Вот до чего меня доводит
Отца родного скупость! Жид мне смел
Что предложить! Дай мне стакан вина,
Я весь дрожу… Иван, однако ж деньги
Мне нужны. Сбегай за жидом проклятым,
Возьми его червонцы. Да сюда
Мне принеси чернильницу. Я плуту
Расписку дам. Да не вводи сюда
Иуду этого… Иль нет, постой,
Его червонцы будут
пахнуть ядом,
Как сребреники пращура его…
Я спрашивал вина.
Неточные совпадения
— Дворянин-с! — продолжал восклицать между тем генерал. — Знаешь ли ты, чем это
пахнет!
Яд, сударь! возмущение! Ты вот сидишь да с попадьей целуешься; «доброчинно» да «душепагубно» — и откуда только ты эти слова берешь! Чем бы вразумить да пристыдить, а он лукошко в руку да с попадейкой в лес по грибы!
— Один покажет вам, — говорил он, — цветок и заставит наслаждаться его
запахом и красотой, а другой укажет только ядовитый сок в его чашечке… тогда для вас пропадут и красота, и благоухание… Он заставит вас сожалеть о том, зачем там этот сок, и вы забудете, что есть и благоухание… Есть разница между этими обоими людьми и между сочувствием к ним. Не ищите же
яду, не добирайтесь до начала всего, что делается с нами и около нас; не ищите ненужной опытности: не она ведет к счастью.
— Уж если есть
яд, так тяжелый
запах непременно услышишь, только поближе нюхнуть, в самый пар.
Они всё хвалили; но в похвалах этих слышен был
запах и вкус
яда, — и не удалось им провести Степана Михайловича.
— Да; я и не хочу этого допустить. Дай мне,
Паша,
яду.
— Да, ты! Кто же может это сделать иной, не возбудив подозрений. В этом пузырьке заключается сильнейший
яд, две, три капли его, влитые в стакан аршада, смертельны. В аршаде он незаметен на вкус, так как
пахнет тоже миндалем.
Из летка не
пахнет, как прежде, спиртовым, душистым
запахом меда и
яда, не несет оттуда теплом полноты, а с
запахом меда сливается
запах пустоты и гнили.
От мысли, что он отравился, его бросило и в холод и в жар. Что
яд был действительно принят, свидетельствовали, кроме
запаха в комнате, жжение во рту, искры в глазах, звон колоколов в голове и колотье в желудке. Чувствуя приближение смерти и не обманывая себя напрасными надеждами, он пожелал проститься с близкими и отправился в спальню Дашеньки. (Будучи вдовым, он у себя в квартире держал вместо хозяйки свою свояченицу Дашеньку, старую деву.)