим, взвизгнув, закрыл глаза
и выпустил из руки ремень.
— Не попа-ал! — взвыл он плачевным волчьим воем, барахтаясь
в реке. Его красная рубаха вздулась на спине уродливым пузырем, судорожно мелькала над
водою деревяшка с высветленным железным кольцом на
конце ее, он фыркал, болтал головою, с волос головы
и бороды разлетались стеклянные брызги, он хватался одной рукой за корму лодки, а кулаком другой отчаянно колотил по борту
и вопил, стонал...
Что за заливцы, уголки, приюты прохлады
и лени, образуют узор берегов
в проливе! Вон там идет глубоко
в холм ущелье, темное, как коридор, лесистое
и такое узкое, что, кажется, ежеминутно грозит раздавить далеко запрятавшуюся туда деревеньку. Тут маленькая, обстановленная деревьями бухта, сонное затишье, где всегда темно
и прохладно, где самый сильный ветер чуть-чуть рябит волны; там беспечно отдыхает вытащенная на берег лодка, уткнувшись одним
концом в воду, другим
в песок.
Бывало, не заснешь, если
в комнату ворвется большая муха
и с буйным жужжаньем носится, толкаясь
в потолок
и в окна, или заскребет мышонок
в углу; бежишь от окна, если от него дует, бранишь дорогу, когда
в ней есть ухабы, откажешься ехать на вечер
в конец города под предлогом «далеко ехать», боишься пропустить урочный час лечь спать; жалуешься, если от супа пахнет дымом, или жаркое перегорело, или
вода не блестит, как хрусталь…
Публика начала съезжаться на
воды только к
концу мая. Конечно, только половину этой публики составляли настоящие больные, а другая половина ехала просто весело провести время, тем более что летом жизнь
в пыльных
и душных городах не представляет ничего привлекательного.
Вероятно, такое состязание
в стрельбе длилось бы еще долго, если бы сама утка не положила ему
конец: она снялась с
воды и полетела
в открытое море.
В нижней части долины почва исключительно наносная: ил
и полосы свежего песка, придавившего траву
и кусты, свидетельствуют о том, что
в конце лета места эти заливались
водой два раза.
После этого мы дружно взялись за топоры. Подрубленная ель покачнулась. Еще маленькое усилие —
и она стала падать
в воду.
В это время Чжан Бао
и Чан Лин схватили
концы ремней
и закрутили их за пень. Течение тотчас же начало отклонять ель к порогу, она стала описывать кривую от середины реки к берегу,
и в тот момент, когда вершина проходила мимо Дерсу, он ухватился за хвою руками. Затем я подал ему палку,
и мы без труда вытащили его на берег.
Был
конец марта. Солнышко стояло высоко на небе
и посылало на землю яркие лучи.
В воздухе чувствовалась еще свежесть ночных заморозков,
в особенности
в теневых местах, но уже по талому снегу, по
воде в ручьях
и по веселому, праздничному виду деревьев видно было, что ночной холод никого уже запугать не может.
Через четверть часа мы уже сидели на дощанике Сучка. (Собак мы оставили
в избе под надзором кучера Иегудиила.) Нам не очень было ловко, но охотники народ неразборчивый. У тупого, заднего
конца стоял Сучок
и «пихался»; мы с Владимиром сидели на перекладине лодки; Ермолай поместился спереди, у самого носа. Несмотря на паклю,
вода скоро появилась у нас под ногами. К счастью, погода была тихая,
и пруд словно заснул.
Мы хотели было тотчас же отправиться, но он сперва достал под
водой из кармана веревку, привязал убитых уток за лапки, взял оба
конца в зубы
и побрел вперед; Владимир за ним, я за Владимиром.
— А вон там впереди,
в ложбине, над ручьем, мостик… Они нас там! Они всегда этак… возле мостов. Наше дело, барин, чисто! — прибавил он со вздохом, — вряд ли живых отпустят; потому им главное:
концы в воду. Одного мне жаль, барин: пропала моя троечка, —
и братьям-то она не достанется.
Я весь ушел
в созерцание природы
и совершенно забыл, что нахожусь один, вдали от бивака. Вдруг
в стороне от себя я услышал шорох. Среди глубокой тишины он показался мне очень сильным. Я думал, что идет какое-нибудь крупное животное,
и приготовился к обороне, но это оказался барсук. Он двигался мелкой рысцой, иногда останавливался
и что-то искал
в траве; он прошел так близко от меня, что я мог достать его
концом ружья. Барсук направился к ручью, полакал
воду и заковылял дальше. Опять стало тихо.
После полудня мы вышли наконец к реке Сандагоу.
В русле ее не было ни капли
воды. Отдохнув немного
в тени кустов, мы пошли дальше
и только к вечеру могли утолить мучившую нас жажду. Здесь
в глубокой яме было много мальмы [Рыба, похожая на горную форель.]. Загурский
и Туртыгин без труда наловили ее столько, сколько хотели. Это было как раз кстати, потому что взятое с собой продовольствие приходило к
концу.
Я принялся расспрашивать удэгейца об Имане
и узнал, что
в верхнем течении река имеет направление течения параллельно Сихотэ-Алиню, причем истоки ее находятся на высоте истоков Тютихе. Странное явление!
Вода сбегает с водораздела
в каких-нибудь 60 км от моря, течет на запад, совершает длинный кружной путь для того, чтобы
в конце концов попасть
в то же море.
И вот мы опять едем тем же проселком; открывается знакомый бор
и гора, покрытая орешником, а тут
и брод через реку, этот брод, приводивший меня двадцать лет тому назад
в восторг, —
вода брызжет, мелкие камни хрустят, кучера кричат, лошади упираются… ну вот
и село,
и дом священника, где он сиживал на лавочке
в буром подряснике, простодушный, добрый, рыжеватый, вечно
в поту, всегда что-нибудь прикусывавший
и постоянно одержимый икотой; вот
и канцелярия, где земский Василий Епифанов, никогда не бывавший трезвым, писал свои отчеты, скорчившись над бумагой
и держа перо у самого
конца, круто подогнувши третий палец под него.
Соединить золу с табаком так: два стакана табаку
и один стакан золы, ссыпать это
в горшок, смачивая
водой стакан с осьмою, смачивать не сразу, а понемногу,
и в это время опять тереть,
и так тереть весь табак до
конца, выкладывая
в одно место.
Вода, жар
и пар одинаковые, только обстановка иная. Бани как бани! Мочалка — тринадцать, мыло по одной копейке. Многие из них
и теперь стоят, как были,
и в тех же домах, как
и в конце прошлого века, только публика
в них другая, да старых хозяев, содержателей бань, нет,
и память о них скоро совсем пропадет, потому что рассказывать о них некому.
С ощущением бессилия
и душевной безвкусицы я клал карандаши
и альбом на скамейку лодки
и подолгу сидел без движения, глядя, как вокруг, шевеля застоявшуюся сверкающую
воду, бегали долгоногие водяные комары с светлыми чашечками на
концах лапок, как
в тине тихо
и томно проплывали разомлевшие лягушки или раки вспахивали хвостами мутное дно.
Мастер, стоя пред широкой низенькой печью, со вмазанными
в нее тремя котлами, помешивал
в них длинной черной мешалкой
и, вынимая ее, смотрел, как стекают с
конца цветные капли. Жарко горел огонь, отражаясь на подоле кожаного передника, пестрого, как риза попа. Шипела
в котлах окрашенная
вода, едкий пар густым облаком тянулся к двери, по двору носился сухой поземок.
На полдороге стало темнеть,
и скоро нас окутала настоящая тьма. Я уже потерял надежду, что когда-нибудь будет
конец этой прогулке,
и шел ощупью, болтаясь по колена
в воде и спотыкаясь о бревна. Кругом меня
и моих спутников там
и сям мелькали или тлели неподвижно блуждающие огоньки; светились фосфором целые лужи
и громадные гниющие деревья, а сапоги мои были усыпаны движущимися точками, которые горели, как ивановские светляки.
Нос у него узенький, кругловатый, нисколько не подходящий к носам обыкновенных уток:
конец верхней половинки его загнут книзу; голова небольшая, пропорциональная, шея длинная, но короче, чем у гагары,
и не так неподвижно пряма; напротив, он очень гибко повертывает ею, пока не увидит вблизи человека; как же скоро заметит что-нибудь, угрожающее опасностью, то сейчас прибегает к своей особенной способности погружаться
в воду так, что видна только одна узенькая полоска спины, колом торчащая шея
и неподвижно устремленные на предмет опасности, до невероятности зоркие, красные глаза.
Господа стихотворцы
и прозаики, одним словом поэты,
в конце прошедшего столетия
и даже
в начале нынешнего много выезжали на страстной
и верной супружеской любви горлиц, которые будто бы не могут пережить друг друга, так что
в случае смерти одного из супругов другой лишает себя жизни насильственно следующим образом: овдовевший горлик или горлица, отдав покойнику последний Долг жалобным воркованьем, взвивается как выше над кремнистой скалой или упругой поверхностыо
воды, сжимает свои легкие крылья, падает камнем вниз
и убивается.
На песке, около самой
воды, лежали оба лося
и в предсмертных судорогах двигали еще ногами. Один из них подымал голову. Крылов выстрелил
в него
и тем положил
конец его мучениям. Когда я подошел к животным, жизнь оставила их. Это были две самки; одна постарше, другая — молодая. Удачная охота на лосей принудила нас остановиться на бивак раньше времени.
Что же касается мужчин, то Птицын, например, был приятель с Рогожиным, Фердыщенко был как рыба
в воде; Ганечка всё еще
в себя прийти не мог, но хоть смутно, а неудержимо сам ощущал горячечную потребность достоять до
конца у своего позорного столба; старичок учитель, мало понимавший
в чем дело, чуть не плакал
и буквально дрожал от страха, заметив какую-то необыкновенную тревогу кругом
и в Настасье Филипповне, которую обожал, как свою внучку; но он скорее бы умер, чем ее
в такую минуту покинул.
Кедровская дача нынешнее лето из
конца в конец кипела промысловой работой. Не было такой речки или ложка, где не желтели бы кучки взрытой земли
и не чернели заброшенные шурфы, залитые
водой. Все это были разведки, а настоящих работ поставлено было пока сравнительно немного. Одни места оказались не стоящими разработки, по малому содержанию золота, другие не были еще отведены
в полной форме, как того требовал горный устав. Работало десятка три приисков, из которых одна Богоданка прославилась своим богатством.
Затем из нагретой перекиси марганца, смешанного с песком, был добыт при помощи аптекарского пузырька, гуттаперчивого
конца от эсмарховой кружки, таза, наполненного
водой,
и банки из-под варенья — кислород. Разожженная пробка, уголь
и проволока горели
в банке так ослепительно, что глазам становилось больно. Любка хлопала
в ладоши
и визжала
в восторге...
Светец, с ущемленной
в него горящей лучиной, которую надобно было беспрестанно заменять новою, обратил на себя мое особенное внимание; иные лучины горели как-то очень прихотливо: иногда пламя пылало ярко, иногда чуть-чуть перебиралось
и вдруг опять сильно вспыхивало; обгоревший, обуглившийся
конец лучины то загибался крючком
в сторону, то падал, треща,
и звеня,
и ломаясь; иногда вдруг лучина начинала шипеть,
и струйка серого дыма начинала бить, как струйка
воды из фонтанчика, вправо или влево.
Если его ограбят, он старается изловить грабителя,
и буде изловит, то говорит:"Стой! законами грабить не позволяется!"Если он сам ограбит, то старается схоронить
концы в воду,
и если ему это удастся, то говорит:"Какие такие ты законы для дураков нашел! для дураков один закон: учить надо!"
И все кругом смеются:
в первом случае смеются тому, что дурака поймали, во втором — тому, что дурака выучили.
Не записывал несколько дней. Не знаю сколько: все дни — один. Все дни — одного цвета — желтого, как иссушенный, накаленный песок,
и ни клочка тени, ни капли
воды,
и по желтому песку без
конца. Я не могу без нее — а она, с тех пор как тогда непонятно исчезла
в Древнем Доме…
Назанский опустил
концы пальцев
в теплую, вечернюю, чуть-чуть ропщущую
воду и заговорил медленно, слабым голосом, поминутно откашливаясь...
— Как же
концы в воду-с? А на том свете что ему будет? Самоубийцы, ведь они целый век будут мучиться. За них даже
и молиться никто не может.
«Чего же мне лучше этого случая ждать, чтобы жизнь кончить? благослови, господи, час мой!» —
и вышел, разделся, «Отчу» прочитал, на все стороны начальству
и товарищам
в землю ударил
и говорю
в себе: «Ну, Груша, сестра моя названая, прими за себя кровь мою!» — да с тем взял
в рот тонкую бечеву, на которой другим
концом был канат привязан, да, разбежавшись с берегу,
и юркнул
в воду.
Вы смотрите
и на полосатые громады кораблей, близко
и далеко рассыпанных по бухте,
и на черные небольшие точки шлюпок, движущихся по блестящей лазури,
и на красивые светлые строения города, окрашенные розовыми лучами утреннего солнца, виднеющиеся на той стороне,
и на пенящуюся белую линию бона
и затопленных кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные
концы мачт,
и на далекий неприятельский флот, маячащий на хрустальном горизонте моря,
и на пенящиеся струи,
в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по
воде долетающих до вас,
и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается
в Севастополе.
— Слушайте, Даша, я теперь всё вижу привидения. Один бесенок предлагал мне вчера на мосту зарезать Лебядкина
и Марью Тимофеевну, чтобы порешить с моим законным браком,
и концы чтобы
в воду. Задатку просил три целковых, но дал ясно знать, что вся операция стоить будет не меньше как полторы тысячи. Вот это так расчетливый бес! Бухгалтер! Ха-ха!
Палуба медленно-медленно поднималась передним
концом кверху, останавливалась на секунду
в колеблющемся равновесии
и вдруг, дрогнув, начинала опускаться вниз все быстрее
и быстрее,
и вот, точно шлепнувшись о
воду, шла опять вверх.
Эти разговоры имели то преимущество, что текли, как
вода,
и без труда забывались; следовательно, их можно было возобновлять без
конца с таким же интересом, как будто они только сейчас
в первый раз пущены
в ход.
На мои глаза, во всё время моей острожной жизни, А-в стал
и был каким-то куском мяса, с зубами
и с желудком
и с неутолимой жаждой наигрубейших, самых зверских телесных наслаждений, а за удовлетворение самого малейшего
и прихотливейшего из этих наслаждений он способен был хладнокровнейшим образом убить, зарезать, словом, на все, лишь бы спрятаны были
концы в воду.
Они, получая «Ниву» ради выкроек
и премий, не читали ее, но, посмотрев картинки, складывали на шкаф
в спальне, а
в конце года переплетали
и прятали под кровать, где уже лежали три тома «Живописного обозрения». Когда я мыл пол
в спальне, под эти книги подтекала грязная
вода. Хозяин выписывал газету «Русский курьер»
и вечерами, читая ее, ругался...
Рядом с полкой — большое окно, две рамы, разъединенные стойкой; бездонная синяя пустота смотрит
в окно, кажется, что дом, кухня, я — все висит на самом краю этой пустоты
и, если сделать резкое движение, все сорвется
в синюю, холодную дыру
и полетит куда-то мимо звезд,
в мертвой тишине, без шума, как тонет камень, брошенный
в воду. Долго я лежал неподвижно, боясь перевернуться с боку на бок, ожидая страшного
конца жизни.