Следующие два препятствия, канава и барьер, были перейдены легко, но Вронский стал слышать ближе сап и скок Гладиатора. Он послал лошадь и с радостью почувствовал, что она легко прибавила ходу, и
звук копыт Гладиатора стал слышен опять в том же прежнем расстоянии.
Вдруг Пропалый завидел всадника, который, заметя русский стан, торопился ускользнуть из его вида и поспешно своротил в сторону с дороги. Не вымолвив ни слова, быстро вскочил Иван на коня, вонзил в его бока шпоры, и
звук копыт через мгновенье заглох вдали.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон. По доскам моста раздались прозрачные
звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди, по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и
звуками копыт и колес. В общем гуле из-за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи — это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто-то проехал со свитой на белой лошади и что-то сказал, проезжая.
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по-французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по
звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Неточные совпадения
Остальные лошади тоже испугались и, спутанными ногами шлепая по воде и производя вытаскиваемыми из густой глины
копытами звук, подобный хлопанью, запрыгали из болота.
В магазинах вспыхивали огни, а на улице сгущался мутный холод, сеялась какая-то сероватая пыль, пронзая кожу лица. Неприятно было видеть людей, которые шли встречу друг другу так, как будто ничего печального не случилось; неприятны голоса женщин и топот лошадиных
копыт по торцам, — странный
звук, точно десятки молотков забивали гвозди в небо и в землю, заключая и город и душу в холодную, скучную темноту.
Непривычен был подавленный шум города, слишком мягки и тупы удары лошадиных
копыт по деревянной мостовой, шорох резиновых и железных шин на колесах экипажей почти не различался по
звуку, голоса людей звучали тоже глухо и однообразно.
— Ступай, черт, на все четыре стороны! — проговорил он сквозь зубы и, выпустив повод Малек-Аделя, с размаху ударил его по плечу прикладом пистолета. Малек-Адель немедленно повернулся назад, выкарабкался вон из оврага… и побежал. Но недолго слышался стук его
копыт. Поднявшийся ветер мешал и застилал все
звуки.
Боже мой! стук, гром, блеск; по обеим сторонам громоздятся четырехэтажные стены; стук
копыт коня,
звук колеса отзывались громом и отдавались с четырех сторон; домы росли и будто подымались из земли на каждом шагу; мосты дрожали; кареты летали; извозчики, форейторы кричали; снег свистел под тысячью летящих со всех сторон саней; пешеходы жались и теснились под домами, унизанными плошками, и огромные тени их мелькали по стенам, досягая головою труб и крыш.
А когда пастух, старый бродяга, пригнал стадо больше чем в полтораста голов и воздух наполнился летними
звуками — мычанье, хлопанье бича, крик баб и детей, загоняющих телят, глухие удары босых ног и
копыт по пыльной унавоженной дороге — и когда запахло молоком, то иллюзия получилась полная.
Проснулся он среди ночи от какого-то жуткого и странного
звука, похожего на волчий вой. Ночь была светлая, телега стояла у опушки леса, около неё лошадь, фыркая, щипала траву, покрытую росой. Большая сосна выдвинулась далеко в поле и стояла одинокая, точно её выгнали из леса. Зоркие глаза мальчика беспокойно искали дядю, в тишине ночи отчётливо звучали глухие и редкие удары
копыт лошади по земле, тяжёлыми вздохами разносилось её фырканье, и уныло плавал непонятный дрожащий
звук, пугая Илью.
Тощие лошади, известные в Миргороде под именем курьерских, потянулись, производя
копытами своими, погружавшимися в серую массу грязи, неприятный для слуха
звук.
Между тем незаметно подходила осень. Уже с августа утренники крепко стискивали землю. К середине дня она едва успевала оттаять под косыми лучами солнца, как уж с ранних сумерек ее опять начинало примораживать. Воздух был чист и прозрачен,
звуки неслись отчетливо, ясно, далеко,
копыта лошадей звонко стучали по голой, но уже скованной земле…
Опять
звуки хрустенья
копыт, покрикиванья и колокольчика заменили
звук завывания ветра, который был особенно слышен, когда стояли на месте.
Вдруг ему послышался приближающийся от города
звук конских
копыт.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал
звук колес,
копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты.
Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных
копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.