Неточные совпадения
Английский народ при вести, что человек «красной рубашки», что раненный
итальянской пулей едет к нему в гости, встрепенулся и взмахнул своими крыльями, отвыкнувшими от полета и потерявшими гибкость от тяжелой и беспрерывной
работы. В этом взмахе была не одна радость и не одна любовь — в нем была жалоба, был ропот, был стон — в апотеозе одного было порицание другим.
Здесь имеется в виду его известная гравюра с картины
итальянского художника Рафаэля Санти (1483—1520) «Преображение».] и, наконец, масляная женская головка, весьма двусмысленной
работы, но зато совсем уж с томными и закатившимися глазами, стояли просто без рамок, примкнутыми на креслах; словом, все показывало учено-художественный беспорядок, как бы свидетельствовавший о громадности материалов, из которых потом вырабатывались разные рубрики журнала.
— Иоанн евангелист… и что дорого: собственной
работы Доминикино [Доминикино, собственно Доменико Цампьери (1581—1641), —
итальянский живописец и архитектор.]! — доложил с заметным торжеством Федор Иваныч.
Жихарев обиженно принимается за
работу. Он лучший мастер, может писать лица по-византийски, по-фряжски и «живописно»,
итальянской манерой. Принимая заказы на иконостасы, Ларионыч советуется с ним, — он тонкий знаток иконописных подлинников, все дорогие копии чудотворных икон — Феодоровской, Смоленской, Казанской и других — проходят через его руки. Но, роясь в подлинниках, он громко ворчит...
— Ты, Капендюхин, называешься — живописец, это значит, ты должен живо писать,
итальянской манерой. Живопись маслом требует единства красок теплых, а ты вот подвел избыточно белил, и вышли у богородицы глазки холодные, зимние. Щечки написаны румяно, яблоками, а глазки — чужие к ним. Да и неверно поставлены — один заглянул в переносье, другой на висок отодвинут, и вышло личико не святочистое, а хитрое, земное. Не думаешь ты над
работой, Капендюхин.
К этому времени
итальянские водолазы уже окончательно убедились в бесплодности дальнейших
работ по поднятию эскадры. Им оставалось всего лишь несколько дней до отплытия домой, в милую, родную, веселую Геную, и они торопливо приводили в порядок пароход, чистили и мыли палубу, разбирали машины.
В деревне он продолжал вести такую же нервную и беспокойную жизнь, как в городе. Он много читал и писал, учился
итальянскому языку и, когда гулял, с удовольствием думал о том, что скоро опять сядет за
работу. Он спал так мало, что все удивлялись; если нечаянно уснет днем на полчаса, то уже потом не спит всю ночь и после бессонной ночи, как ни в чем не бывало, чувствует себя бодро и весело.
Как вдруг в самый разгар
работ получаю письмо с
итальянскою маркой.
И по возвращении моем в Петербург в 1871 году я возобновил с ним прежнее знакомство и попал в его коллеги по
работе в"Петербургских ведомостях"Корша; но долго не знал, живя за границей, что именно он ведет у Корша литературное обозрение. Это я узнал от самого Валентина Федоровича, когда сделался в Париже его постоянным корреспондентом и начал писать свои фельетоны"С
Итальянского бульвара". Было это уже в зиму 1868–1869 года.
С Парижем я не прощался. Там я имел постоянную
работу у Корша, и мои фельетоны"С
Итальянского бульвара"приобрели себе весьма сочувственную публику.
Лелька пришла к себе поздно, пьяная от восторга, от споров, от умственного оживления, от ярких просторов развернувшейся перед нею большой, захватывающей
работы. Поставила в кухне на примусе кипятить чайник, а сама села на подоконник
итальянского окна, охватив колени руками, — она любила так сидеть, хотя зимою от морозных стекол было холодно боку.
Наряду с этими грандиозными
работами князь не забывал и мелочей. Прослушивал торжественную ораторию, приготовленную к приезду Екатерины известным
итальянским капельмейстером и композитором Сарти, собственноручно написал тему, которую должен был развить в своей приветственной речи духовный вития архиепископ екатеринославский и таврический Амвросий.