Неточные совпадения
Она, накинув на себя меховую кацавейку и накрыв голову косынкой, молча сделала ему знак идти за собой и повела его в сад. Там, сидя на скамье Веры, она два часа говорила с ним и потом воротилась, глядя себе
под ноги, домой, а он, не
зашедши к ней, точно убитый, отправился к себе, велел камердинеру уложиться, послал за почтовыми лошадьми и уехал в свою деревню, куда несколько лет не заглядывал.
7-го октября был ровно год, как мы вышли из Кронштадта. Этот день прошел скромно. Я живо вспомнил, как, год назад, я в первый раз вступил на море и зажил новою жизнью, как из покойной комнаты и постели перешел в койку и на колеблющуюся
под ногами палубу, как неблагосклонно встретило нас море, засвистал ветер,
заходили волны; вспомнил снег и дождь, зубную боль — и прощанье с друзьями…
[Один охотник, впрочем, сказывал мне, что убил очень молодого, едва летающего гаршнепа около Петербурга,
под Стрельною, в самом топком болоте] Это обстоятельство наводит на мысль, что гаршнепы далеко отлетают для вывода детей, в такие непроходимые лесные болота, куда в это время года не
заходит нога человеческая, потому что такие болота, как я слыхал, в буквальном смысле недоступны до тех пор, пока не замерзнут.
Протопоп поднял
ногу на ступицу и взялся рукою за грядку, в это время квартальный подхватил его
под локоть снизу, а чиновник потянул за другую руку вверх… Старик гадливо вздрогнул, и голова его
заходила на шее, как у куклы на проволочной пружине.
Мне показалось, что Фустов ниже пригнулся к станку, и колесо шибче
заходило и загудело
под мерными толчками его
ноги.
Так слушай же: вчера бродила я
В саду; и
под вечер
зашла я в рощу;
Вдруг, вижу, человек ко мне подходит:
Он издали всё следовал за мною.
То был Фернандо… он упал к моим
ногам;
Он плакал, обнимал мои колена
И сделал то, что обещалась я
Составить ваше счастье. Твой отец
Уехал на два дни — меж тем
Вы можете видаться — а потом
К
ногам родителя вы упадете,
И я соединю свои моленья…
Уже
заходило солнце, синяя полоса колыхалась над лесом и рекою. Из-под
ног во все стороны скакали серые сверчки, воздух гудел от множества мух, слепней и ос. Сочно хрустела трава
под ногою, в реке отражались красноватые облака, он сел на песок,
под куст, глядя, как, морщась, колеблется вода, убегая вправо от него тёмно-синей полосой, и как, точно на шёлке, блестят на ней струи.
Наклон дороги сделался еще круче. От реки сразу повеяло сырой прохладой. Скоро старый, дырявый деревянный мост задрожал и
заходил под тяжелым дробным топотом
ног. Первый батальон уже перешел мост, взобрался на высокий, крутой берег и шел с музыкой в деревню. Гул разговоров стоял в оживившихся и выровнявшихся рядах.
Это сравнение сделал сам Иван Ильич; он терялся, он чувствовал, что ему неловко, ужасно неловко, что почва ускользает из-под его
ног, что он куда-то
зашел и не может выйти, точно в потемках.
Зеленая комната ходуном
заходила в глазах Дорушки… Волнение девочки было ей не
под силу. Дорушка зашаталась, голова у нее закружилась, наполнилась туманом
Ноги подкашивались. Непривычка лгать, отвращение ко всему лживому, к малейшей фальши глубоко претила честной натуре Дорушки, и в то же время страх за Дуню, ее любимую глупенькую еще малютку-подружку заставляли покривить душой благородную чуткую Дорушку.
Скочил фельдфебель на резвые
ноги, сообразил. А купеческий сын сел, — аж сундучок
под им хрястнул… Солнце
заходит, месяц всходит.