Неточные совпадения
Над послушанием, постом и молитвой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь к настоящей,
истинной уже
свободе: отсекаю от себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую и гордую волю мою смиряю и бичую послушанием, и достигаю тем, с помощию Божьей,
свободы духа, а с нею и веселья духовного!
Если брать православие не в его официальной, казенной, извращенной форме, то в нем больше
свободы, больше чувства братства людей, больше доброты, больше
истинного смирения, меньше властолюбия, чем в христианстве западном.
Он противополагает римской идее, основанной на принуждении, русскую идею, основанную на
свободе духа, он обличает ложные теократии во имя
истинной свободной теократии (выражение Вл.
Тайна
свободы — вот пробный камень
истинной мистики и
истинной философии.
Истинное решение проблемы реальности, проблемы
свободы, проблемы личности — вот настоящее испытание для всякой философии.
Там, где эти свойства отсутствуют, где чувство собственного достоинства заменяется оскорбительным и в сущности довольно глупым самомнением, где шовинизм является обнаженным, без всякой примеси энтузиазма, где не горят сердца ни любовью, ни ненавистью, а воспламеняются только подозрительностью к соседу, где нет ни
истинной приветливости, ни искренней веселости, а есть только желание похвастаться и расчет на тринкгельд, [чаевые] — там, говорю я, не может быть и большого хода
свободе.
Истинная философия есть все-таки «пища богов», и всякий утилитаризм, хотя бы и самый возвышенный, противоречит ее
свободе и достоинству.
Суд никого не уничтожает, обрекая на обращение в изначальное ничто, ибо образ Божий неистребим и бессмертен, но он показывает каждому его самого в
истинном свете, в цельности его образа, данного от природы и воссозданного
свободой, и благодаря этому прозрению, видя в себе черты ложности, человек страдает, испытывая «адские» мучения.
Иначе говоря, общественный идеал стремится к осуществлению не одной всеобщей
свободы и равенства, но и
истинного иерархизма, вне которого нет общественной сплоченности.
На Страшном суде человек, поставленный лицом к лицу с Христом и в Нем познавший
истинный закон своей жизни, сам сделает в свете этого сознания оценку своей
свободе в соответствии тому «подобию», которое создано творчеством его жизни, и сам различит в нем призрачное, субъективное, «психологическое» от подлинного, реального, онтологического.
«Все в человеке, для чего почвой является мысль, может быть облечено в форму чувства: право,
свобода, нравственность и т. д…. но это не есть заслуга чувства, что содержание его является
истинным…
Свободе принадлежит примат над традицией, но возможно свободное вживание в то, что было
истинного в традиции.
Истинная жизнь есть творчество, а не развитие, есть
свобода творческих актов, т. е. творческий огонь, а не необходимость и тяжесть охлаждающегося разворачивания и усовершенствования.
Есть два
истинных этических начала: или любовь и благодатное преображение жизни, или
свобода и охраняющее
свободу право.
Лондон, как синтез британской городской культуры, научил меня чувствовать все роковые контрасты мировой культуры. Нельзя было и после Парижа не видеть мощи и высоты этой культуры, но в то же время и не сознавать, до какой степени. капиталистический и сословный строй Англии тормозил еще тогда
истинное равноправнее этой прославленной стране
свободы.
Он охотно согласился со мной и стал описывать, как тяжела и ответственна должность учителя, как трудно искоренить в мальчике наклонность к злу и суеверию, заставить его мыслить самостоятельно и честно, внушить ему
истинную религию, идею личности,
свободы и проч.
При общении в
свободе самое
истинное — самое общеобязательное.
В философии самое
истинное, наиболее творчески прорывающееся через необходимость к
свободе, через бессмыслицу к смыслу, быть может, наименее доказанное.
Переход власти к этому классу будет означать прыжок в царство необходимости, в царство
свободы, мировую катастрофу, после которой и начнется
истинная история или сверхистория.
Истинная церковь есть соединение
свободы с единством.
Христианское учение в его
истинном значении, признающее высшим законом жизни человеческой закон любви, не допускающий ни в каком случае насилие человека над человеком, учение это так близко сердцу человеческому, дает такую несомненную
свободу и такое ни от чего не зависимое благо и отдельному человеку, и обществам людей, и всему человечеству, что, казалось бы, стоило только узнать его, чтобы все люди приняли его за руководство своей деятельности.
Сократ учил личному совершенствованию во имя разума, стоики разумную
свободу признают единой основой
истинной жизни.
Только пойми, кто ты, и как, с одной стороны, ничтожно то, что ты ошибочно называешь собою, признавая себя в своем теле, как необъятно велико то, что ты сознаешь истинно собою, — твое духовное существо, — только пойми это и начни каждый час своей жизни жить не для внешних целей, а для исполнения того
истинного назначения твоей жизни, которое открыто тебе и мудростью всего мира, и учением Христа, и твоим собственным сознанием, начни жить, полагая цель и благо твоей жизни в том, чтобы с каждым днем всё больше и больше освобождать дух свой от обманов плоти, всё больше и больше совершенствоваться в любви, что в сущности одно и то же; только начни делать это — и с первого часа, дня ты почувствуешь, какое новое и радостное чувство сознания полной
свободы и блага всё больше и больше будет вливаться в твою душу и — что больше всего поразит тебя — как те самые внешние условия, которыми ты так был озабочен и которые всё-таки так далеки были от твоих желаний, — как эти условия сами собой (оставляя тебя в твоем внешнем положении или выводя из него) перестанут быть препятствиями и будут только всё большими и большими радостями твоей жизни.
— Да это правда, князь; в наше время, — продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько
свободы, что le plaisir d’être courtisée [удовольствие быть замеченною] часто заглушает в ней
истинное чувство.