Неточные совпадения
Бедная
женщина, она была лишена даже последнего утешения в разлуке — возможности писать с достоверностью, что письмо дойдет, — и, не зная, дойдут ли, для одного облегчения, послала два письма в Париж, confiées aux soins de l’ambassa de russe [
доверив их попечению русского посольства (фр.).].
Та фигура, которая мелькнула передо мной, по всей вероятности, за мной следила раньше и, сообразив, что я военный, значит, человек, которому можно
доверять, в глухом месте сада бросила ребенка так, чтобы я его заметил, и скрылась. Я сообразил это сразу и, будучи вполне уверен, что подкинувшая ребенка, — бесспорно, ведь это сделала
женщина, — находится вблизи, я еще раз крикнул...
— О чем же, о чем это ты плачешь?.. Тебя, честную
женщину, выписывают в кабак, в трактир какой-то,
доверяют твои тайны каким-то французикам, лакеям, а ты плачешь! Разве в таких случаях можно плакать? Такой мерзавец может вызывать одно только пренебрежение, а не слезы.
У молодой, слабой
женщины, которая
доверяла ему больше, чем брату, он отнял мужа, круг знакомых и родину и завез ее сюда — в зной, в лихорадку и в скуку; изо дня в день она, как зеркало, должна была отражать в себе его праздность, порочность и ложь — и этим, только этим наполнялась ее жизнь, слабая, вялая, жалкая; потом он пресытился ею, возненавидел, но не хватило мужества бросить, и он старался все крепче опутать ее лганьем, как паутиной…
Г-жа Трухина. Я вот тоже желаю говорить, но я
женщина — не могу того, а я вот
доверяю господину Препиратову.
— Алина Дмитриевна Висленева великодушно предоставляет нам позаботиться о ее сумасшедшем муже; эта добрая
женщина нам
доверяет: или посадить его в сумасшедший дом, для чего г. Кишенский уполномочен вручить нам от нее и просьбу об освидетельствовании; или же взять его к себе в деревню, где, по ее соображениям, природа, свежий воздух и простые нравы могут благодетельно подействовать на расстройство его душевных способностей.
Их чувствительные, нежные, красивые, обожаемые
женщины будут визжать и биться, беспомощные, у их ног, обнимая колени, все еще
доверяя их благородству, — а они будут злобно бить их в красивое, поднятое лицо и рваться к выходу.
— У нас никого нет, — с унынием сказала графиня, — ни я, ни дочь моя не привыкли к этому, но, доктор…
доверить своего сына совершенно чужой
женщине я, право, не знаю, возможно ли это? — докончила она со вздохом.
Для него
женщина, которую он любил, была его первым другом: он не только любил ее ради удовольствия любить, но уважал ее и
доверял ей.
— Не то, Надежда Александровна, не то, — с неизъяснимой мукой в голосе произнес он. — Если бы не
доверял вам, не уважал бы вас, как лучшую
женщину… нет, скажу правду не… любил бы вас, скорее сказал бы, легче бы было…