Неточные совпадения
Потом посылали его в спальню к княгине принесть образ в серебряной, золоченой ризе, и он со старою горничной княгини лазил на шкапчик доставать и разбил лампадку, и горничная княгини успокоивала его о жене и о лампадке, и он принес образ и поставил в
головах Кити, старательно
засунув его за подушки.
Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх
голову, выводил так протяжно и с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас, может быть, старик, наделенный дюжею собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт в полном разливе: тенора поднимаются на цыпочки от сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая
голову, а он один,
засунувши небритый подбородок в галстук, присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла.
Аркадий сказал правду: Павел Петрович не раз помогал своему брату; не раз, видя, как он бился и ломал себе
голову, придумывая, как бы извернуться, Павел Петрович медленно подходил к окну и,
засунув руки в карманы, бормотал сквозь зубы: «Mais je puis vous donner de l'argent», [Но я могу дать тебе денег (фр.).] — и давал ему денег; но в этот день у него самого ничего не было, и он предпочел удалиться.
В помещение под вывеской «Магазин мод» входят, осторожно и молча, разнообразно одетые, но одинаково смирные люди, снимают верхнюю одежду, складывая ее на прилавки,
засовывая на пустые полки; затем они, «гуськом» идя друг за другом, спускаются по четырем ступенькам в большую, узкую и длинную комнату, с двумя окнами в ее задней стене, с
голыми стенами, с печью и плитой в углу, у входа: очевидно — это была мастерская.
Засовывая палец за воротник рубахи, он крутил шеей, освобождая кадык, дергал галстук с крупной в нем жемчужиной, выставлял вперед то одну, то другую ногу, — он хотел говорить и хотел, чтоб его слушали. Но и все тоже хотели говорить, особенно коренастый старичок, искусно зачесавший от правого уха к левому через
голый череп несколько десятков волос.
Засунув палец за жесткий воротник, он сморщил лицо и помотал
головою.
Кутузов сел ко столу, налил себе чаю, снова
засунул палец за воротник и помотал
головою; он часто делал это, должно быть, воротник щипал ему бороду.
Маслова сидела,
засунув руки в рукава халата, и, склонив низко
голову, неподвижно смотрела на два шага перед собой, на затоптанный пол, и только говорила...
Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги свои посереди комнаты, нагнул
голову немного вперед,
засунул руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, — и всё ни слова; да как полез в другой карман и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Вынул из-за голенища берестяную тавлинку, постучал указательным пальцем по крышке, ударил тремя пальцами раза три сбоку, открыл, забрал в два пальца здоровую щепоть, склонил
голову вправо, прищурил правый глаз,
засунул в правую ноздрю.
Доктор Сергей Борисыч был дома; полный, красный, в длинном ниже колен сюртуке и, как казалось, коротконогий, он ходил у себя в кабинете из угла в угол,
засунув руки в карманы, и напевал вполголоса: «Ру-ру-ру-ру». Седые бакены у него были растрепаны,
голова не причесана, как будто он только что встал с постели. И кабинет его с подушками на диванах, с кипами старых бумаг по углам и с больным грязным пуделем под столом производил такое же растрепанное, шершавое впечатление, как он сам.
Через несколько дней после этого Илья встретил Пашку Грачёва. Был вечер; в воздухе лениво кружились мелкие снежинки, сверкая в огнях фонарей. Несмотря на холод, Павел был одет только в бумазейную рубаху, без пояса. Шёл он медленно, опустив
голову на грудь,
засунув руки в карманы, согнувши спину, точно искал чего-то на своей дороге. Когда Илья поравнялся с ним и окликнул его, он поднял
голову, взглянул в лицо Ильи и равнодушно молвил...
Коренастый, в розовой ситцевой рубахе, он ходил,
засунув руки в карманы широких суконных штанов, заправленных в блестящие сапоги с мелким набором. В карманах у него всегда побрякивали деньги. Его круглая
голова уже начинала лысеть со лба, но на ней ещё много было кудрявых русых волос, и он молодецки встряхивал ими. Илья не любил его и раньше, но теперь это чувство возросло у мальчика. Он знал, что Петруха не любит деда Еремея, и слышал, как буфетчик однажды учил дядю Терентия...
Я кротко простонал и вылез из корыта. Два ведра вылил на себя с остервенением. Потом, сидя на корточках перед пастью печки,
голову засовывал в нее, чтобы хоть немного просушить.
Когда грабители, остановив лошадь, подошли к нему, он, встав с дрожек, схватил первых подошедших и
засунул одного себе под мышку, а другого в колени. Когда два остальных подоспели на выручку товарищей, он схватил и этих за волосы и, щелкнув
голова об
голову, бросил на землю. То же самое повторил он с защемленными в коленях и под мышкой. Затем преспокойно сел на дрожки и продолжал путь.
Он
засунул конверт в дыру шапки, шапку положил под
голову и лег; но и ночью он несколько раз просыпался и щупал конверт.
Я
засунул в печь длинную кочергу, а сверху, на
голову мне, упали лениво и скучно сказанные хозяйские слова...
Он разровнял оставшуюся солому по санкам, подложил погуще себе под бок и,
засунув руки в рукава, приладился
головой в угол саней, к передку, защищавшему его от ветра.
Доктор остановился около жены,
засунул руки в карманы брюк и, склонив
голову набок, устремил взгляд на сына. Лицо его выражало равнодушие, только по росинкам, блестевшим на его бороде, и заметно было, что он недавно плакал.
«Ну-ка, ты, журавль, у тебя шея длинная,
засунь ты мне в глотку
голову и вытащи кость: я тебя награжу».
Он сдержал свое раздражение, откинул борт визитки на один бок,
засунул большой палец за выемку жилета и стал, нервно закинув
голову.
Хозяин улыбнулся добрейшей усмешкой широкого рта,
засунул засов и поклонился легким наклоном
головы.
Он вопросительно оглядел слушателей. Бабы скорбно вздыхали и качали
головами. Старик хохол, с трубкою в зубах, слушал с чуть заметною усмешкою,
засунув руки в карманы шаровар.
Вальс «Лебединая прохлада», правда, на одном пьяном шепоте шел, да что толку, ежели капельмейстер через кажный такт музыку обрывал и такими прибалтийскими словами солдат камертонил, что домовой с тоски в трубу
голову засовывал.