Неточные совпадения
Кнуров (подходит к Ларисе). Лариса Дмитриевна, выслушайте меня и не обижайтесь! У меня и в помышлении нет вас обидеть. Я только желаю вам добра и
счастия, чего вы вполне
заслуживаете. Не угодно ли вам ехать со мной в Париж, на выставку?
— Видите, кузина, для меня и то уж
счастье, что тут есть какое-то колебание, что у вас не вырвалось ни да, ни нет. Внезапное да — значило бы обман, любезность или уж такое
счастье, какого я не
заслужил; а от нет было бы мне больно. Но вы не знаете сами, жаль вам или нет: это уж много от вас, это половина победы…
— Как же
заслужить это
счастье? — спросил он с иронией, — позвольте спросить.
«…Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования? А между тем наши страдания — почки, из которых разовьется их
счастие. Поймут ли они, отчего мы лентяи, ищем всяких наслаждений, пьем вино и прочее? Отчего руки не подымаются на большой труд, отчего в минуту восторга не забываем тоски?.. Пусть же они остановятся с мыслью и с грустью перед камнями, под которыми мы уснем: мы
заслужили их грусть!»
На севере происходит тщательный выбор; тут, как на фильтре, остаются самые молодые и красивые, так что
счастье жить в южном округе выпадает на долю только почти старух и таких, которые «не
заслуживают мужской благосклонности».
Не было развратницы развратнее этой женщины, и я имел
счастье заслужить вполне ее доверенность.
— Друг мой, — сказал он, — я до сих пор как будто не верю моему
счастью… Настя тоже. Мы только дивимся и прославляем всевышнего. Сейчас она плакала. Поверишь ли, до сих пор я как-то не опомнился, как-то растерялся весь: и верю и не верю! И за что это мне? за что? что я сделал? чем я
заслужил?
— Ее нельзя не разгадать тотчас, — подхватил Потугин, как бы уклоняясь от последнего вопроса, — стоит ей раз заглянуть в глаза. Она
заслуживает всевозможного
счастья на земле, и завидна доля того человека, которому придется доставить ей это
счастье! Нужно желать, чтоб он оказался достойным подобной доли.
Конечно, есть родители, которые всех самих себя кладут в воспитание детей, в их будущее
счастье, — те родители, разумеется,
заслуживают благодарности от своих детей; но моей матери никак нельзя приписать этого: в детстве меня гораздо больше любил отец, потом меня веселил и наряжал совершенно посторонний человек, и, наконец, воспитало и поучало благотворительное заведение.
— Остановитесь, ради Бога, Наталья Алексеевна, умоляю вас. Я не
заслуживаю вашего презрения, клянусь вам. Войдите же и вы в мое положение. Я отвечаю за вас и за себя. Если бы я не любил вас самой преданной любовью — да Боже мой! я бы тотчас сам предложил вам бежать со мною… Рано или поздно, матушка ваша простит нас… и тогда… Но прежде чем думать о собственном
счастье…
Ее кровь — была его кровь, ее жизнь — была ему в тысячу раз дороже собственной жизни, но ее
счастье — не было его
счастьем; потому что она любила другого, прекрасного юношу; а он, безобразный, хромой, горбатый, не умел
заслужить даже братской нежности; он, который любил ее одну в целом божьем мире, ее одну, — который за первое непритворное, искреннее: люблю — с восторгом бросил бы к ее ногам всё, что имел, свое сокровище, свой кумир — свою ненависть!.. Теперь было поздно.
Если б вы с уважением, которого я
заслуживаю, с любовью, которой я стою, сказали мне: «Зоя, я гибну, ты мешаешь моему
счастью, спаси меня!» Я бы не винила вас, и кто знает, как бы я поступила.
Одним словом, я имел
счастие решительно
заслужить под конец полное благорасположение этой достойной девицы (Blanche, впрочем, была и в самом деле предобрейшая девушка, — в своем только роде, разумеется; я ее не так ценил сначала).
Насколько она
заслуживала это
счастье… это другой вопрос.
Я не так была весела, как бывала в Никольском, когда я чувствовала, что я счастлива сама в себе, что я счастлива потому, что
заслужила это
счастье, что
счастье мое велико, но должно быть еще больше, что все хочется еще и еще
счастья.
Сей витязь [Сей витязь — Александр Невский.] добродетельный, драгоценный остаток древнего геройства князей варяжских,
заслужив имя бессмертное с верною новогородскою дружиною, храбрый и счастливый между нами, оставил здесь и славу и
счастие, когда предпочел имя великого князя России имени новогородского полководца: не величие, но унижение и горесть ожидали Александра во Владимире — и тот, кто на берегах Невы давал законы храбрым ливонским рыцарям, должен был упасть к ногам Сартака.
— Я, Вера Гавриловна, очень благодарен вам, хотя чувствую, что ничем не
заслужил такого… с вашей стороны… чувства. Во-вторых, как честный человек, я должен сказать, что…
счастье основано на равновесии, то есть когда обе стороны… одинаково любят…
В другой раз исключен был один из наших товарищей за грубость начальству; все жалели о нем, потому что он был лучший между нами, но я утверждал, что он наказание вполне
заслужил, и очень удивлялся, как он, будучи таким умным мальчиком, не мог понять, что покорность старшим есть первый долг наш и первое условие
счастья.
Не было развратницы развратнее этой женщины, и я имел
счастие заслужить ее доверенность.
Эта мысль не дает мне покоя, и я чувствую, что я с нею не справлюсь: мое
счастье развязать ему крылья и благословить его полет, искупив свое самовластие над собою карою, какой буду
заслуживать».
Ночь морозная дышала
Тихой, крепкой красотой,
Даль туманная блистала
Под задумчивой луной.
И по улицам пустынным
Долго-долго я бродил…
Счастье,
счастье! Чем, скажи мне,
Чем тебя я
заслужил?
Эта грустная улыбка,
Этот тихий разговор.
Этот вздох груди высокой,
Этот дивный долгий взор, —
И кому же?.. О, за что же?
Чем я это
заслужил?
Долго ночью этой чудной
Я домой не приходил.
— Я это понимаю, и он этого вполне
заслуживает. Только видишь ли, когда наша мать три года тому назад умирала, то, несмотря на мою молодость, знаешь, что она мне сказала? Знаешь ли, какие были ее последние слова? «Наблюдай за своей сестрой; меня не будет, а мужчине трудно знать и предвидеть многое, я знаю, что ты благоразумна не по летам, Надя. Я отдаю
счастье Юлии в твои руки».
— При этих условиях мне, конечно, ничего не оставалось делать, как принять твердое решение сделаться мужем Конкордии. Кто бы был так неблагоразумен, чтобы отказаться от
счастья, которое было в его руках… Но тебе, дружище, я поведаю свою тайну… Меня пугает это
счастье… Чем
заслужил я его? Мое состояние, ты знаешь сам, сильно расстроено… А теперь я снова богат… Мною, повторяю, овладевает страх…
— Ну, хорошо, я обручу вас до похода… Пойми же, шалая девушка, нельзя выходить замуж за непрощенного разбойника. Ермак идет в поход волею, чтобы
заслужить себе царское прощение. Он сам скажет тебе о том. А ты ему препятствуешь… Препятствуешь сама своему
счастью…
— Я подчиняюсь… — покорно ответил он. — Я
заслужил это и не жалуюсь… Но нельзя ли просить тебя, чтобы через несколько времени не осталось ни малейшего облака, которое бы омрачило горизонт нашего первого
счастья, а в эти выговоренные тобой дни я думаю бесполезно, чтобы люди…
— Однако, я вижу, что ты очень тронут судьбою этой несчастной, и чтобы сделать тебе приятное и
заслужить себе наперед твою благосклонность, я постараюсь склонить всех купцов, чтобы они уступили тебе долговые права на Фалалея не за две, а всего за одну треть того, что он им действительно должен. Не колебайся далее и повели быть этому так, как я предлагаю. Пусть Тения будет тебе обязана
счастьем и постарается быть тебе благодарной.
Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле,
заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое
счастие.
Вместо того, чтобы вся жизнь наша была установлена на насилии, чтобы каждая радость наша добывалась и ограждалась насилием; вместо того, чтобы каждый из нас был наказываемым или наказывающим с детства и до глубокой старости, я представил себе, что всем нам внушается словом и делом, что месть есть самое низкое животное чувство, что насилие есть не только позорный поступок, но поступок, лишающий человека истинного
счастья, что радость жизни есть только та, которую не нужно ограждать насилием, что высшее уважение
заслуживает не тот, кто отнимает или удерживает свое от других и кому служат другие, а тот, кто больше отдает свое и больше служит другим.