Неточные совпадения
Стол для ужина занимал всю длину столовой, продолжался в гостиной, и, кроме того, у стен стояло еще несколько столиков, каждый накрыт для четверых. Холодный огонь электрических
лампочек был предусмотрительно смягчен розетками из бумаги красного и оранжевого цвета, от этого теплее блестело стекло и серебро на столе, а лица людей казались мягче, моложе. Прислуживали два старика лакея во фраках и горбоносая, похожая на цыганку горничная. Елена Прозорова, стоя на стуле, весело командовала...
Красный огонек угольной
лампочки освещал полотнище ворот, висевшее на одной петле, человека в тулупе, с медной пластинкой на лбу, и еще одного, ниже ростом, тоже в тулупе и похожего на копну сена.
Три
лампочки — по одной у дверей, одна в средине вагона — тускло освещали людей на диванах, на каждом по три фигуры, люди качались, и можно было подумать, что это они раскачивают вагон.
На стене горела
лампочка и слабо освещала в одном углу наваленные мешки, дрова и на нарах направо — четыре мертвых тела.
Нехлюдов отворил дверь и вошел в небольшую камеру, слабо освещенную маленькой металлической
лампочкой, низко стоявшей на нарах. В камере было холодно и пахло неосевшей пылью, сыростью и табаком. Жестяная лампа ярко освещала находящихся около нее, но нары были в тени, и по стенам ходили колеблющиеся тени.
Поднявшись на три ступеньки, он пропустил его вперед себя в освещенную
лампочкой, пропахшую угарным чадом переднюю.
Только в одном углу еще долго горела масляная
лампочка.
Знакомый подземный коридор, освещенный тусклившимися сквозь туман электрическими
лампочками. По всему желобу был настлан деревянный помост, во время оттепели все-таки заливавшийся местами водой. Работы уже почти кончились, весь ил был убран, и подземная клоака была приведена в полный порядок.
В руках его была
лампочка в пять рожков, но эти яркие во всяком другом месте огоньки здесь казались красными звездочками без лучей, ничего почти не освещавшими, не могшими побороть и фута этого мрака.
Полезли через кучу, осветив ее
лампочкой.
С помощью
лампочки я осмотрел стены подземелья, сырые, покрытые густой слизью.
На двух столах стояли такие же
лампочки, пустые бутылки, валялись объедки хлеба, огурцов, селедки.
—
Лампочку зажечь не могу, спички подмокли! — жалуется мой спутник.
На стене близ двери коптила жестяная
лампочка, и черная струйка дыма расходилась воронкой под сводом, сливаясь незаметно с черным от сажи потолком.
По ночам долго горела жестяная
лампочка в этой каморке, и Кишкин строчил свою роковую повесть о «казенном времени».
Как на грех, самого старика в этот критический момент не случилось дома — он закладывал шнур в шахте, а в конторке горела одна жестяная
лампочка.
По трехпогибельному тротуару одной из недальних улиц Розанов вместе с Араповым дошли до парадного подъезда одного очень опрятного домика и по чистенькой лесенке, освещенной медною
лампочкою, вошли в тепленькую и опрятную квартиру.
Сейчас же при входе в загородный кафешантан сияла разноцветными огнями искусственная клумба, с электрическими
лампочками вместо цветов, и от нее шла в глубь сада такая же огненная аллея из широких полукруглых арок, сужавшихся к концу.
Лихонин остался один. В полутемном коридоре пахло керосиновым чадом догоравшей жестяной
лампочки и запахом застоявшегося дурного табака. Дневной свет тускло проникал только сверху, из двух маленьких стеклянных рам, проделанных в крыше над коридором.
И вот, блаженно и пьяно, я иду по лестнице вниз, к дежурному, и быстро у меня на глазах, всюду кругом неслышно лопаются тысячелетние почки и расцветают кресла, башмаки, золотые бляхи, электрические
лампочки, чьи-то темные лохматые глаза, граненые колонки перил, оброненный на ступенях платок, столик дежурного, над столиком — нежно-коричневые, с крапинками, щеки Ю. Все — необычайное, новое, нежное, розовое, влажное.
Где-то капает о камень вода. Никого. Я с тоскливой радостью чувствую: спасен. Медленно иду по коридору, назад. Дрожащий пунктир
лампочек на потолке все тусклее, тусклее…
Коридор. Тысячепудовая тишина. На круглых сводах —
лампочки, бесконечный, мерцающий, дрожащий пунктир. Походило немного на «трубы» наших подземных дорог, но только гораздо уже и не из нашего стекла, а из какого-то другого старинного материала. Мелькнуло — о подземельях, где будто бы спасались во время Двухсотлетней Войны… Все равно: надо идти.
Одну секунду во мне — то самое несчастное утро, и вот здесь же, возле стола — она рядом с I, разъяренная… Но только секунду — и сейчас же смыто сегодняшним солнцем. Так бывает, если в яркий день вы, входя в комнату, по рассеянности повернули выключатель —
лампочка загорелась, но как будто ее и нет — такая смешная, бедная, ненужная…
Шел, полагаю, минут двадцать. Свернул направо, коридор шире,
лампочки ярче. Какой-то смутный гул. Может быть, машины, может быть, голоса — не знаю, но только я — возле тяжелой непрозрачной двери: гул оттуда.
Знакомо ли вам это странное состояние? Ночью вы проснулись, раскрыли глаза в черноту и вдруг чувствуете — заблудились, и скорее, скорее начинаете ощупывать кругом, искать что-нибудь знакомое и твердое — стену,
лампочку, стул. Именно так я ощупывал, искал в Единой Государственной Газете — скорее, скорее — и вот...
Там, в странном коридоре с дрожащим пунктиром тусклых
лампочек… или нет, нет — не там: позже, когда мы уже были с нею в каком-то затерянном уголке на дворе Древнего Дома, — она сказала: «послезавтра». Это «послезавтра» — сегодня, и все — на крыльях, день — летит, и наш «Интеграл» уже крылатый: на нем кончили установку ракетного двигателя и сегодня пробовали его вхолостую. Какие великолепные, могучие залпы, и для меня каждый из них — салют в честь той, единственной, в честь сегодня.
Даже с наступлением сумерек, при свете керосиновой
лампочки (такое освещение дешевле лучины стоит), — и тут дело найдется.
Он был золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами. Но зато посредине браслета возвышались, окружая какой-то странный маленький зеленый камешек, пять прекрасных гранатов-кабошонов, каждый величиной с горошину. Когда Вера случайным движением удачно повернула браслет перед огнем электрической
лампочки, то в них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные густо-красные живые огни.
Стемнело. На самом верху мачты вспыхнул одинокий желтый электрический свет, и тотчас же на всем пароходе зажглись
лампочки. Стеклянная будка над салоном первого класса и курительная комната тепло и уютно засияли огнями. На палубе сразу точно сделалось прохладнее. Сильный ветер дул с той стороны, где сидела Елена, мелкие соленые брызги изредка долетали до ее лица и прикасались к губам, но вставать ей не хотелось.
Электрическая
лампочка в хрустальном колпачке мягко светила из-под зеленого абажура. Около зеркала на складном умывальнике красного дерева стоял флакончик с ландышами и нарциссами.
Иногда на них падал свет
лампочек, и их лица от нездорового сна и от мучений после морской болезни казались синевато-мертвенно-бледными.
Она закрыла глаза. Сквозь опущенные веки свет
лампочки приятным розовым светом ласкал глаза. Теперь покачивания парохода уже не были так мучительны.
21-го мая. Помещик Плодомасов вернулся из столицы и привез и мне, и отцу Захарии, и дьякону Ахилле весьма дорогие трости натурального камыша и показывал небольшую стеклянную
лампочку с горящею жидкостью „керосин“, или горное масло, что добывается из нефти.
Она шла впереди Передонова по лестнице, в коридор, где висела маленькая
лампочка, бросая тусклый свет на верхние ступеньки. Юлия радостно и тихо смеялась, и ленты ее зыбко дрожали от ее смеха.
Помню, что спускался уже темный осенний вечер, и Пепко зажег грошовую
лампочку под бумажным зеленым абажуром. Наш флигелек стоял на самом берегу Невы, недалеко от Самсониевского моста, и теперь, когда несколько затих дневной шум, с особенной отчетливостью раздавались наводившие тоску свистки финляндских пароходиков, сновавших по Неве в темные ночи, как светляки. На меня эти свистки произвели особенно тяжелое впечатление, как дикие вскрики всполошившейся ночной птицы.
На накрытом столе какой-то невидимой рукой был приготовлен завтрак и кипел серебряный кофейник на спиртовой
лампочке.
Теперь при свете
лампочки можно было разглядеть его улыбку; она была очень сложной и выражала много чувств, но преобладающим в ней было одно — явное презрение.
Шли годы. Шагнули в двадцатое столетие. М. Горький ставил «На дне», и меня В. И. Немирович-Данченко просил показать Хитровку для постановки пьесы. Назначен был день «похода», и я накануне зашел узнать, в той ли еще они квартире. Тот же флигель, та же квартира во втором этаже, те же лампочки-коптишки у нищих и большая висячая лампа с абажуром над рабочим столом. Кое-кто из стариков цел, но уже многих нет.
Долинский зажег у ночной
лампочки свечу и вышел в другую комнату. Никого не было; все оставалось так, как было. Проходя мимо зеркала, он только испугался своего собственного лица.
Он машинально побрел во двор дома. Направо от ворот стояла дворницкая сторожка, окно которой приветливо светилось. «Погреться хоть», — решил он и, подойдя к двери, рванул за скобу. Что-то треснуло, и дверь отворилась. Сторожка была пуста, на столе стояла маленькая
лампочка. Подле лампы лежал каравай хлеба, столовый нож, пустая чашка и ложка.
—
Лампочка погасла, нет ли спички, я подмочил свои, — опять из глубины тьмы заговорил голос.
Тогда только что приступили к работам по постройке канала. Двое рабочих подняли на улице железную решетку колодца, в который стекают вода и нечистоты с улиц. Образовалось глубокое, четырехугольное, с каменными, покрытыми грязью стенами отверстие, настолько узкое, что с трудом в него можно было опуститься. Туда спустили длинную лестницу. Один из рабочих зажег бензиновую
лампочку и, держа ее в одной руке, а другой придерживаясь за лестницу, начал спускаться.
Впереди, верстах как будто в двух, горела какая-то тусклая, красно-желтая звезда, но горела без лучей, резко очерченным овалом. Через десять шагов мы уже оказались около нее; двухверстное расстояние оказалось оптическим обманом. Это была масляная
лампочка.
Мы долго шли, местами погружаясь в глубокую тину или невылазную, зловонную, жидкую грязь, местами наклоняясь, так как заносы грязи были настолько высоки, что невозможно было идти прямо. В одном из таких заносов я наткнулся на что-то мягкое. При свете
лампочки мне удалось рассмотреть до половины занесенный илом труп громадного дога. Он лежал сверх стока.
На двух столах стояли
лампочки, водочная посуда, остатки закусок.
В руках его была
лампочка в пять рожков, но эти яркие во всяком другом месте огоньки здесь казались красными звездочками, без лучей, ничего почти не освещавшими, не могшими побороть и фута этого непроницаемого мрака, мрака могилы.
Тусклая висячая
лампочка, пущенная вполсвета, слабо освещала внутренность коечной квартиры.
Я перелез через забор и, как делал это в прежнее время, прошел черным ходом в кухню, чтобы взять там
лампочку.
«Кто-то теперь, — подумал я, — разливает отцу чай?» Взявши
лампочку, я пошел в хибарку и тут примостил себе постель из старых газет и лег.
Услышав, что я не сплю, Прокофий осторожно вошел ко мне с
лампочкой и сел у стола.