Неточные совпадения
— Заметив, как легко мы преклоняем колена, — этой нашей склонностью воспользовалась Япония, а вслед за нею — немцы,
заставив нас заключить с ними торговый договор, выгодный только для них. Срок действия этого договора истекает в 14 году.
Правительство увеличивает армию, усиливает флот, поощряет промышленность, работающую на войну. Это — предусмотрительно. Балканские войны никогда еще не обходились без нашего участия…
Я ехал мимо старинной, полуразрушенной стены и несколька башен: это остатки крепости, уцелевшей от времен покорения области. Якутск основан пришедшими от Енисея казаками, лет за двести перед этим, в 1630-х годах. Якуты пробовали нападать на крепость, но напрасно. Возникшие впоследствии между казаками раздоры
заставили наше
правительство взять этот край в свои руки, и скоро в Якутск прибыл воевода.
После 13 июня 1849 года префект полиции Ребильо что-то донес на меня; вероятно, вследствие его доноса и были взяты петербургским
правительством странные меры против моего именья. Они-то, как я сказал,
заставили меня ехать с моей матерью в Париж.
Если хотите
заставить амурца скучать и зевать, то заговорите с ним о политике, о русском
правительстве, о русском искусстве.
Этот разбой сильно встревожил японское
правительство и
заставил его быть настороже.
Лепарский [См. Дневник М. И. Пущина (стр. 371 и сл.).] отличный человек, и это
заставляет меня думать, что
правительство не совсем хочет нас загнать. Я за все благодарю и стараюсь быть всем довольным. Бога ради — будьте спокойны, молитесь обо мне!
— Вас ведь
правительство заставит о нем заботиться.
Я, когда вышел из университета, то много занимался русской историей, и меня всегда и больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва без царя, неприятель и неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули неприятеля; и покуда, заметьте, шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались новые рати, и вряд ли это не народная наша черта: мы не любим приказаний; нам не по сердцу чересчур бдительная опека
правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами пойдем по тому же пути, который нам указывают; но если же
заставят нас идти, то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого рода воеводам.
— Я далек от мысли осуждать промышленную политику
правительства вообще, — говорил генерал, разглаживая усы. — Вообще я друг порядка и крепкой власти. Но вместе с тем интересы русской промышленности, загнанные иностранными капиталами в дальний угол,
заставляют нас принять свои меры. Кэри говорит прямо…
«Последний ваш поступок дает мне право исполнить давнишнее мое желание и разойтись с вами. Если вы вздумаете меня преследовать и захотите силой
заставить меня жить с вами, я обращусь к
правительству и буду у него просить защиты от вас».
Если я принадлежу к меньшинству угнетателей, невыгоды неподчинения требованиям
правительства будут состоять в том, что меня, как отказавшегося исполнить требования
правительства, будут судить и в лучшем случае или оправдают, или, как поступают у нас с менонитами, —
заставят отбывать срок службы на невоенной работе; в худшем же случае приговорят к ссылке или заключению в тюрьму на два, три года (я говорю по примерам, бывшим в России), или, может быть, и на более долгое заключение, может быть, и на казнь, хотя вероятие такого наказания очень малò.
И вот
правительство старается или страданиями
заставить этого человека отречься от Христа, или как-нибудь незаметно избавиться от него, не казня его открыто, скрыть как-нибудь и поступок этого человека и его самого от других людей.
Автор видит весь ужас войны; видит, что причина ее в том, что
правительства, обманывая людей,
заставляют их идти убивать и умирать без всякой для них нужды; видит и то, что люди, которые составляют войска, могли бы обратить оружие против
правительств и потребовать у них отчета.
Так поступало
правительство 75 лет тому назад, — так поступало оно в большом количестве случаев, всегда старательно скрываемых от народа. Так же поступает оно и теперь, за исключением немцев-менонитов, живущих в Херсонской губернии, отказ которых от военной службы признается уважительным и которых
заставляют отбывать сроки службы в работах при лесничестве.
Но одною из надежнейших и сильнейших пружин, которые баронесса
заставляла играть для достижения своей цели, были раскольники, убежавшие из России будто бы от гонений
правительства и нашедшие себе новое отечество около Чудского озера, большею частью на землях фамилии Зегевольд или, по содействию ее, во владении ее близких знакомых.
Петр не старался о том, чтобы никто не смел говорить о расколе; да и странно было бы не говорить о том, что существует, что растет с каждым днем, что возбуждает против себя сильные меры
правительства, что возвышает свой голос, что
заставляет подчас задумываться самого Петра, не любившего ни над чем задумываться.
Голос правды и элементарного нравственного инстинкта
заставляет признать, что в нынешний грозный час дело идет о спасении родины, спасении России, а не революции, и что
правительством национального спасения может быть лишь такое
правительство, в которое войдут представители всех групп и всех партий, а не одной классовой партии, которая не может быть облечена доверием нации.
Третий пишет: «Если
правительство не уберет тебя, — мы сами
заставим тебя замолчать»; письмо кончается проклятиями.