Неточные совпадения
Город с утра сердито заворчал и распахнулся, открылись окна
домов, двери, ворота, солидные люди поехали куда-то на собственных лошадях, по улицам
зашагали пешеходы с тростями, с палками в руках, нахлобучив шляпы и фуражки на глаза, готовые
к бою; но
к вечеру пронесся слух, что «союзники» собрались на Старой площади, тяжко избили двух евреев и фельдшерицу Личкус, — улицы снова опустели, окна закрылись, город уныло притих.
Лука Назарыч, опомнившись, торопливо
зашагал по плотине
к господскому
дому, а Терешка провожал его своим сумасшедшим хохотом. На небе показался молодой месяц; со стороны пруда тянуло сыростью. Господский
дом был ярко освещен, как и сарайная, где все окна были открыты настежь. Придя домой, Лука Назарыч отказался от ужина и заперся в комнате Сидора Карпыча, которую кое-как успели прибрать для него.
Оставив экипаж у
дома, Петр Елисеич
зашагал к рудничному корпусу, где хрипела работавшая штанговая машина.
Съев из последних денег селянку и расстегай, я бодро и весело ранним утром
зашагал первые версты. Солнце слепило глаза отблесками бриллиантиков бесконечной снежной поляны, сверкало на обындевевших ветках берез большака, нога скользила по хрустевшему вчерашнему снегу, который крепко замел след полозьев. Руки приходилось греть в карманах для того, чтобы теплой ладонью время от времени согревать мерзнувшие уши. Подхожу
к деревне; обрадовался, увидев приветливую елку над новым
домом на краю деревни.
— Ха-ха-ха!.. Это мило! Это мне нравится! — нервно потирая руки,
зашагала она по комнате. — Ну, так я же тебе говорю, что я не желаю, не хочу — слышишь ли, папахен? — не хочу, чтоб у нас в
доме бывал этот шпионишка! После этого
к нам ни один порядочный человек и носу не покажет. Мне уж и то говорят все!..
На другой день рано утром, когда в барском
доме еще спали, Степан надел свою старую одежу и пошел в деревню. Звонили
к обедне. Утро было воскресное, светлое, веселое — только бы жить да радоваться! Степан прошел мимо церкви, взглянул тупо на колокольню и
зашагал к кабаку. Кабак открывается,
к несчастью, раньше, чем церковь. Когда он вошел в кабак, у прилавка уже торчали пьющие.
Чуть только на другой день выглянуло на небе солнышко и Пустыриха, по заведенному порядку, тронулась с поводаркой в побор, Пизонский схватил оставшихся
дома девочек, посадил их в плетушку, подцепил ее своим кушаком за плечи и с длинным костылем в руке
зашагал своими длинными ногами
к городу.