Неточные совпадения
— Так не сердится, что ревную, — воскликнул он. — Прямо
женщина! «У меня у самой жестокое сердце». Ух, люблю таких, жестоких-то, хотя и не терплю, когда меня ревнуют, не терплю!
Драться будем. Но любить, — любить ее буду бесконечно. Повенчают ли нас? Каторжных разве венчают? Вопрос. А без нее я жить не могу…
Эмиль стал расспрашивать своего друга и патрона о России, о том, как там
дерутся на дуэли, и красивы ли там
женщины, и скоро ли можно выучиться русскому языку, и что он почувствовал, когда офицер целился в него?
Ему было лет за сорок; маленький, кривоногий, с животом беременной
женщины, он, усмехаясь, смотрел на меня лучистыми глазами, и было до ужаса странно видеть, что глаза у него — добрые, веселые.
Драться он не умел, да и руки у него были короче моих, — после двух-трех схваток он уступал мне, прижимался спиною к воротам и говорил...
Дрались солдаты друг с другом, с землекопами, рабочими домохозяина; били
женщин.
Коринкина. Ах, он невыносим, невозможен! У него острый и злой язык и самый дурной характер; как только артисты сойдутся вместе, особенно если ему попадет лишняя рюмка, так и пошел, и пошел… и уж непременно при —
дерется к кому-нибудь. А какие он вещи говорит
женщинам! Невыносимо, невыносимо! Так бы вот и убила его.
В одну минуту столпилось человек двадцать около того места, где я остановился; мужчины кричали невнятным голосом,
женщины стонали; все наперерыв старались всползти на вал: цеплялись друг за друга, хватались за траву,
дрались, падали и с каким-то нечеловеческим воем катились вниз, где вновь прибегающие топтали их в ногах и лезли через них, чтоб только дойти до меня.
— Как ты смеешь
драться? Ты не смеешь бить
женщину. Она больная, а ты ее еще толкаешь! Позови смотрителя! — кричали арестантки.
Нельзя сказать, чтоб Домна была
женщина злая и жестокая, но день бывал у ней неровен: иной раз словечка поперек не скажет, что бы ни случилось; в другое время словно дурь какая найдет на нее; староста ли заругается или
подерется, дело ли какое не спорится в доме — осерчает вдруг и пойдет есть и колотить сиротку.
Мне сказывали, что когда случалось одолевать татарам, то они преследовали русских даже в их избах и что тут-то вновь восстановлялся ожесточенный бой, в котором принимали участие и старики, и
женщины, и дети:
дрались уже чем ни попало.
— Потому что она
женщина…Не
драться же мне с ней на дуэли! Дело скверное, моя милая. Следует покориться…
— Фи! Я не принимаю русских. C'est de la saleté [Это мерзость (фр.).]. У меня никогда нет скандала… Русские
женщины пьют,
дерутся, бранятся. У меня был бы кабак! Фи! фи!
— Ну, — сказал он им, когда они перестали смеяться. — Стоило из-за этого убивать друг друга? Если бы я не подал вам совета объясниться хладнокровно и обстоятельно, один из вас, быть может, через несколько дней лежал бы в сырой земле. Эх вы, юнцы! Знайте же раз навсегда, что не стоит
драться из-за
женщины!.. Положим еще, если бы из-за законной жены! Да и то…
Трудно было понять, как он живет такой, а он жил, напивался пьян,
дрался и даже имел
женщин, каких-то фантастических, неправдоподобных
женщин, так же мало похожих на человека, как и он.
— Хоть бы
женщины были. А то тут, кроме как пить, делать нечего. Хоть бы
драться скорей…
— Так его по морде-то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это верно самого Наполеона. Видишь, лошади-то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять
подрались…
Женщина с ребеночком и не дурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей Богу девки! В колясках ведь как покойно уселись!